Издалека пожилая женщина выглядела неплохо. Она подошла к прохожему, что-то ему сказала, но тотчас отошла, опустив голову. Евгения догадалась, что женщина просит денег.
Когда она сама поравнялась с ней, поняла, что не ошиблась.
— У вас не будет двадцати-тридцати рублей? Мне на аптеку не хватает. Пенсию задерживают, понимаете... а у меня вот... — женщина продемонстрировала Жене палец на руке. — вдруг загноится, отрежут... сейчас у всех карточки.
— И у меня карточка, вот в чём дело. — Евгения суетливо шарила по карманам, и одновременно думала "разве бывает, что пенсию задерживают?". На палец она и вовсе смотреть не стала. Как назло, вся мелочь осталась в сумочке, которую она брала с собой, когда выезжала в центр.
Пожилая незнакомка прижала к груди руки, глаза её молили о помощи.
— Пойдёмте, я живу тут недалеко. Вынесу... — сжалилась Женя.
— А где вы живёте? В этом доме? Ну пойдемте, спасибо вам. — и женщина пошла за Евгенией.
— Я живу на последнем этаже, пока поднимусь и спущусь, придётся подождать. Вот тут, например,— Евгения показала женщине на лавочку.
— Да, да, хорошо, я подожду.
Когда Женя вышла с деньгами, она разглядела незнакомку получше. Не такая уж она и пожилая, как показалось сначала. Лицо женщины было одутловатое, на брюках небольшая, но заметная дырочка. Скорее всего, деньги ей нужны не на аптеку.
Евгения дала ей около двухсот рублей — всё, что смогла нашарить дома по сумочкам и карманам.
— Спасибо, — женщина заметно воодушевилась. — Теперь-то я и валокордина смогу купить!
Принимая деньги, она взяла руку Жени в свои ледяные ладони и легонько сжала её.
"Ну конечно, знаем мы твой "валокордин". Сейчас ты пойдёшь и пропьёшь всё это, по лицу видно, что пьянчужка" — подумала Женя, но ничего не сказала. Весь остаток дня она гордилась своим поступком, своей снисходительностью.
Наутро в ванной Евгения обнаружила у себя на груди пятно. Оно было очень неприятным на вид: розовое, с красным ровным ободком.
"Что это за дрянь? Откуда?" — испугалась Евгения. — "Лишай, или ещё что похуже?". Она никак не связала появление пятна с пожилой женщиной, которой дала денег. Стала мазать пятно антисептиками и антибактериальными мазями, всё тщетно.
К врачу из-за пандемии Женя обратиться боялась, она вообще старалась избегать большого скопления людей. "Пройдёт" - успокаивала она себя, но истёк месяц, а пятно стало лишь чуть посветлее.
Женя стала думать, где она могла подцепить заразу, и вспомнила про женщину, которую "облагодетельствовала". "Неужели она?" - думала с горечью. — "Вот и помогай после этого людям!".
Она всё откладывала запись к дерматологу, хотя пятно ежедневно портило ей настроение, оно не разрасталось и не распространялось, правда снова стало отвратительно ярким, красным. Так прошло ещё два месяца. Вычитав в интернете, что цинковая мазь помогает в сложных случаях, Евгения пошла за ней в аптеку. Она была поглощена своими мыслями и не сразу поняла, что перед ней стоит та самая пожилая женщина, "зараза" как она про себя её называла, каждый вечер натирая пятно разными мазями.
Женщина покупала таблетки от давления. Повернувшись, она узнала Евгению, и встала невдалеке, ожидая, когда та освободится. Нарочито громко Женя справилась о наличии цинковой мази и купив её, повернулась к "заразе", с целью справиться о природе своего пятна. Но та заговорила первая:
— Здравствуйте! А я как раз вас вспоминала! Я так рада вам! Благодаря вам, я...
— Избавились от болезни? — усмехнулась Женя, намекая, что та "передала" ей заразу.
— Да! — радостно закивала женщина. — Так стыдно стало и... страшно. Мы же с вами одного возраста примерно, но вы так потрясающе выглядите!
— Спасибо за комплимент! — Женя решила не тратить время на выяснение отношений и пошла к дверям.
— А у меня, понимаете, сын умер, и я... в общем, я... каждый день выпивала, чтобы забыться. Сначала с мужем, потом, когда муж ушёл, одна. — говорила женщина, спеша за ней следом.
Женя остановилась и внимательно посмотрела на неё. Давешняя пьянчужка несомненно похорошела. Словно стала моложе. И одежда на ней была чистая, никаких дырочек на брюках, новая, удобная обувь. Они стояли как раз на том месте, где встретились впервые.
— Так вы... вылечились от...
— От пьянства, чего уж там... Ведь дошло до того, что всё я пропила, побиралась на улице! Но наша встреча всё перевернула. Я посмотрела на вас и взяла меня обида и зависть. Решила для себя, что пропью то, что вы мне дали, и завяжу. — она грустно улыбнулась.
— И пропили?
— Да. Пошла, набрала спиртовой настойки. Взяла той, что подешевле. И так меня с неё шарахнуло, что думала всё: вот она, смерть. Соседка меня нашла, я ж прямо на лестнице упала. Вызвала она скорую, добрая душа. А те брать не хотят. А она настояла! А я-то, понимаете... — она перешла на шёпот, — я "там" сына видела. Он весь в белом был и слёзы по его лицу текли.
"Что ты, Костя, плачешь, мы ж теперь вместе",— говорю ему, а он сквозь слёзы улыбнулся и головой качает: нет мам, если пить не бросишь — мы больше никогда не увидимся!
Очнулась я, и поняла, что помирать нельзя, надо сначала жизнь свою в порядок привести! Я уже три месяца не пью, и не тянет! — женщина взяла Женину руку и крепко пожала её. — Спасибо! Если бы не вы... — Женя отдёрнула руку, но после устыдившись, вернула рукопожатие. Пожелав друг другу здоровья, женщины разошлись.
Вернувшись домой, Евгения долго сидела в размышлениях. Теперь она сомневалась, что та женщина заразила её. А она-то хороша: "заразой" её каждый день называла! А подцепить заразу можно где угодно, хоть от подъездной ручки.
Взяв цинковую мазь, Женя пошла в ванну, совершать процедуру, ставшую привычной. Открутила крышку, проткнула ей тюбик, выдавила мазь на палец, но... мазать было нечего.
Пятно исчезло без следа, словно его никогда не было.