«Лёлю и Миньку» я, конечно, читала, когда была маленькой, а вот цикл рассказов о Минькином детстве почему-то прошёл мимо меня.
Недавно муж поставил перед сном этот цикл в аудиозаписи: наша дочка обожает Зощенко, может неделями слушать его по кругу. В какой-то момент мне стало совсем тоскливо, да и Лия попросила выключить: сказала, что рассказы слишком грустные.
На следующий день я перечитала один рассказ — «У бабушки», может быть, самый тоскливый. Там Минька не хочет есть суп и просит дедушку налить только одну капельку. Дедушка решает подшутить над внуком и действительно наливает одну капельку. Хотя суп Миньку и не привлекает, ему почему-то становится обидно. И он обещает больше никогда не приезжать к дедушке и бабушке в гости.
Такую немного забавную концовку можно найти в интернете, например, в сборнике «Весёлые рассказы для детей». Как будто и правда весело: детское преуменьшение (одну капельку) оборачивается детским преувеличением (никогда не приеду). Не знаю, почему должен веселиться читающий это ребёнок, но взрослый, наверное, улыбнётся чувствительности героя, его маленькой большой обиде.
Вот так заканчивается рассказ в некоторых интернет-источниках:
Мама говорит мне:
— Ну, улыбнись же дедушке. Ответь ему что-нибудь.
Я сердито смотрю на дедушку. Тихо говорю ему:
— Я больше к вам никогда не приеду.
Но у Зощенко есть ещё три предложения:
Я пришел к бабушке в гости, только когда дедушка умер. Это был неродной дедушка. И я не жалел, что он умер.
Получаются два разных рассказа. И я категорически против такого издательского приёма — отменить концовку, чтобы сделать текст проще, понятнее, «веселее». Мне совсем не симпатичны призывы отказаться от Зощенко и Драгунского, защитить детей от их «жестоких», «мрачных» текстов.
Я всё ещё уверена, что людям в любом возрасте нужны не удобные книги на правильные темы, а хорошо написанные, задевающие. Либерально настроенные родители, к которым я отношу и себя, ждут современных, красиво оформленных книг, этично рассказывающих о разводе и смерти, инаковости и равноправии. Всякие Зощенки и Драгунские на этом фоне кажутся устаревшими и «токсичными». Но это наивный взгляд. Читать о жестокости и взрослой глупости родителей Миньки и Дениски больно, но не вредно.
Моя задача — защитить дочку от моей жестокости и взрослой глупости, а не от литературы. И если с самого начала учитывать мнение ребёнка, то он научится слышать свои чувства и сам скажет, что какой-то рассказ для него слишком тяжелый/страшный/неинтересный.
Перечитывая Зощенко и Драгунского, я иногда плачу, потому что они умеют точно, правдиво показать чудовищное столкновение тонкого детского мировосприятия и взрослой близорукости — неспособности увидеть в ребёнке человека. «Рассказы о детстве Миньки», «Денискины рассказы» напоминают, что дети не аттракцион «люди в миниатюре», а самые настоящие, готовые люди.
Моя дочка слушает Зощенко, сопереживает герою и изредка спрашивает: «Что такое выпороть? А драть за уши? И что, ухо будет красным?».
Мне приятно, что глаголы «выпороть», «драть», несмотря на большой словарный запас, ей незнакомы. Пусть узнаёт их из книжки, на чужом примере. Встреча с несправедливостью в художественном мире не травмирует ребёнка, но воспитывает в нём эмпатию.
После рассказа «У Бабушки» Лия задумалась и сказала, что расстроится, когда умрёт одна ее некровная родственница: «Я люблю её, хотя она мне и не родная».
И это важный эмоциональный опыт, когда можно, читая о других, узнать больше о себе.
Подписывайтесь — в своем блоге я делюсь полезными советами о школе, русском языке и литературе и многом другом!