Если бы представители русского шансона задались целью найти "прародителя" своего жанра, то этот композитор лучше всего подошёл бы на его роль. Как известно, в шансоне максимальным авторитетом пользуются брутальные исполнители, чаще всего воевавшие или сидевшие: считается, что именно они глубже всего понимают и максимально искренне воплощают в своих произведениях трагизм русской души. Так вот, он подошёл бы по всем статьям: во-первых, воевал, во-вторых, сидел. И даже свою самую известную песню написал в тюрьме.
Александр Алябьев, наследник старинного польского дворянского рода, родившийся в 1787 году в семье губернатора Тобольска, навеки прославил знатную фамилию своим музыкальным дарованием. Хотя его предки служили русским царям аж со времен Василия III и совершили немало значимых дел и на гражданском и на военном поприще, все помнят только знаменитого Алябьевского "Соловья" — чудесный романс на стихи Антона Дельвига. Наверняка, и вы помните его: «Соловей мой, соловей, голосистый соловей!»
А если вас не впечатлил "Соловей", то уж легендарный «Вечерний звон» вы слышали точно: именно его так проникновенно исполняет хор зэков в фильме Шукшина «Калина красная». Кроме этих признанных шедевров Алябьев написал еще почти двести романсов, шесть опер и двадцать музыкальных комедий. Талантом Александра восхищался бесспорный гений русской музыки, Михаил Иванович Глинка.
Но написание музыки, даже очень хорошей, для дворянина не считалось профессией. Нужно было иметь постоянное место службы. Тот же Глинка был чиновником в управлении путей сообщения. Его последователь, Александр Бородин — химиком. А вот Алябьев в четырнадцать лет стал унтер-шихтмейстером берг-коллегии, заведовавшей горнорудной промышленностью.
Должность у него была непростая — помощник наблюдателя за шахтами в Горном ведомстве. На тот момент президентом берг-коллегии являлся его отец, но, тем не менее, служба, которую выполнял Алябьев младший, была настоящей. И это само по себе достойно уважения.
В 1812 году двадцатипятилетний Алябьев отправился добровольцем в действующую армию и «будучи ж употреблен в самых опасных местах, везде отлично выполнял данные препоручения». В составе Ахтырского гусарского полка корнет Алябьев действительно прославился многими подвигами. В частности, взял в плен адъютанта начальника генштаба Великой армии Наполеона, маршала Бертье, после чего получил звание поручика. Также Алябьев участвовал и во взятии Дрездена, проходившего под руководством известного поэта и партизана – Дениса Давыдова.
Свою первую «ходку на кичу», то есть арест и последующее заключение, Алябьев заслужил благодаря фразе: "Служить бы рад, прислуживаться тошно". Узнаёте знаменитый афоризм?
Да, исследователи считают, что Грибоедов позаимствовал её у своего однополчанина и хорошего друга Александра Алябьева. Будущий композитор, начавший служить ещё подростком, имел право так говорить, а еще считал себя вправе демонстративно нарушать уставы, если они, как он считал, унижали его достоинство.
Несколько раз он появлялся на спектаклях Большого театра в Петербурге во фраке, а не в военной форме, что было строжайше запрещено. За это он весной 1822 года на месяц угодил в Петропавловскую крепость.
А через три года после этого в жизнь Александра пришли уже настоящие тюрьма и ссылка. Друзья, собравшиеся в доме тогда уже подполковника, Александра Алябьева, играли в карты и поймали одного из участников за жульничеством. В пылу азарта его побили, а спустя три дня человек скончался. Установить точно, произошло это от побоев, пережитого стыда или от болезни — немолодой уже игрок страдал гипертонией — не представлялось возможным. Главным подозреваемым, а впоследствии и обвиняемым стал Алябьев.
Композитор сидел в тюрьме три года — так долго длилось следствие. Именно во время этого заключения в одиночной камере он написал нежного и проникновенного "Соловья". Наконец был объявлен приговор, услышав который Алябьев громко расхохотался. Приговор был таким: «По Высочайшему соизволению высылается в Сибирь и определяется жительством в город Тобольск». Ехидное замечание о том, что в Сибири он станет серьёзнее, Александр встретил еще большим смехом: «Это называется: наказали щуку – пустили в море. Да я там детство провел!»
Алябьева лишили всех прав и дворянского звания. Николай I отклонил все ходатайства о смягчении участи композитора несмотря на его немалые заслуги перед отечеством. Есть мнение, что так серьезно Алябьева наказали за близкое общение с декабристами.
Все следующие романсы, написанные Алябьевым, — «Изба», «Деревенский сторож» и «Кабак» на стихи Николая Огарёва — о том, что доля простого человека нелегка, а сильные мира нашего несправедливы и неправедны. Но неунывающий Алябьев эти слова безысходности нарочно сопровождает мажорной ухарской плясовой.
«Года, болезни и несчастья остепенили и сделали его добрым и мягким. Это я видел по его обращению с людьми и в частности с бедным народным классом», – так писал о последних годах жизни Алябьева поэт Иван Аксаков.
Интересная статья? Делитесь ей в соцсетях и оставляйте комментарии, это лучшая благодарность для нас!
Интересна история семьи? Нужна консультация генеалога? Обращайтесь к нам по телефону 8 800 100 41 47
Центр генеалогии "Семейная реликвия"