Одной из непонятных и темных мест в истории реформ ушу остается история о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем известный популяризатор и реформатор ушу Сунь Лутан с руководством Центрального института Гошу. Распространено множество мифов, например, что это было связано с его «Залом боевых искусств внутренней семьи», однако современники оставили свои вспоминания о тех событиях...
Когда 24 марта 1928 года образовали Национальный исследовательский институт боевых искусств в Нанкине (позже переименованный в Центральный институт Гошу), было решено нанять Сунь Лутана в качестве декана Уданского факультете. Поскольку руководство не знало нового адреса Сунь Лутана, поручили Чэнь Вэймину связаться с ним. В начале апреля Сунь Лутан получил письмо от Чэнь Вэймина о назначении в Институт. Чэнь Вэймин пригласил Сунь Лутана сначала встретиться в Шанхае, а затем из Шанхая отправиться уже в Нанкин. Сунь Лутан сел на поезд до Тяньцзиня в середине-конце апреля, а затем на каботажнике добирался из Тяньцзиня в Шанхай. По пути он столкнулся с тайфуном и прибыл в Шанхай лишь в конце апреля, где его тепло встретили участники сообщества шанхайских боевых искусств. В течение периода своего пребывания в Шанхае Сунь Лутан неоднократно проводил выступления с целью привлечения внимания к занятиям #ушу.
В итоге несколько общественных и государственных организаций, включая Китайскую спортивную ассоциацию, Ассоциацию сбережений Цзяньдэ, Шанхайский юридический университет, Атлетическую ассоциацию Цзинъу, настоятельно уговаривали Сунь Лутана остаться в Шанхае, чтобы преподавать и обучать боевым искусствам.
Шестого мая Институт Гошу снова отправил письмо Чэнь Вэймину, приглашая Сунь Лутана преподавать в Институте. Сунь Лутан сел на поезд из Шанхая в Нанкин 7 мая, и уже 11 мая Центральный институт боевых искусств провел приветственную встречу и церемонию вступления в должность. Однако после церемонии Сунь Лутану приносят некое анонимное письмо. Прочитав, Сунь Лутан сказал Чжан Чжицзяну и Ли Цзинлиню:
Я приехал на юг в основном, чтобы увидеть старых знакомых, таких как генерал Ли, а не ради должности в Институте.
Он тут же подает в отставку, возвращая уведомление о назначении. Чжан Чжицзян и Ли Цзинлинь изо всех сил стали его уговаривать остаться, вплоть до того, что Ли Цзинлинь попросил Чэнь Вэймина предложить Сунь Лутану жить у него, а не в Институте, как другие сотрудники. В итоге они убедили его, однако он поставил условие, что его пребывание будет краткосрочным и он постарается максимально быстро отобрать талантливых специалистов для работы или обучения в Институте.
Но и после этого Сунь Лутан получал одно за другим анонимные письма с клеветой, кроме того выяснилось, что Сунь Лутан и Чжан Чжицзян имели разные мнения о содержании преподавания и планах обучения, поэтому Сунь Лутан потребовал отставки. Узнав об этом, многие организации в Шанхае выпустили «письма о назначении», чтобы пригласить Сунь Лутана для чтения лекций.
Ввиду выдающихся боевых искусств Сунь Лутана и его большого влияния в среде занимающихся боевых искусств, Чжан Чжицзян и Ли Цзинлинь просили Сунь Лутана остаться в системе Института Гошу, но он собирался отправиться в провинцию Цзянсу.
В то время руководителем Института Гошу был известный революционер Ню Юнцзянь, который предложил... немедленно основать провинциальный филиал - гошугуань в этой провинции Цзянсу. И основали, с Ню Юнцзянем в качестве ректора и Сунь Лутаном в качестве декана по академическим вопросам. В то же время Ли Цзинлинь попросил Сунь Лутана порекомендовать кандидатов, чтобы возглавить вместо него Уданский факультет. Сунь Лутан порекомендовал несколько человек, таких как Цзинь Юнь, но тот не смог занять свой пост по разным причинам. Наконец, Сунь и Ли уговорили приехать из Шанхая мастера синъицюань Гао Чжендуна, который и был нанят в качестве декана Уданского факультета.
Где-то через месяц после того, как Гао Чжэндун вступил в должность, к нему рано утром в комнату, где он жил, пришел декан Шаолиньского факультета Ван Цзыпин и вызвал его на поединок. Гао пошел с ним, думая что это будет «дружеский обмен знаниями один на один, однако в зале собралось множество людей, и кому-то придется потерять лицо». Сейчас принято считать, что тогда между Шаолинем и Уданом состоялось соревнование по боевым искусствам. Оно всего лишь не выявило сильнейшего, ибо Ли Цзинлинь посчитал необходимым остановить бой, когда пришел к выводу, что бойцы «готовы перейти грань».
