Неприятность у меня тут намедни случилась. Аж две неприятности. А как все хорошо начиналось-то! Ирина моя, в кои-то веки разрешила нам с Федором выпить. И даже водочки хорошей нам купить предложила. Но я отказался категорически. С самогоном из деревни Крапивное, никакая водочка не сравнится. Ну вот, приехали мы на дачу, я печку истопил, Ирина поесть приготовила. И пошли мы к Федору в гости. Да, Ирина поставила мне условие, что, мол, пить будем только под ее присмотром. А то ведь, что ни пьянка, то обязательно каким-нибудь непотребством заканчивается. Ну а я что, против, что ли? Федор, как нас увидел, так прямо и расцвел. Сходили мы с ним в Крапивное, взяли самогоночки quantum satis. Сидим, выпиваем культурно. Ирина тоже с нами за столом, голову рукой подперла и смотрит на нас этак задумчиво. Сама-то она ни-ни, ни капельки. Просто за нами присматривает. А мы с Федором скованно себя чувствуем при ней: ни поматериться, ни песен непристойных не попеть. Уж и политическую обстановку культурно обсудили, по экономике прошлись. А дальше разговор вообще перестал клеиться. Сидим молча, как два бирюка, в тарелки уставились. Но Ирина, вот что значит, умная женщина, встала из-за стола и говорит, мол пошла облепиху собирать.
Quantum satis (лат.) - сколько потребуется
- А вы тут прилично себя ведите! – Строго так сказала.
- Ира, ну ты же нас знаешь! – Ответил Федор.
- Знаю, потому и предупреждаю! – Сказала она и пошла облепихой заниматься.
А у нас с Федором настроение поднялось, чувство свободы нахлынуло, накатили мы еще по стакашке и на лирику нас потянуло. Спели мы «Шумел камыш, деревья гнулись, а ночка темная была…». Стали думать, чем заняться. У Федора крылечко покосилось, надо бы поправить, да неохота, скучно это.
- Иваныч, а пойдем-ка в лес сходим?
- Федор, - говорю, - мы, когда с тобой в лес ходим, обязательно какая-то бяка приключается!
- Не боись, Иваныч, ведь мы же с тобой не пьяные!
- Это сейчас мы не пьяные, - отвечаю, - а через энное количество времени будем в зюзю, ведь в лес-то мы не на сухую пойдем, правильно?
- Ну ясень пень, что не на сухую! Но мы поумнее будем. Ведь, главное, не частить! – Ответил Федор.
- Ладно, Федя, уговорил, пойдем, но только ненадолго, чтоб нам с Ириной на автобус трехчасовой успеть!
- Ууу, на трехчасовой! Вы и на двухчасовой спокойно успеете! – Заверил меня Федор. – Зато Иришку свою белыми грибами порадуешь!
Ну что ж, сказано-сделано. У Федора вторая корзинка нашлась и сапоги резиновые. И отправились мы в путь, благо, до леса рукой подать. Правда, чтоб Ирине на глаза не попасться, задними дворами, пригнувшись убегали.
На краю леса делать было нечего, одни обрезанные корешки валялись. Видно было, что целый взвод грибников там прошел. Ну и отправились мы подальше, на хорошее местечко, где много белых росло. А лес там не страшный, заблудиться там невозможно, потому как дорогами он со всех сторон окружен. В какую сторону ни пойди, по любому в дорогу упрешься. Из грибов пока только волнушки, да сыроежки переросшие попадаются. А Федор настроен оптимистично, мечтает в слух, как полную корзину белых нарежет. Ну и топаем мы этак бодренько, время от времени причащаемся, да бутербродами с колбасой закусываем. А лес-то какой-то пошел незнакомый, мрачный, буреломистый. Уж должна бы высоковольтная линия показаться, а ее все нет и нет. А Федор беззаботно шагает, напевает что-то матерное.
- Федор, - говорю, - заблудились мы. Лес вообще не знакомый.
- Херня, Иваныч, прорвемся! Давай-ка еще остограмимся и все нормально будет!
Остограмились мы, смотрим, впереди просвет какой-то. Неужели к высоковольтной линии вышли? Ан нет, никакая это не линия, а поляна заболоченная.
