- А вы мне можете сказать… почему раз в триста лет перестраивали собор?
Отвечаю, не задумываясь:
- Горел.
- Кто горел?
- Собор.
- А если в архивы посмотреть?
Развожу руками:
- Не горел.
- Тогда почему перестраивали?
Пытаюсь отшутиться:
- Деньги лишние девать было некуда.
- Ну-ну, конечно, вечная проблема, куда деньги девать… лучше бы мне отдали…
- А вы тогда еще не родились, вот им и некуда было девать.
- А если подумать, ироничный вы наш?
- М-м-м… ну… времена менялись, вкусы… романский там стиль, готика, ренессанс всякий… вот и добавляли к собору всякое…
- А если на чертежи посмотреть?
Сдаюсь. Смотрю на чертежи.
- М-м-м… расширяли.
- И зачем?
Хлопаю себя по лбу:
- А-а-а, ну так город растет, люди собор расширяли, чтобы всем поместиться там.
- Ну, наконец-то… спохватились… А вот теперь скажите мне, умный вы наш, а зачем это надо, чтобы все в соборе уместились?
- Ну а как же, набожные все, в церковь ходят…
- Думаете?
- Ну а как иначе, в те времена…
- А если еще подумать?
- М-м-м… Ну… собрания всякие проводили… дела там всякие решали… голосовали…
- Ну, это вы правильно думаете… А мне вот еще что в голову пришло….
Настораживаюсь. Если шеф говорит – в голову пришло, - быть беде.
- Я вот думаю… прятались они от чего-то…
Спохватываюсь:
- Ну да, конечно же, в древности люди в шалашах каких-нибудь жили… Волки там всякие из леса лезли… зверье всякое… вот люди в каменном храме и прятались…
- Ну, когда храмы каменные были, тогда уже и дома такие же… Не проходит версия ваша…
- Тогда… - мне становится не по себе, - от чего они… прятались?
- Вот и я думаю… от чего…
- Суеверие какое-то?
- Полагаете?
Пожимаю плечами.
- Меня другое беспокоит… Вот сколько у нас сейчас в городе народу?
- Миллионов десять, не меньше.
- Вот то-то же… десять… миллионов. И как, по-вашему, поместятся они все в храме?
- Нет, конечно…
- Вот то-то же.
- Но… зачем?
- Вот что… - шеф придвигается ко мне, от него почему-то пахнет старыми, пожелтевшими страницами, от людей так не пахнет, - надо бы клич бросить… денег собрать…
- И…?
- …и собор перестроить, «И».
Меня передергивает:
- И кто вам позволит архитектурный памятник трогать?
- М-м-м…. верно говорите… а если поджечь?
- Вы рехнулись, или как?
Это я не говорю, это я думаю, - но он понимает, что я думаю.
- Понимаете… надо что-то делать… пока не слишком поздно…
Отстраняюсь:
- Без меня, пожалуйста.
Он кивает. Без тебя, так без тебя.
Думаю, кого бы предупредить. Полицию какую-нибудь. Или не знаю, кого. Но предупредить. Пока не поздно.
.
…арестован при попытке поджога…
Сворачиваю газету.
Сжимается сердце.
.
- А вы были правы…
Жду, что он даже не посмотрит на меня.
Оборачивается.
От него по-прежнему пахнет старыми книгами.
Повторяю:
- А вы были правы…
Он кивает.
Осторожно продолжаю:
- Что-то пришло в город… что-то…
Он снова кивает.
- Надо… надо что-то делать…
- …ничего уже не сделаете.
- Но…
- …ничего не сделаете…
- Слушайте, да люди же видят, хрень какая-то происходит, сейчас соберемся всем миром, собор перестроим, как надо…
- …ничего вы уже не перестроите…
Он проходит сквозь стеллаж, ни черта себе, хочу спросить, как он это делает, тут же понимаю.
- Вы… мертвы?
- Наконец-то догадались.
- Но я…
- …а вы на себя посмотрите.
Смотрю на себя, на свою руку, почему я вижу сквозь неё старинные свитки…
- И я…
- …и все. Думаете, это ждать будет, пока мы тут все спохватимся? Всё уже случилось… всё…
Хочу спросить про другие города.
Не спрашиваю.
Вздрагиваю:
- А… а туристы в соборе? А…
Он настораживается:
- Хотите сказать…
Спешим к собору.
Не терпится узнать, кто там был в его стенах…
…если кто-то был…