11.
В начале января, Елизавета, смущенно улыбаясь, сказала Васильку:
По-моему, я беременна. Дитё у нас будет, любовь моя!
Василёк подхватил её на руки, счастливо закружил по комнате:
- Здорово-то как!
Побежал к матери:
- У нас с Елизаветой сын будет!
Настя обняла его:
- А вдруг дочь?
- Нет, я знаю, сын!
Пестовал Василёк жену без устали:
- А тебе это можно? А может, на лошади больше не ездить? А я тебе ничего там не поврежу?
Она смеялась, и отмахивалась от него:
- Не бойся, я не сахарная, не растаю!
Как-то, один из соседних шляхтичей пригласил Василька на охоту. Княжна нахмурилась:
- Не нравиться мне это, не езжай.
- Да это охота только, что со мной станется? - удивился Василёк.
Но Елизавета вдруг почувствовала укол под сердцем, на нее пахнуло ужасом сна, того самого, что из памяти выбросить не могла. Поняла, что придется рассказать его мужу. Василёк принял это серьёзно, задумался. Наконец сказал:
- Если боишься, я охрану увеличу. Знаешь Митьку, парня из деревни, богатыря? Пусть теперь под дверью спит, сторожит. Тебе спокойнее будет?
Княжна вытерла глаза, кивнула.
- А на охоту поедешь?
- Поеду, вечером дома буду.
Княжна очень волновалась почему-то. Василёк подумал, что это из-за её положения, нервы.
Погода для оленьей охоты выдалась самая лучшая - холодный, морозный день, чистое, безоблачное небо. Василёк тонкостей охотничьих не знал и своих собак у него не было. Так что приехал всего с двумя слугами. Кинжал, что князь Курбский подарил, с собой взял, да и рогатина в усадьбе нашлась. Многие шляхтичи были разодеты в охотничьи туники с капюшонами, у поясов - длинные кинжалы и костяные охотничьи рожки. Разговор охотники пересыпали словами Васильку не знакомыми. Он даже не знал, что хвосты борзой, легавой и гончей можно по-разному называть. Подумал про себя: «Жизнь у меня теперь другая, панская, надо хоть книг каких по охоте почитать, а то молчу, как дурак». Гончие собаки нашли оленя, потом выпустили медляцев, травильных псов. Началась погоня, и Василька захватил азарт. Он гнал коня, не замечая ничего вокруг, остановился, только когда увидел на опушке окружённого собаками оленя. Василёк вспомнил слова Елизаветы и настороженно огляделся, нет ли засады где. Пока задержался, подскакали другие охотники. Олень достался кому-то другому, кто прикончил его метким ударом рогатины в сердце. Животное упало на землю, судорожно дёрнуло изящными ногами, и затихло. Василёк невольно отвёл глаза.
Вечером, охотники сидели вокруг костра, ели, пили, обсуждали в деталях прошедший день. Пан Точевский тоже был приглашён, но с Васильком не разговаривал, даже в сторону его не смотрел. Васильку стало скучно: «И что я, действительно, поехал, княжну оставил? - думал он. - Не о чем мне с ними разговаривать». Его размышления прервал голос хозяина: «А что, может нам в деревню прокатиться, с девками покуролесить?». Остальные одобрительно зашумели. Василёк поднялся, поклонился хозяину:
- Я домой поеду, жена небось заждалась.
- Ты что, пан Василий, к юбкам жены привязан?
Над ним стали подсмеиваться, сначала это было добродушное подтрунивание, но, постепенно, Василёк почуял угрозу. И вот голос пана Точевского сказал:
- Не зря ты, холопский ублюдок, так за жену держишься. И богатство, и панство своё, под её юбками нашел.
Кровь бросилась Васильку в голову, рука легла на рукоять сабли. Но он вдруг понял, что то была не дуэль, а засада. Что ответь он на оскорбление, все они на него набросятся. Убьют, а потом засвидетельствуют, что он же сам был виноват, в драку полез. И Елизавете позор будет. Он, впервые в жизни, испугался.