- Ну что, Федя, заблудились мы!
- Не переживай, Иваныч, давай правее возьмем, чую я, что там высоковольтка будет.
Взяли правее. Идем и идем. И вдруг буреломищи ужасные впереди. Чтобы их перелезть, даже и речи быть не может. Давай обходить. И никаких просветов нигде не видно. И шоссе не шумит. И солнца нет. Как ориентироваться, не понятно.
- Давай, - говорю, - Федя только прямо идти, никуда не сворачивать. Так хоть к дороге выйдем.
- Давай! – Согласился он.
Остограмились мы в очередной раз и прямо потопали. А грибов вообще никаких нет, не считая каких-то желтых поганок.
Вышли к какому-то лесному оврагу. Тянется он во все стороны, извивается причудливо. И не обойти его никак. Что делать? Так и полезли по его склонам. На часы посмотрел, япона мама, 15.00! Ирина там, наверное, с ума сходит! И телефон-то я забыл, на столе оставил. А лесу ни конца, ни края нет. Ни тропинки, ни просвета. Глухомань страшная. И корячимся мы по оврагу со склона на склон. Устали, взмокли оба. Еще выпили, вроде полегче стало. Лисички попались, а мне и не до них, лишь бы из этого леса чертового выбраться! И вот, впереди просвет показался. Широкий такой, светлый. Вышли к полю. Смотрим – шоссе впереди. Слава богу, выбрались на конец! А топать-то еще сколько, как пешком до Китая. А мы веселые, идем пошатываясь, пустыми корзинками размахиваем, песни горланим. Пришли уже в шестом часу. Смотрим, Ирина стоит с черенком от лопаты. Думал, ругаться будет, а она молча треснула мне этим черенком по плечу! А Федору по хребтине досталось.
- Поехали домой, скотина пьяная! – Скомандовала Ирина.
- Конечно, поехали, Ириш – Согласился я, потирая плечо и радуясь, что по ключице не попала, иначе точно перелом был бы.
На утро Ирина была мрачнее ночи. Правда, сквозь зубы, за хлебом меня послала, тысячу дала. А я и рад: думаю, хлеба куплю и на бутылочку пивка останется, опохмелиться чутка. Ну вот, купил я все, что задумал, у магазина стою, пивко попиваю, чувствую, как на душе светлее становится. И вдруг, откуда ни возьмись, двое полицейских передо мной нарисовались. Лейтенант и капитан.
- Здравствуйте, уважаемый! Что ж вы распиваете-то в общественном месте? – Не представившись, сказал мне лейтенант.
- Да я ж пивка всего поллитровочку! Ну хотите, в урну выброшу?
- Документы при себе есть? – Строго спросил капитан.
- Да откуда? Я же вон в том доме живу, жена за хлебом послала.
- Пойдемте с нами в машину! – Приказал лейтенант.
Пошел. А куда деваться? Не драку же устраивать?
Привезли меня в отдел, отобрали ремень и все содержимое карманов, в клетку заперли.
Потом подсадили ко мне мужичка бомжеватого вида.
- Слышь, курить есть, а? – Хрипло попросил он.
- Да откуда, все отобрали, падлы!
- Я вот щас кому-то поговорю! – Раздался грозный голос полицейского.
Часа через два протокол на меня составили, тысячу рублей штрафа выписали.
Нда… Попил пивка, называется…
Ирина меня встретила ничуть не подобревшей.
- Ну и где ты шлялся три часа? – Спросила она металлическим голосом.
- Ириш, прости, пожалуйста, хотел пивка попить, а меня в ментовку забрали. Вот тысячу рублей штрафа выписали.
- У, полудурок, опустился совсем! Скоро начнешь у прохожих мелочь клянчить, да фанфурики пить!
- Ириш, ну не надо так-то, я же культурно хотел!
- Ты и с Федором вчера культурно в лес сходил, тайком от меня! Алкаш поганый! Все, теперь забудь про своего Федора навсегда! А я-то, дура, сама предложила водки купить! Сволочи вы после этого!
- Ириш, ну прости, пожалуйста!
Ничего больше не сказала, на кухню ушла.
Еду мне на смену Ирина готовить отказалась. Пришлось самому стряпать. Пюре сделал с котлеткой, потому, как больше ничего не умею.