Однако, по воспоминаниям очевидцев, Гао объяснил всем их намерения: «Я здесь не для того, чтобы соревноваться. Поскольку Цзыпин хочет попробовать свои силы, я должен сначала объяснить, что мы, два тигра, будем ранены в драке. Если он причинит мне боль, это потому, что я не могу быть учителем, и у меня нет высокой степени мастерства, поэтому я не буду ненавидеть его. В случае, если я причиню вред мистеру Цзыпину, вам не разрешается вести себя недальновидно».
[в оригинале Гао Чжэндун упоминает противника не как принято по фамилии, а по имени, что возможно вкитайскои обществе было возможно только в узком кругу к близким людям, в данной ситуации это крайне неуважительно и оскорбительно]
Здесь любопытна отсылка к известной фразы из "Исторических записок" (史记, «Ши цзи», первый по времени создания труд по истории Древнего Китая от древности до династии Западная Хань, автор - основоположник китайской историографии Сыма Цянь):
两虎共斗
其势不俱生
В битве двух тигров не выживет никто
И возникает странная ситуация. Появляются мнения, что ранее Ван Цзыпин также неоднократно пытался спровоцировать Сунь Лутана на такой поединок, при этом кто-то из сотрудников Института национальных боевых искусств будто бы часто присылал на Сунь Лутана анонимные письма с клеветой и сомнениями в его мастерстве. Поэтому Сунь Лутан и якобы «выставил» вместо себя другого бойца. В итоге дуэлянты уехали в Шанхай, а Центральный институт Гошу закрыл факультеты Удан и Шаолинь, заменив их Управлением по академическим вопросам, отвечающим за вопросы образования. Ли Цзинлинь пригласил Чэнь Вэймина стать директором по академическим вопросам. Чэнь Вэймин вежливо отказался на том основании, что не может покинуть свое место работы. Вышеизложенное и является причиной отставки Сунь Лутана из Института Гошу, который позднее провел в пику Первым Гошугокао альтернативные соревнования в Ханчжоу.
Давайте попробуем разобраться в этой истории.
Самое простое - это причина объединения факультетов. Сохранилась работа исследовательского отдела, утверждавшая ошибочность разделения китайских боевых искусств на два направления Шаолиньское и Уданское. Одно время даже пробовали подтянуть Эмэй и признать три центра, но потом приняли резолюцию (перефразируя Сыма Цянь), что:
Боевые искусства изначально свойственны нашему народу, естественно возникая из борьбы с окружающим миром. Всякое живое существо будет драться, если на него нападут. Тем более это относится к человеку, который носит в своей груди чувства любви и ненависти, радости и гнева. Таков естественный закон.
Скандал же между факультетами, выяснявшими «чьё кунфу круче», просто оказался удобным поводом, причем позволившим серьезно сократить расходы. В Китайской Республике описание битвы Ван Цзыпина и Гао Чжэндуна было очень простым: после нескольких ударов руками Ван Цзыпин ударил Гао Чжэндуна ногой в ухо, и тот упал в обморок. Вне зависимости от виновников, победителей и проигравших, такая ситуация в руководстве Института была недопустима.
Существует несколько историй причины возникновения вражды между Сунь Лутаном и Ван Цзыпином. Там много нестыковок, поэтому не будем публиковать их здесь. К тому же есть интересное свидетельство ученика Ван Цзыпина Фэй Интао «Моя карьера в боевых искусствах»: он изучал #синъицюань у Сунь Лутана в гошугуане Цзянсу после трех лет обучения у Ван Цзыпина, то есть в 1931 году. Если бы Ван Цзыпин бросил вызов Сунь Лутану, что в итоге привело к отставке Сунь Лутана, отправил бы Ван Цзыпин своих учеников учиться к тому, кого он «напугал»? Что-то не верится. Поэтому крайне маловероятно, что Ван Цзыпин вызывал Сунь Лутану. У Ван Цзыпина и Сунь Лутана были хорошие отношения, о чем можно узнать из воспоминаний их учеников и потомков. Кроме того, на момент поединка возраст у Сунь Лутана уже был более чем уважительный - шестьдесят восемь лет, а вот дуэлянты практически ровесники: Ван Цзыпину - сорок семь, Гао Чжэндуну - сорок девять.
Далее, если бы Сунь Лутану пришлось бы найти кого-то, кто мог бы биться вместо него, а сам бросил бы свою работу, чтобы сбежать, тогда репутация Сунь Лутана в мире боевых искусств неизбежно была бы уничтожена. Совет директоров из регионального отделения Института Гошу в провинции Цзянсу не пригласил бы такого человека, кто бы пошел к такому изучать боевые искусства?
Однако 27 мая 1928 года Сунь Лутан торжественно открывает гошугуань провинции Цзянсу.
Чтобы увидеть истинный облик боевых искусств в 1929 году в провинции Чжэцзян было проведено "Общее собрание неформальных боевых искусств". В нем приняло участие 545 человек, прошедших серьезный отбор и представлявших 12 провинций и 4 крупных города; из них 125 человек участвовало в поединках. Причем для участия в этих состязаниях была необходима рекомендация. Если после просмотра исполнения комплекса формальных упражнений - таолу возникали серьезные сомнения в соответствии рекомендации истинному уровню, то человека старались отговорить от участия в поединках. Бойцовский помост был высотой 1,3 метра, длиной 20 метров и шириной 18,6 метра. Правила поединков изобиловали дырами, их приходилось корректировать прямо по ходу боев. В итоге было решено, что:
кулак и стопа одинаково равноправны, можно бить во все части тела.
