Каменная изба, скажу я вам, не самое лучшее место для ночлега на Алтае: ни деревца вокруг, костер не разведешь, уютно не посидишь и не согреешься. Когда мы пришли, лил дождь, под которым все было неуютно: и земля эта плоская с нагромождениями камней, и ужин, наспех приготовленный на газовых баллончиках, и укладывание в спальные мешки. К утру дождь кончился, ободрив нас двойной радугой, хотя ветер и не думал стихать. Ветер и донес это протяженное «омммм-оммм-омм». Выглянула из палатки – осторожно, помня про дождь: вдруг это он играет со мной в слуховые галлюцинации? Алтай, говорят все, особенное место – мистическое, здесь можно увидеть и услышать то, что в других местах никогда не увидишь и не услышишь. И не только потому, что в других местах этого нет, а потому, что там мы не готовы это слышать и видеть. Как найти умиротворение в центре шумного города? Нам кажется, что если уехать на Алтай, забраться повыше к горам, поселиться в палатке, готовить еду на костре, снизить общение до минимума, и чтобы только со своими единомышленниками, тогда оно и снизойдет на нас – умиротворение. «Омммм-оммм-омм», – гудят ребята, сидя кружком в позе лотоса, закрыв глаза и взявшись за руки. Омммм-оммм-омм…. «Рерихнутые», – понимающе говорит алтаец Николай, главный над нашими лошадьми. Он давно живет, давно на Каменную избу и Аккем ходит, все «рериховские» места знает, в волшебную их силу не слишком верит, полагая, что она – в самом Алтае, его природе и обилии духов. «Мы же язычники, мы верим в духов», – сказал нам водитель ГАЗ-66, когда мы с большим трудом, не с первого и даже не с третьего раза, несмотря на колеса, обвязанные цепями, взобрались на перевал. «Здесь нельзя смеяться, – пристыдил наши радостные возгласы, – мы приходим сюда, повязываем белые ленточки на деревья и просим духов о помощи». Мы – даже те из нас, кто не верит в места силы – замолкли, удивленные: чужая вера завораживает. И задает вопросы, главный из которых: во что верю я? А если не верю, то почему? А если не верю, на что надеюсь? Не слишком ли тяжела эта ноша – надеяться только на себя?
Мой муж поднимался на Белуху, священную гору Алтая, 35 лет назад. Говорит, тогда последователей Рериховского движения в этих краях было куда больше, чем сейчас. И шли они толпами не на Белуху, хотя к ее подножию приходили обязательно, а в долину Ярлу, строили каменный город, усаживались возле пирамидок, смотрели на гору, в которой видели женщину, и «омммм-оммм-омм». В долину Ярлу сегодня ходят не только последователи Агни-йоги, но они обязательно. Сам Рерих, уверяют алтайцы, здесь никогда не бывал. Но камень его имени здесь есть – огромный белый валун, кажущийся чужеродным среди нагромождений серый камней, из которых строят пирамидки и стены.
Пока идешь в долину Ярлу, кажется, что оказался в каком-то инопланетном пейзаже, или наоборот – на окраине химического комбината, выжегшего среди леса широкую серую полосу. Справа и слева возвышается лес – прекрасный, зеленый, живой, – а мы шуршим камнями в серости и тишине. Тишина – это важно. Чем ближе к Ярлу, тем сильнее сгущается тишина. Поэтому так неожиданно и странно оказаться в каменном городе и обнаружить вокруг много людей. Все молчат. Некоторые сидят и заворожено смотрят на Мать мира. Так называется гора, очертания которой напоминают лежащую – спящую, убитую? – женщину. Волосы разметались, а изо рта и сердца красными струйками течет кровь: горная порода в этих местах изменила цвет с серого на красный, и ассоциации с кровью неизбежны. Оммм-оммм-омм…
Те, кто в это верят, расскажут, что Мать мира умирает, но дарит людям радость и вечную жизнь, и в этом ее великое предназначение. Рядом с каменным городом есть лабиринт – тоже, понятное дело, каменный, и по нему в немой тишине ходят люди. Камни невысокие, и ходить нужно прямо по ним, загадывая желание: дойдешь до выхода, не запутавшись – сбудется. Вы замечали, что многие места силы – про желания?
Белый валун с тремя красными рериховскими точками в круге к Рериху отношения не имеет, но, уверены последователи Агни-йоги, энергию дает и желания сбывает. На нем всегда лежат люди – медитируют, собирают силу. Говорят здесь тихо, как в храме, и все со всеми здороваются – радостно, просветленно: добрался сюда – «свой». Даже если вам показалось, что вы здесь случайно, вам только показалось: таких случайностей не бывает.
И знаете что? Я тоже сидела на этом камне, смотрела на Мать мира, каждый день гибнущую за своих детей, и что-то во мне происходило. Это было ощущение безвременья, но оно на Алтае рождается почти сразу – ты утрачиваешь чувство времени. Не знаешь, какой сегодня день, не обращаешь внимания, который час. Минуты вообще не считаются, потому что не имеют значения. Есть рассвет – с ним встаешь, есть закат – с ним ложишься спать. Между рассветом и закатом ты идешь. Смысл именно в этом – в пути, в движении. Мы именно за этим сюда и пришли – мы двигаемся, а время стоит на месте. Именно в долине Ярлу я это почувствовала. И, сидя на белом камне с видом на Мать мира, загадала желание, зная, что оно не должно сбыться. Просто, чтобы проверить силу Алтая – а вдруг?
Фото Михаила ПЕНЬЕВСКОГО
Опубликовано в газете «СБ. Беларусь сегодня» (www.sb.by)