Притопал на работу. Настроение ниже плинтуса. Смотрю, курит у медицинского корпуса Игорь Сергеич, фельдшер с общепрофильной бригады. Мужик острый на язык, ехидный. Вот только его мне и не хватало.
- Ооо! Иваныч! Что-то ты мрачнее ночи идешь, не выспался, что ли? – Заголосил он.
- Игорь, не начинай, и так хреново! – Отмахнулся я и, не став курить, зашел внутрь.
И опять конференция, будь она неладна!
Старший врач закончил свой нудный доклад. И слово взял главный.
- Уважаемые коллеги! Мне кажется, что некоторые из вас расслабились! На вызовы идете не спеша, вразвалочку. Через пять, десять, пятнадцать минут в машину садитесь. Не понимаете по-хорошему, давайте будем по-плохому, рублем будем наказывать! И с сегодняшнего дня будем вести хронометраж. Кто не спрятался, я не виноват!
- И еще. Вот у меня в руках карта вызова. Фельдшера Латышева. Там инфаркт, подтвержденный ЭКГ. Больной обезболен анальгином! Это как?! Для вас стандарт и клинические рекомендации не указ? Совсем уже обнаглели или отупели! – Главный брезгливо откинул карточку.
Не вызывали долго. Вздремнул я у телевизора.
- Шестая бригада! – Проорал динамик.
«Адрес такой-то, М. 54 г., избили»
Мужчина с седыми волосами прикладывал к темени мокрую тряпку. Под носом потеки свернувшейся крови.
- Здравствуйте, что с вами случилось?
- Да жена опять раздурилась. Она же на учете стоит у психиатра. Драться на меня кинулась. Цветочным горшком по голове вдарила и кулаком по носу зарядила. Тошнит теперь и голова болит.
- А она дома?
- Да, вон в комнате.
Дородная дама с растрепанными крашенными в темно-русый цвет волосами, сидела на диване.
- Здравствуйте, уважаемая! Что случилось-то? Чем муж не угодил?
- А вы у него спросите! – Сварливо ответила дама. – Он мне в голову черных медуз запускает! Издевается надо мной! Эти медузы у меня в мозгах шевелятся, боль невыносимая от них!
- Да, дело серьезное. Нужно в больницу ехать.
- Поехали.
- Ну вот и славно!
Ой, а про мужчину-то я и забыл! Там ведь наверняка сотряс.
- Вы на госпитализацию согласны? – Спросил я его.
- Да надо бы, а то мне что-то хреновато… - Ответил он.
Ну вот, теперь нужно вызывать фельдшерскую бригаду, госпитализировать болезного. А обоих везти никак нельзя, нам еще только драки со смертоубийством не хватало!
Бригада приехала минут через сорок, мужичка увезла.
А мы забрали дамочку с медузами в голове и увезли в психиатрический стационар. Медуз удалять.
- Шестая бригада, вы свободны?
- Да, свободны.
- Пишем вызов: адрес такой-то, Ж. 29 л., психоз, больная не учетная.
- Принял!
Дверь открыл муж. Высокий, худощавый, страшно перепуганный, аж трясет всего.
- Доктор, я вообще не понимаю, что происходит! Последнюю неделю она какая-то странная стала. На работу перестала ходить.
- А где она работает?
- В аудиторской фирме.
- Следить за собой перестала, ночами не спит, с кем-то разговаривает. А сегодня вообще невменяемая. Мечется по квартире, орет, как бешеная.
- Может употребляла чего?
- Нет-нет-нет, это исключено полностью!
- Ладно, давайте посмотрим.
Больная, с немытыми, нечесаными, сальными волосами, в ночной рубашке, хаотично передвигалась по комнате и громко разговаривала с кем-то невидимым.
- Ага, щщщас, прямо! Ты Маринку убил. Хватит уже врать! Ты волны мне в голову загоняешь! Я, думаешь, такая беззащитная, что ли? Думаешь, мысли у меня отнял, так все можешь со мной делать?! А вот … тебе козлу драному! – Произнесла больная эмоциональный монолог, обращаясь к голосу.