Это была западня. Он стоял и лихорадочно соображал, что делать. Спиной, он ощущал темноту леса. Ему надо уйти из кольца света, а там бежать! Василёк вдруг заговорил, как никогда в жизни не разговаривал, лебезя, по-холопски: «Конечно, паны, конечно я с вами поеду, что уж тут не поехать, жена дома подождет, вы уж, паны, помилуйте мне дерзость мою, куда мне с вами спорить…». С каждым словом, он медленно, как мог бесшумно, отступал назад, в темноту. Боялся, что кто-то уже стоит за спиной. Но никто не преградил ему отход. При последних словах, Василёк отпрыгнул назад и пропал. Начались крики: «Где он, куда подевался? Ты где, трус, кровь холопья!».
Василёк крался во мраке к лесу. Присвистнул тихо, вскочил на подскакавшего коня. Он исчез в темноте, под разъярённые крики и проклятия шляхтичей. Василёк скакал домой, низко пригибаясь к конской шее, ожидая каждую минуту услышать выстрел. Но выстрел так и не раздался. Василёк облегченно вздохнул только когда въехал на свой двор.
Охранники у ворот безмятежно спали. Василёк разбудил их, приказал немедленно затворить ворота и дозор по-лучше установить. Когда поднялся по лестнице, Митька спал под дверью, преграждая вход в спальню. Услышав шаги, приподнялся, ища нож за пазухой. Василёк остановил его, вошел в комнату. Елизавета спала и губы её улыбались. Вдруг, она пошарила рукой рядом с собой, ища мужа. Он лег, погладил её уже заметный живот, положил её голову себе на грудь. Она забормотала, не просыпаясь:
- Ты вернулся, любовь моя, мне без тебя тоскливо было.
Василёк погладил её по голове:
- Здесь я, все ладно будет.
Спать не мог, лежал и думал. Василёк был горяч, вспыльчив, но и остывал так же быстро. Он не понимал, как можно ненависть в себе носить, и не по-честному, на людях, биться, а тайком, изменой да предательством, с врагами расправляться. «Теперь, - размышлял он, - надо набрать ребят из деревни, подучить, чтобы свой отряд был. Надо изгородь укрепить. Может, и сторожевую башню поставить. Надо к Кириллу послать, чтобы если что, подмогу привел. Елизавета пусть к родителям едет, хотя бы до родов. В Остроге с ней ничего не случится».
Мысли его вернулись к прошедшей ночи. Он вспомнил ощущение страха и содрогнулся. Может, надо было с ними со всеми биться? Убили бы они его. Княжна открыла глаза, погладила плечо мужа:
- Что кручинишься?
Василёк рассказал ей всё, что произошло.
- Испугался я, никогда в жизни ничего не боялся, а тут испугался. Противен я себе.
Елизавета смотрела на мужа прямо, серьёзно:
- Ты сделал то, что должен был сделать. Ты вернулся домой, ко мне и, - она погладила живот , - дитё нашему. Все остальное не важно.
- Не безопасно здесь, хочу, чтобы ты в Острог на время уехала. До того, как разрешишься.
- Я никуда от тебя не уеду. Где ты, там и я.
Голос княжны не допускал возражений, и Василёк вдруг с удивлением подумал, что она очень похожа на его мать. Как это он раньше не заметил?
- Тогда без охраны никуда не выезжай.
Межирическое поместье напоминало замок на осадном положении. Пара воинов, присланных Кириллом, тренировали парней из деревни. Мужики укрепляли забор, строили сторожевую вышку. Василёк всем руководил, торопил своих людей. Вдруг, во двор въехал незнакомый пан со свитой, слуг десять, все покрыты дорожной пылью. Пан спешился, высокомерно сказал Васильку, стоявшему на крыльце:
- Доложи своему хозяину, что пан Запольский его видеть хочет.
Василек улыбнулся приветливо:
- Ты сам уже доложил.
Пан с удивлением смотрел на молодого, красивого парня в вышитой рубашке и шароварах. Наконец, сообразил.
- Пан Межиричский?
- Василий Шибанов, Василием зови, мы здесь по-простому.
Пан Запольский поклонился, уже вежливо:
- Пан Василий, я еду в Варшаву по королевским делам, можно мне и моим людям у тебя переночевать?
В эту минуту, на крыльцо вышла Елизавета и радушно приветствовала гостя:
- Пан Запольский, я тебя помню, ты бывал у моего отца.
Пан Запольский узнал дочь князя Острожского. Она еще больше похорошела, вся светилась изнутри, и была уже явно с дитём. Он подошел к её руке:
- Княжна, ты еще прекраснее, чем когда я тебя видел в последний раз!
