Барокко. На это слово хочется непременно посмотреть, да-да, посмотреть. Португальское слово Barroca — perola barroca — буквально жемчужина с изъяном. Суть — выбракованная вещь, которая в итоге может быть более ценной, чем стандартный вариант. Тронутый дисгармонией, необычный, дорогой, а иногда даже бесценный предмет, который можно рассматривать, бесконечно испытывая противоречивую гамму чувств, от сожаления до восхищения. Здесь уход от идеальной сферы «Ренессанса-бытия» в дефект быта. И быта не серого, а страстного. Страсть есть человек земли. Блудный сын в момент хмельного куража, разгула, забывший об Отце. Но вот, что-то происходит и личность не обезличенная монотонной реальностью начинает наблюдать за другими, наблюдая, таким образом, и за собой. Подобное созерцание рождает удивление=первострасть (Декарт) — неизменный двигатель всякого творчества. Согласитесь, из этого материала можно скроить целую философию.
— Но тот сюжет, та картина, о которой ты обещал рассказать, еще не барокко. «Брак в Кане Галилейской» Паоло Кальяри (Веронезе) написал в 1563 году, почти за сорок лет до диковинного барочного жемчуга.
— Дорогой друг, здесь ты ювелирно точно употребил предлог «ещё». Оставим датировку дотошным реконструкторам и поговорим о духе времени предшествующем барокко. Итак, перед нами промежуточный вариант грядущего концептуального сознания. Логика всякой естественной социальной реформации предполагает предварительное появление человека новых перспектив. Он задаёт настроение меняющее, вернее искажающее общественный рельеф. И здесь, это не только Веронезе. Посмотри на группу музыкантов на первом плане. Всякое классическое описание данной картины начинают именно с этой группы, поскольку здесь изображены герои последних минут эпохи «высокого возрождения» — сам Веронезе, Тициан, Тинторетто и Бассано. Они задают ритм этого разгула.
Сразу следует отметить, что в то время шла ожесточённая полемика о корректности использования музыкальных инструментов в католической мессе, которая традиционно исполнялась только голосами. Венецианские композиторы-новаторы смело вводят инструменты в полифонические хоралы. Из этого сплава впоследствии и появится музыка барокко. Постепенная секуляризация церковной музыки вызвала ожесточённую критику не только клириков, но и консервативной части общества. Здесь, в драматургии картины библейский сюжет наполнен именно инструментальной музыкой. И это, по-моему, не случайно.
— Так, хорошо, но рассказ о превращении воды в вино происходит на свадьбе. А где свадьба, там и весёлая музыка. Свадьба не месса.
— Всё это так, но у Веронезе остаётся только весёлая музыка. И веселье это не от пережитого чуда, и не от предстоящего преображения мира. Посмотри, на этой «бедной» свадьбе присутствует весь венецианский и мировой нобилитет, бомонд, политический истеблишмент того времени, включая всех ведущих европейских монархов и даже Сулеймана Великолепного, который, между прочим, по своему статусу никак не мог присутствовать в Венеции. Этим людям явно хватает вина и чудо превращения они способны воспринять только как эффектный фокус. Здесь и Христос, и Дева Мария не умалены чистой скромностью свадебного пира, но впечатлены масштабом праздничного разгула. Они молча смотрят на происходящее. Здесь не пир, но показательная жратва. Демонстрация собственной роскоши.
— Пир предполагает весёлый разгул.
— Сама доктрина — жизнь как пир, особенно востребована, прежде всего, католиками и православными. Работа — это наказание, результат грехопадения. Только в религиозном протесте Лютера работу объявили истинным благом. Из ветхозаветного текста «Бытие-Генезис» известно, что «в поте лица ты будешь есть хлеб свой». Здесь мы понимаем, что человек изначально — это идея более обширная, чем замкнутое пространство дом-работа-дом. Человек призван к созерцательному, творящему веселью.
— Мне кажется, это не христианский, а языческий подход к жизни. Пир с богами типичный сюжет необращённых греков, славян, скандинавов и далее.
