Владимир Филиппович любил свою семью. Гордился дочерью, эффектной блондинкой, удачно сделавшей карьеру. «В меня пошла», - думал он, успешно проработавший в сфере космоса 63 года. Он подарил ей свою долю в квартире- приватизировал не на себя, а на нее.
В 80 лет его по сокращению «отправили на заслуженный отдых».
Жить можно было неплохо: пенсия у него была большой- родное предприятие хорошо доплачивало таким ветеранам, государство регулярно перечисляло дополнительные выплаты пожилым. Единственно, стало сильно беспокоить здоровье — то ванну за собой вымыть не сможет, то на столе крошек насыплет или воду прольет.
« Ох, - всякий раз вскрикивала и хваталась за сердце дочь — моя квартира!» И она оформила на него опеку, как он узнал только потом , по решению суда. В один прекрасный момент она пришла домой, показала новенькую банковскую карту и сообщила , что его денежные средства полностью будут поступать сюда. С ним было случился приступ, он стал задыхаться и хватать губами воздух, но потом как-то справился, отошел. Она тихонечко подсунула ему документы, прошептала, «подпиши, и все получишь обратно». Он послушно поставил привычную свою закорючку- и назавтра, с самого утра, оказался в доме престарелых. В коридоре стоял сильный специфический запах общественного заведения, в комнате уже жили еще пятеро совершенно чужих ему людей. На это ушли три четверти пенсии. Оставшиеся двадцать пять процентов забирала дочь.
Он лег на койку, съежился в позе зародыша, и почти неслышно забормотал «мамочка, ой, милая моя мамочка».... Вспоминал, как много лет назад вставал в шесть утра, чтобы отстоять очередь в магазин и принести своему ребенку свежего молока, как гладил ладонью льняные кудряшки и в голодные годы, когда , бывало, на ужин в семье было по одной котлете на каждого, отдавал свою малышке, оставляя себе пустую гречку.
Так он проплакал почти три месяца.
Дочь регулярно приезжала, давала, под контролем, пообщаться с родней - она вставила его симку в свой телефон. Больше всего мучило, что у его младшего брата последняя стадия рака, и случись что — он даже и позвонить-то не сможет.
За это время сосед слева умер, поселили нового, но и того куда-то унесли. И он тяжело, страшно заболел. Врачи никак не могли определиться с диагнозом, лечили, как могли.
Раз за разом он мысленно возвращался в детство, к словам отца, который пришел с войны весь в орденах: «Держись, сынок, никогда не сдавайся». И он все-таки выкарабкался, хотя уже почти распрощался с этим миром. Целыми днями он сидел в наушниках и слушал новости науки - выручал взятый с собой видавший виды, но надежный, как настоящий друг, радиоприемник «Грюндиг». Однажды он разговорился с Иваном Васильевичем из палаты напротив- и их встречи стали постоянными. Он рассказывал о Сергее Павловиче Королеве, которого боготворил весь Центр управления космическими полетами, о становлении легендарного космодрома Байконур, где поначалу жили в землянках, о проектах «Луна» и «Марс». Постепенно вокруг сложился кружок верных слушателей, а беседы превратились в лекции.
Так он продержался, прожил, еще целых полтора года.