- Елена, здравствуйте! Что случилось, с кем вы разговариваете так экспрессивно?
- Чегооо? Муженек мой вас вызвал, что ли? Вот его и лечите! А я сама со всем разберусь, не маленькая!
- Леночка, вы можете с нами спокойно поговорить?
- А как спокойно-то?! Он у меня мысли подменяет, в мозги запускает серость.
- А кто он-то? Вы его видите или только слышите?
- Слышу я его. Вон он надо мной издевается. Как серость в мозги запустит, меня так сразу всю корежить начинает. И мысли чужие появляются, повеситься тянет. Но я не хочу, не мои это мысли!
- Елена, поедемте с нами в больницу, там вам поспокойнее будет!
- В какую больницу, ты чего, гонишь, что ли?! – Резко возбудилась больная.
- Леночка, ехать придется. Давай, собирайся по-хорошему!
- Да никуда я не поеду!
Пришлось вязать, уворачиваясь от укусов.
Супруг стоял бледный, по-бабьи прикрывая рот рукой.
Еле-еле, под аккомпанемент криков и визгов, свели ее в машину.
После того, как ее оформили в приемнике, она категорически отказалась идти в отделение. Пришлось моим парням тащить ее туда и потом помогать укладывать на вязки.
Наконец-то освободились!
- Шестая бригада, пишем вызов: адрес такой-то, мясной цех, травма руки, зажало станком. Спасателей вызвали.
Приехали. Оказалось, правую руку зажало в фаршесмесильной машине. И получилось-то все до банального глупо. Работница, не обесточив агрегат, стала его убирать от остатков мяса. А другая, особо одаренная, в это время решила протереть пульт. Ну и случайно нажала на кнопку включения. Вот так и произошла трагедия…
Пострадавшая, бледная под цвет своего белого халата, стоит склонившись над чаном, с намертво зажатой рукой. Виновница стоит рядом и голосит дурным голосом: «Ой, Шурочка! Шурочка, прости меня, ради Христа! Ой, что я наделала!».
Спасатели ковырялись долго. Но просто так стоять и ждать мы не могли. У пострадавшей развивался травматический шок. Обезболили мы ее наркотиком. Фельдшер Толик исхитрился наладить капельницу. Вот, наконец-то, рука освобождена. Пальцы и предплечье перемолоты в кашу. Кровотечения сильного нет. Наложили асептическую повязку. Да, хоть я и не хирург, но вижу, что руку не спасти… Но женщина держится молодцом, не кричит, не стонет. Увезли мы ее в хирургию, в надежде на чудо.
- Центральная - шестой!
- На приеме!
- Разрешите обед!
- Приезжайте!
И опять есть не хотелось. Все не выходила из головы ссора с Ириной. Ну надо же, какой я идиот! Ведь знаю прекрасно, что все пьянки с Федором всегда форменным непотребством заканчиваются. Так нет же, как всегда, на те же грабли! Ну, ничего, Ирина, хоть и страшна в гневе, но отходит быстро. Дай бог, все наладится!
Выпил чайку, пошел, прилег. Никакой дремоты, просто лежал целый час с закрытыми глазами, невеселые думы в голове гонял.
Ну вот и нас вызвали. Поехали, хватит разлеживаться!
«Адрес такой-то, М. 43 г., человеку плохо, причина неизвестна. Бросил трубку». Ну, значит, пьяный скандалист. Проверено опытом.
Квартира приличная. Хозяин пьян в зюзю. Невысокий, коренастый, с солидным животиком.
- Так, я не понял, вас чо, за смертью посылать?! – Вместо «здрасьте», наехал он на нас.
- Уважаемый, мы к вам доехали за четырнадцать минут, а время доезда составляет двадцать минут.
- Да сдохнуть можно, пока вас дождешься! – Не успокаивался «пациент».
- Так, рассказывайте, что случилось, зачем нас вызвали? – Потребовал я, чувствуя, что пререкания затянутся до бесконечности.
- Слышь, Старый, а ты чо так борзо разговариваешь-то? Думаешь, с двумя санитарами приехал, так борзеть можешь? – Он угрожающе придвинулся ко мне, сжимая кулаки.
Мои фельдшеры, не сговариваясь, заломили ему руки за спину, а я ловко надел на него вязки. И аккуратно уложили на пол.