- Друг князя - мой друг, - просто сказал Василёк.
12.
Пана Запольского провели на веранду, подали вина. Он вспомнил, что со свадьбой младшей дочери князя Острожского был связан какой-то скандал. А, её нашли в саду с каким-то холопом, и свадьбу быстро сыграли. Поговаривали, что понесла она от него. Видно, пан Василий и есть тот холоп. Пан Запольский считал себя наблюдателем мира. Василёк его заинтересовал. Манера его, простая, располагающая, совсем не холопская, как смотрел он на жену, а она на него. Ему захотелось узнать хозяина поближе. Наконец, Василёк подсел к столу, ему принесли кувшин воды. «Я вино не люблю, воду предпочитаю, - объяснил он гостю, - уж не обижайся».
«Я днем с людьми своими разговариваю, - продолжал хозяин, - если тебе не интересно, иди, отдохни с дороги. Комнату тебе уже приготовили. А то посиди, послушай». Пан Запольский хотел послушать. Целая очередь ожидавших поговорить с паном образовалась на ступеньках веранды. Первым подошел молодой парень. Василёк поздоровался, хлопнул его по спине:
- Ну что, Андрюха, сватов заслал?
- Заслал, пан Василий, только отец ее выкуп большой требует. Нету у меня столько.
- А она то согласна, по душе ты ей?
- По душе, на танцах всегда со мной кружится.
- Ладно, к управляющему пойди, скажи, чтоб дал тебе, сколько не достает. Скажи, я приказал.
- Спасибо, первенца за тебя назову.
- Это уж как она захочет, ты теперь жене угождать должен.
Следующим подошел Микола. Василёк встретил его, как старого друга.
- Что за забота?
- Жена захворала, бабка не знает, что делать, не ест ничего, животом мучается.
Василёк задумался, потом ответил:
- Завтра в Острог поеду, лекаря привезу. Бог даст, поможет. А ты к жене иди, небось плохо ей одной.
Мужик было в ноги кинулся, благодарить, но Василек поднял его.
- Не за что, только помог бы лекарь.
И так шли люди, спрашивали совета, просили рассудить, помочь.
Пан Запольский с удивлением слушал Василька, и не переставал думать, какой он парень не обычный. Между просителями спросил:
- Уважают тебя люди твои. Да и ты всем помогаешь, не разоришься так?
- Коль уважают, так это их дело. Я с ними говорю по-правде, по-чести. А то, что помогаю, так мне с того выгода прямая.
- Как так?
- Например, Андрюха женится, семья хорошая будет, дети пойдут, оба работящие, мне с них только прибыль. Или Микола, я его жену знаю, по-христиански это, помочь им. Опять же, детей четверо. Если умрет она, с ними что будет? А выздоровеет, детей вырастит, к делу приставит. Всё мне лучше.
Пан Запольский все больше удивлялся. Молодой парень, да рассудительный. «Шибанов, Шибанов», - порылся он в памяти. Имя знакомо ему было, хоть и не думал о нём давно. А тут, вспомнил.
- Когда-то письмо царя Ивана Московского к князю Курбскому читал, длинное послание, он там Шибанова упоминает. Родич твой?
Рука парня рванулась к расстегнутому вороту рубахи, коснулась креста на шее.
- Отец мой. Царь Иван его замучить приказал.
Пан Запольский посмотрел на Василька как-то странно, но больше про отца не спрашивал.
За ужином, к ним присоединилась пана Анастасия. Гость подошел поцеловать ей руку и представиться. Настя, украдкой, рассматривала заезжего пана: ему было лет пятьдесят, бородка с проседью, внимательные, чуть иронические, глаза под тяжелыми веками. Елизавета вспоминала визиты пана в Острог, заговорили про Академию, про печатню. Василёк и тут пана удивил, мало кто, да еще такой молодой, знал и латынь, и греческий. Подавала за столом молодая девчонка, явно по уши влюбленная в Василька. Он её интереса не замечал, только на жену и смотрел. Княжна подняла глаза на мужа и улыбнулась. Видно, между ними было безсловное понимание, потому что он сразу поднялся, извинился, и они, взявшись за руки, стали подниматься по лестнице.
Пан Запольский остался один с Настей. Сначала , молчали. Потом, он осторожно спросил её:
- Пан Василий - сын Василия Шибанова, стремянного князя Курбского?