— Все эти замечательные люди — творцы мифа, так или иначе понимали, что гоминиды обретшие разум пошли неверным путём. Свернули на дорогу рабства, зависимости от труда. Тупик культуры (земледелия) буквально привязывал, приковывал человека к работе и обезличивал личность. Самовыражение в таком труде это часто примитивная оценка, кто больше заработал. Для личности этого мало, он, она хочет иного. Язычники понимали это не хуже иудеев и поэтому пришли на пир к Христу и его ученикам. Христос постоянно призывает оставить работу и прийти на пир. Люди отказываются. Люди заняты делом. Далее, вспомни апостола Петра, который впервые обратил язычников в христиан. В его призывающем видении: «встань, Пётр, заколи и ешь» явно присутствует идея всеобщего, общечеловеческого пира.
— В таком случае еще раз напоминаю, что здесь, на картине показан именно пир.
— Да, пир, но это, прежде всего, венецианский пир, то есть карнавал, маскарад. Здесь люди прячут, меняют лица, сознательно обезличивают себя, чтобы стать разгульной толпой. К XVI веку этот религиозный обряд (карнавал), объединяющий разные слои общества совместным весельем и образующий некую демократическую традицию превратился в развязную стихию. Здесь травести, комедия дель арте, новая искусственная реальность, где изначальная идея всеобщего равенства лицемерна, показательна, понарошку. Здесь каждый знает своё место, но делает вид, что все объединены общим праздником жизни, от палаццо Дожей до еврейского гетто. И вот среди этих масок — Панталоне, Бригеллы, Арлекина, Капитана, Коломбины и далее появляется Спаситель мира и Богородица. Мгновенно возникает вопрос, это точно Они или снова маски? Маска (баута, моретта) скрывающая лицо — символ Венеции. Действительность этой республики было гораздо суровей.
— Ты упоминал Комедию дель арте. Напомню, что эта импровизированная драматургия всегда заканчивалась свадьбой, браком. Мне кажется, это имеет отношение к твоим рассуждениям о данной картине.
— Прежде всего, чем замечательна эта картина? На мой взгляд, это тяжёлая конструкция из риторических вопросов о человеке, о его ненасытной природе, что собственно так соответствует плотному духу барокко. Даже если во главе стола сидит не маска, а сам Спаситель, то на него не обращают внимания. Здесь данная живопись идеологически очень близка с философией Брейгеля старшего. Вообще Венеция, в то время очень тесно была связана с Нидерландами не только политически, но и в сфере живописи и музыки. Художественные заимствования школ очевидны. Но Веронезе берёт и сюжетные находки Брейгеля старшего. Смотри, Спасителя никто не замечает, для всех это гость на свадьбе. Да, он в центре композиции, но не в центре внимания собравшихся на пир людей. Все заняты своими делами, разговорами. Великое событие — преображение воды в вино, т.е. Ветхого завета в Новый, никому не интересно. Здесь вспомни брейгелевского Икара. Он падает в суету мира. Его полёт не востребован людьми.
Венеция XVI в. перестаёт быть узловым портом мира, нити из узла которого опутали паутиной всю Адриатику. Начался процесс пресыщенной деградации. Жизненной мотивацией для большинства стало хорошо пожрать. Политический упадок республики ослабил контроль над моралью. На фоне всеевропейской полномасштабной гражданской, религиозной резни начался разгул. Именно это состояние мира изобразил Веронезе. Смена эпохи всегда аморальна. Через год после написания этого полотна, в 1564 г. умрёт Микеланджело. Неудачная попытка Ренессанса станет историей.
— Ты знаешь, я подумал, что эту картину лучше рассматривать, подходя к ней, тем самым вливаясь в гуляющую толпу.
— Да, ты прав. Картина находится в Лувре и висит точно напротив улыбающейся Джоконды. Разворот от Леонардо к жующей толпе очень символичен. Взгляд Христа замедлен и направлен на тебя. Ты идёшь не к Спасителю, а к гуляющим людям.
P/S/
Было же тут шесть каменных водоносов, стоявших по обычаю очищения Иудейского, вмещавших по две или по три меры. Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполнили их до верха. И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира. И понесли. Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, — а он не знал, откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, — тогда распорядитель зовёт жениха и говорит ему: всякий человек подаёт сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберёг доселе. Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его. (Ин. 2:1 – 11)
#барокко #Веронезе #ренесанс #живопись #история искусства
