Вы пробовали когда-нибудь вернуться в детство? Не было у вас такого-грызет и грызет, точит, как мышка стенку эта память, в которой есть все - и запахи, и оттенки, тончайшие нюансы, ощущения, чувства и предчувствия. Там, в этом светлом далеке, в небольшом посёлке, затерявшемся среди степей, в нагретом за жаркий день воздухе истомно пахло полынью, дремали распаренные флоксы, устало облокотившись на серые штакетины палисадника, брело огромное стадо по центральной улице, выбивая из плотного слоя горячей пыли пышные фонтанчики, а ты висела, как макака на воротах и глазела, жадно впитывая впечатления. Прабабка, мирно сложив маленькие ручки на полном животе, терпеливо ждала "свою коровушку", а потом доила ее в чисто прибранном сарае, а ты сидела в уголке, слушала, как вкусно дзинькает струйка молока в блестящее ведро, и вдыхала дурманящие ароматы сена, парного молока, стружки и ещё чего-то острого и сладкого.
А потом до рассвета, втихаря сбежав от строгой бабули через окно (лукавый Вовка-цыган открыл ставни), превращалась в свободную кобылку, летала птицей над ночными травами, а утром лишь выпить залпом холодного молоке, впиться зубами в мягкую, упругую горбушку и упасть на перину, мягкую, взбитую, немного душную, закутаться с головой в легкую простыню и провалиться в сон хоть на пару часов, пока бабушкин голос укоризненно и ласково не зазвенит в дверях: "Ох ты ж, бесстыдница, соня. А помогать - то кто будет? Пушкин?"
Сколько я тосковала по ней, по своей Романовке? Годы? Десятилетия? Века?. По этим вишням, опускающим ветки почти до земли, потому что тяжесть бордовых ягод была для них непосильной? По тихому, не широкому, но величавому Караю, где среди плакучих ив прятались деревянные мостки, а темная вода, стыдливо украшала свои струи лилиями и кубышками? По крошечным магазинчикам, в которых щекастая продавщица щедро отвешивала в бумажный кулёк липкие подушечки, а в соседнем, через тонкую стенку, до щекотки в носу несло мылом и одеколоном, и можно было купить круглый, корявый пузыречек "Сирени", по моему, за пять копеек. И не было для тебя, москвички, избалованной небедными родителями, ничего вкуснее, чем тепловатое ситро из зелёной бутылки с криво налепленной этикеткой, и расплывшегося пирожного "картошки", почему-то кисловатого, противного, который вы слопали пополам с насмерть влюблённым в тебя Вовкой, усевшись под березку прямо в горячую пыль.
Как же я тосковала по ней… Шла моя московская жизнь, мелькало время, я взрослела, а потом старела, но, зато там, в Романовке, в которой я больше не была ни разу с пятнадцати лет, еще жила толстенькая, смешливая девчонка, ныряла с тарзанки, лопала вишни, втихаря кокетничала то с цыганом, то со здоровым, влюблённым соседом…. И никуда она не девалась, эта дурочка. Она так и жила там в бабкином огромном доме с белеными стенами, не собираясь перебираться в дурацкий город… Наверное, эта девчонка и есть душа?
Она, кстати, знала, что её хозяйка вернется в село своего детства. Через десять, двадцать, пятьдесят, сто лет... Но вернётся… Обязательно…
Откуда она это знала? Ведь оказалась права, глупая… Я вернулась… через сорок три года…
…
Вы когда - нибудь искали свое детство? Пробовали? Так вот я вам скажу - оно прячется!!! Прячется, убегает, скользит где-то между старыми ивами, выглядывает из окошек брошенных домов, выныривает из быстрых вод Карая, и снова уходит вглубь. Я старалась его найти, бегала, аукала, поймать не смогла, но чуть полюбовалась, хоть мельком.
Раньше вода мне казалась очень тёплой. А этим летом смогла искупаться лишь пару раз - холодно. Старая кровь не греет, а вода быстрая, глубокая, прохладная...
И цветут кубышки...
Каким же маленьким показался мне огород)). А ведь в детстве я бежала по нему, как по огромному и бесконечному миру, садилась отдохнуть на громадную тыкву и сидела, качалась, смотрела на облака.
Кстати, цыганский дом остался таким, каким я его помню. Заглянув в окно я увидела тот самый ковёр на стене. Только он стал похож на тряпку.
Убегало от меня моё детство по улицам совсем не похожего, на то, из памяти, села. Но я его ловила. Оно жило в запахах, ощущениях, прикосновениях, чувствах. И в любви...