Настя удивленно подняла на него глаза:
- Что с того?
Пан Запольский задумался на минуту.
- Когда я молод был, лет двадцать назад, назначили меня в посольство польское, в Москву. Пробыл я там два года.
Настя молча слушала, не сводя с него взгляда. Пан, не слыша ответа, продолжал:
- Не сказал я пану Василию того, только я отца его видел. Стоял в толпе, когда он письмо Курбского на площади, при всем народе, читал. Помню, подивился, что холоп так с царем говорить дерзает. Ни до того, ни после, такого не слыхивал. Бояре да дворяне знатные в ноги душегубу кидались, сапоги целовали. А этот стоит, в железо закован, смерть мучительная его ждет, а он даже не дрогнул.
Пан поднял глаза на Настю. Она смотрела на него, как голодающий на хлеб, жадно, ищуще.
- И еще раз его живым видел. В палате Грановитой. Уже после пыток.
Женщина за столом перевела дух, застонала.
- Идти он сам не мог, втащили его в палату два Малютиных помощника и перед царем бросили. Я рядом с Малютой стоял, он даже руки потирал в предвкушении. А холоп возьми, да и не откажись от князя Курбского. Царю в глаза смотрел, хоть еле голову поднял. Когда утащили его обратно, в застенок, Малюта чуть не взвыл от ненависти и страха. Никогда не видел его таким.
Пан Запольский опять поднял глаза. Настя закусила губу, смотрела на него, не отрываясь.
- Когда умер, выставили его тело на площади. Два холопа пришли, сняли его, да в кошму завернули. А с ними женщина была, прекрасная и трагичная, как видение.
При этих словах, пан поднялся, подошел к Насте, приложился к её руке. Прошептал:
- Я потом ходил по Москве, все тебя, пана Анастасия, в толпе искал, по ночам ты мне снилась.
Настя с трудом пришла в себя от этих его слов. Она думала про Василия, смятенно в который раз переживала его смерть. С годами, острота воспоминаний немного сгладилась, уже могла думать о нём без того, чтобы выть. От рассказа чужого человека, всё опять резануло по сердцу. Ей захотелось уйти, оказаться наедине со своими мыслям, призвать дорогой образ и отдаться любви и тоске. А тут этот мужчина что-то ей про любовь бормочет. Настя высвободила руку, сказала тихо: «Спасибо за рассказ, пан Запольский. Спокойной ночи». И почти убежала из столовой.
Пан Запольский остался один. Он прошёл в свою комнату в гостевой части дома и открыл окно. Из окна напротив, на втором этаже, доносились звуки любви. Женщина стонала от блаженства, неги и счастья. Под окном маячила фигура в белом платье. Пан узнал девушку, что ужин подавала. От этих звуков, ему самому захотелось любви, защемило сердце. Он представил себе пану Анастасию, женщину из его снов. Он не мог поверить, что наконец нашел её. Вдруг, дверь в комнату приоткрылась. Настя нерешительно стояла на пороге. В сумраке, она была прекрасна, глаза ее заглядывали ему в душу, искали что-то. Он хотел поцеловать её, но она отстранилась. «Пан Запольский, ты должен рассказать моему сыну то, что рассказал мне. Он никогда не видел своего отца. А я... мне нужно время. Я надеюсь, что ты к нам еще приедешь».
13.
Утром, Василёк и княжна спустились к завтраку, она в ореоле любви и счастья, он, полный нежности и заботы. Настя вышла проводить гостя, и сына, который ехал в Острог за доктором. Пан Запольский поцеловал ей руку, она посмотрела ему в глаза, попрощалась ровно. Он понял, что вернётся. По дороге в Острог, заговорил с Васильком:
- Я вчера сказал пане Анастасии, что видел в Москве твоего отца.
Рука парня, по привычке, дотронулась до креста на шее.
- Я хочу все об этом знать.
Послушав рассказ пана, Василёк благодарно кивнул.
- Я бы очень хотел знать его. Я хочу, чтобы мой сын знал меня.
Они долго ехали в молчании. Василёк думал о том, что он никогда не сможет быть таким сильным и бесстрашным, как отец, как о нём говорили мать, да и этот пан. Он испугался, он унизился, он лебезил, чтобы выжить. Но он выжил, он вернулся к жене и сыну, и, может быть, как сказала Елизавета, это самое главное.
