Начинаю новый цикл статей об английской поэзии ХХ века. И сегодня расскажу об одном из самых оригинальных, на мой вкус, авторов. Знакомьтесь, Роберт Грейвз!
Он еще и автор исторического романа “Я, Клавдий”. Тоже замечательная вещь, чем-то напомнившая мне “Таис Афинскую” Ефремова. Но наш разговор не о прозе. Хотя есть ощущение, что взять в руки перо Роберту было уготовано судьбой. Ну посудите. Его отец Альфред Персеваль Грейвз был ирландским поэтом, старший сводный брат Филипп - журналистом, младший родной брат Чарльз Патрик - и журналистом, и писателем. Наверно, странно было бы, если б Роберт пошел в теннисисты. Хотя и родился в Уимблдоне.
Впрочем, он мог не стать никем, так как пошел на Первую мировую войну и был тяжело ранен осколком. Матери даже прислали похоронку. Хорошее предзнаменование для долгой жизни: так и вышло. Грейвз прожил девять десятилетий. Среди его многочисленных наград выделяются две олимпийские. В 1924 он получил бронзовую медаль на Олимпиаде в Париже, а еще одной премии удостоился на Играх Мехико-68. Да, было время, когда на главных спортивных соревнованиях отводили место конкурсам по литературе и другим искусствам.
Для ознакомления привожу свой перевод стихотворения “Титаны и карлики”.
Длиннобороды были древние титаны,
От их подмышек исходил тяжелый дух.
Большие рты, огромные желудки, руки -
Оглобли при обычном росте, господа.
Гиганты жили на Титаньем берегу,
Где дикий ужас был всевластным королем.
Где дюйма тридцать три имелось в каждом футе,
А пенс был платою за целую овцу.
До этих дней из них не дожил ни один,
Потоком времени их смыло, слава Богу,
Но память леденящая о них жива.
Их идолы стоят в пустыне, завывая
(Ветра в разинутые пасти задувают),
И каждый год король и жрец должны лобзать
Гранитные лодыжки и колени.
Деянья великанов удивительны:
С их безобразных губ срывались песни громче
Десятка хоров в праздничных соборах,
Упорных девственниц титаны брали штурмом.
Просторные “луженые” желудки
Могли переварить и камень, и стекло.
Копали пропасти и горы насыпали,
Они кривили реки, армии громили,
Вбивали разум в поколения потомков -
С губами-сахаром, хлыстами вместо рук,
С изнеженным и своевольным чревом
Ничтожных жителей Аллеи карликов,
Где фут усох - теперь в нем дюймов семь,
А за двенадцать пенсов не купить ребра.
Кто станет выбирать: великий или малый -
Живая книга иль сопливый комментарий, -
Читая текст от корки и до корки, тот
Поймет, кто он таков, - и станет не до смеха.
Читайте также: “Поживший человек - ничтожное созданье”. Плывем в Византию