- Вы чо, уррроды ... …, я вас в …! – Заходился в бессильном гневе болезный.
- А вот сейчас мы вызовем полицию, и поедешь ты в отдел до утра, козел поганый!
- Вызывай, падла …! Я вас всех троих порву на … - Подал он голос.
Договорились мы с парнями с утра в отдел прийти, чтоб на пятнадцать суток этого ушлепка упечь.
Полицейские приехали быстро. Молоденький, щупленький младший сержант и крепкий, высокий старшина средних лет. Рассказали мы им обо всем случившемся. Решили они снять с него вязки. Ну и сняли на свою голову. Младший сержант тут же получил кулаком по физиономии и отлетел, уронив телевизор. После этого, крутили его жестко. Надели наручники и утащили в полицейскую машину, не дав обуться. Обрадовали нас, что утром приходить не надо, потому что будет возбуждено уголовное дело за применение насилия к представителю власти. А вызовет нас повестками следователь, но не завтра, а попозднее.
- Шестая бригада, вы свободны?
- Да, свободны.
- Пишем вызов: адрес такой-то, М. 67 лет, психоз, больной учетный.
- Принял!
Возле калитки добротного частного дома, нас встретила пожилая женщина в стареньком пальто, с седыми волосами, собранными в шишечку.
- Вы уж поаккуратнее, ребята, а то он злой, как собака. Мерещится ему, что убить его хотят. Голоса слышит, приказывают ему дом спалить. Я уж сама-то, вся как на иголках, ночью то и дело просыпаюсь, как бы чего не сделал.
- На учете стоит?
- Стоит уж лет пятнадцать. Последнее время и таблетки не пил и к врачу не ходил.
- Ладно, стойте здесь, сейчас посмотрим.
Не успели мы переступить порог, как перед нами очутился больной с обрезком металлического уголка. И этим уголком, недолго думая, ударил Гере по голове. Почти сразу все лицо залилось кровью. Мы с Толиком бросились на больного, отобрали уголок и повалили на пол. Тот был хоть и худощавым, но жилистым и крепким. Смахивая рукавом кровь с лица, к нам присоединился Гера. Еле-еле, с величайшим трудом, заломили больному руки за спину и надели вязки.
- Ну, …, везите, убивайте, сволочи! – С надрывом сказал больной.
- Никто вас убивать не собирается. В больницу поедем.
- Мне голос сказал, что убьют меня.
- Врет ваш голос, как сивый мерин!
Прежде чем ехать, обработали рану на Гериной голове и наложили повязку, которая сразу пропиталась кровью. Надо шить, в травмпункт ехать. Но это потом, когда больного сдадим. В приемнике болезный вел себя тише воды, ниже травы. Весь такой белый, пушистый и культурный. Если б не повязка на Гериной голове и не наш рассказ, то хрен бы его приняли.
- Центральная-шестой!
- Нам в травмпункт нужно, Гере рану ушивать.
- А что случилось?
- Больной напал. Приедем, расскажем.
В травмпункте пробыли долго. Народищу полно и хоть бы кто пропустил «Скорую». Так бы и сидели до поздней ночи, если бы врач не вызвал без очереди. В общем, четыре шва наложили на буйну Герину головушку. Потом нас на Центр вызвали. Как-никак несчастный случай на производстве. Старший врач был злой, как черт. Да и понятно, что в его смену ЧП случилось. Придется мне завтра утром приезжать к специалисту по охране труда, а парням после смены оставаться. Расследование будет. Эх, час от часу не легче…
На этом закончилась моя полставочная смена.
А Ирина к моему приходу подобрела. Поесть приготовила, пирог испекла.
- Юра, обещай мне, что с Федором ты больше пить не будешь. Иначе вы в такие приключения попадете, что и с жизнью распрощаетесь!
- Обещаю, Ириш, зуб даю!
- А захочешь выпить, скажи, налью я тебе, чай не зверюга я какая!
- Спасибо тебе, Ириш, душевная ты, хоть и страшная в гневе.
- Ладно тебе, садись, ешь давай!
Вот так и состоялось наше душевное примирение…
Все фамилии, имена, отчества изменены.