На второй день турнира судьи были вынуждены внести изменения в правила, так многие бои длились слишком долго. Например, бой между Вэнь Чжэньфэйем и Ван Пу длился 10 минут, и ни один из них не смог победить; а бой между Хань Цичаном и Гао Шоу У длился 60 раундов.
Сунь Лутан был назначен на должность председателя судейского комитета. Вместе генералом Ли Цзинлинем и председателем Национального комитета здравоохранения Чу Миньи, эта троица председательствовали на конференции. Это так же показывает его высочайший авторитет в мире боевых искусств, ибо уже на Первых Гошугокао к известному реформатору Ма Ляну, бывшему тогда судьей, были публично предъявлены претензии в необъективном судействе. Во время соревнований публика кричала: «Ма Лян судил несправедливо, убирайся вон!». Ма Ляну ничего не оставалось, кроме как уйти в отставку.
Но в чем же действительная причина, по которой Сунь Лутан покинул должность декана Центрального Института в Нанкине? Ответ известен, и он лежит несколько в иной плоскости.
У Сунь Лутана и Чжан Чжицзяна было довольно близкая позиция в идеологии развития и реформирования боевых искусств, плюс много общего в преподавании китайских боевых искусств. Оба они считали, что преподавание боевых искусств в то время было не очень хорошо, что необходимо менять традиционный подход, но... когда это надо было отображать в конкретные учебные программы, они оба расходились во мнениях.
Рассмотрим на примере, ибо сохранились программы Центрального Института в Нанкине и гошугуаня Цзянсу.
Согласно требованиям Национального правительства, доля курсов в учебном процессе должна быть такова, что технические предметы [то есть национальные боевые искусства] могут составлять только 60% от общего количества часов занятий, а общеобразовательные предметы составляют 40%. Соотношение распределения не может быть изменено. Дисциплины включают три части: партийное учение, боевые искусства и культурно просветительские предметы. Среди них 20% партийного учения также является обязательным требованием. Соотношение боевых искусств и культурных курсов можно организовать самостоятельно, в основном добавляя 10%.
Из учебных программ Центрального института Гошу и Гошугуаня провинции Цзянсу хорошо видна разница.
Итак. То, чему учить в эти 60% от общего учебного времени, отражает различное понимание развития национального искусства конкретным руководителем. Например, в Цзянсу Гошугуань, организованном Сунь Лутаном, было только три курса: синъицюань, #тайцзицюань и #шаолиньцюань. А вот техническое содержание Центрального института Гошу в Нанкине включало в себя восемь курсов: синъицюань, багуацюань, тайцзицюань, фаньцзицюань, чоцзяо, армейский рукопашный бой, дуаньда, борьба. Причем борьба составляла самую большую долю в техническом отделе, включая японское дзюдо и маньчжурское шуайцзяо.
Это ясно отражает различия между Сунь Лутаном и Чжан Чжицзяном в отношении содержания обучения и расстановки предметов в своих учебных заведениях.
Кроме того, Чжан Чжицзян, когда-то служивший главнокомандующим Северо-Западной армией, как-то сказал, что ему нелегко принять мнение других. Это также хорошо отражено в воспоминаниях других людей.
Сунь Лутан тоже был крайне принципиальный человек со сложным и сильным характером.
Поэтому, хотя оба они отстаивали общую макро-цель реформирования и совершенствования национального искусства и практиковали равный акцент «на навыках и добродетелях», но поводу конкретного воплощения и выбора того, что должно доминировать в программе, у них были разные взгляды.
«Минималистская» идеология обучения Сунь Лутана неизбежно вступила в конфликт с идеями Чжан Чжицзяна, который упорно боролся с закрытостью стилей и приглашал преподавать в Институте мастеров различных школ, пропагандируя идею изучения множества разнородных стилей и направлений. Чжан Чжицзян также выступал за то, что «практика национального искусства не является более утонченной».
В общем, Сунь Лутан ушел в отставку из-за разногласий как и чему учить.
P.S. Напоминаю, что камрады перевели известный труд зарубежных коллег. Сама книжка познавательная и объемная, к тому же камрады снабдили первоначальный огромным количеством иллюстраций (включая материалы из личных архивов), а также дополнили материал внушительным объемом комментариев и пояснений на основании китайских исследований и документов, что делает эту работу для русскоязычного читателя уникальной и еще более нужной, интересной и полезной. Кому хочется сильно расширить свои знания по истории, культуре и боевым искусствам Южного Китая - смело обращайтесь к команде переводчиков.
А кому интересно традиционное и не реформированное ушу - приходите к нам на занятия! :)
Дм. Моисеев, СПб