В Остроге, пан Запольский и пан Межирический разошлись. Василёк поехал к своему старому учителю, рабби Соломону. Тот принял его, как всегда, с удовольствием. Василёк попросил помощи, найти доктора, чтоб согласится с ним поехать. Скоро он уже стоял в чистой горнице, переминаясь с ноги на ногу, и объяснял пожилому, лысоватому пану Моисею, что ему нужен доктор. Немедленно. Что он заплатит, сколько надо. Пан Моисей с удивлением смотрел на гоя говорившего с ним на идише.
- Рабби тебя рекомендовал, а у меня женщина болеет, помощь нужна.
- Жена твоя?
- Да нет, одна из моих крестьянок.
Пан Моисей посоветовался с женой и согласился.
- Привезу назад через пару дней! - сказал Василёк.
Он летел домой, уже соскучился по Елизавете, да и волновался. Но в поместье всё было тихо и спокойно. Соседи на открытую войну пока не решались. Микола сначала не хотел, чтобы мужик, да еще и еврей, его жену смотрел. Но Василёк сказал ему твердо: «Я за него ручаюсь. Хочешь, чтоб жена выздоровела?». Тот угрюмо кивнул. Пан Моисей заварил настой из трав, что с собой принёс, попила баба, и живот прошел. Василёк пригласил доктора к себе в дом, говорил честно, убедительно:
- Переезжай ко мне, пан Моисей, мне доктор нужен, не могу каждый раз в Острог скакать. А кто-то все время болеет. Я тебе, что хочешь, дам!
- У меня десять детей, пан Василий.
- Им здесь лучше будет! - убеждал Василек. - Я тебе дом дам, и лошадь с тележкой, и корову, все что надо! Если в Острог захочешь, отвезут тебя.
Он говорил с таким воодушевлением, что пан Моисей наконец согласился: «Если жена согласна, конечно». Так в Межиричах поселился еврейский доктор.
Елизавета соскучилась по мужу. Ей было всегда не по себе, когда он был в отъезде. Заснуть не могла, шарила рукой по постели, искала его рядом. Особенно теперь, при беременности. Носила она тяжело, болела спина, отекали ноги. Василёк старался помогать ей, как мог, обволакивал её своей любовью. Когда он был рядом, вроде всё ей было легче. Он растирал ей ноги, подкладывал подушки под спину, предупреждал каждое её желание. Когда Василёк вернулся из Острога, рассказал жене что пан Запольский видел его отца. Она спросила:
- Ты думаешь, пан Запольский к нам еще приедет?
- Непременно приедет, - засмеялся Василёк. - Мама на него чары наложила, приедет, куда денется.
- Ты и в правду думаешь, что перед твоей матерью никто устоять не может?
- Конечно, - серьезно ответил Василек, - сама увидишь. Только зачем он ей сдался, если даже Кирилла не захотела.
Тело княжны готовилось к ребенку, расширилось, груди налились. Василёк суеверно боялся, что с дитём, или с ней, что-то случится. Решили съездить в монастырь, помолиться, чтобы родила благополучно. Взял с собой человек двадцать вооруженных, и богатыря, Митьку.
На обратном пути, их нагнал пан Запольский. Он увидел карету с княжной, Василька рядом, верхом. Пан было пришпорил коня, но вдруг, из мелкого леска на окраине дороги, раздался выстрел. Василёк пошатнулся и упал на шею коня. Княжна вскрикнула в ужасе. Все мужики припали к земле, боялись, что в них ещё стрелять будут. Пан Запольский повернул коня, доскакал до леса, спешился, прошел бесшумно к месту, откуда выстрел прозвучал. Угадал точно, через несколько минут увидел человека небольшого роста, который тащил за собой мушкет, и потому бежал медленно.
Пан схватил стрелка за шиворот, приставил кинжал к горлу. Тот понял, что сопротивляться бесполезно. Пан притащил убийцу к карете. «Помоги Василию!» - молила Елизавета. Пуля ударила Василька в грудь, но он был еще жив, тяжело дышал, держась за шею коня. «Домой, - прошептал он, - ты со мной. Охрана с княжной».
Продолжение:
Автор: Lalter45
Содержание:
Источник: http://litclubbs.ru/articles/32347-pan-mezhiricheskii-holopskii-syn-glavy-11-13.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#любовь #романтика #исторический роман #приключения #холоп
