В тот день я не успел уйти с заснеженной планеты. Порталы включились, казалось в башне меня ничего не сдерживало, но я сам продолжал тянуть время. Занялся вроде бы и не нужным делом - сначала сделал уборку в мастерской, разложил инструмент и расставил предметы по своим местам.
Однако потом задумался над тем, что делать с новыми формами для изготовления фигурок-ключей, и с фигурками. Не хотелось оставлять их здесь. Кубики, фигурки конечно обладали меньшими возможностями чем Мефистофель. Но мне удалось раскрыть тайну перемещений, и оставлять эту тайну доступной любому существу я не имел права.
Красный очень ревностно следил за моими успехами, не давал никаких подсказок и помогал только тогда, когда решение уже было в моей голове. Робот отвел меня и к горельефу, через который вещала сама Вечность, древняя цивилизация, ушедшая в своей эволюции в другие измерения.
Теперь я чувствовал ответственность перед Вечностью и решил оставить в башне все так, как было и до меня. Изготовленные мной артефакты сложил в кожаный мешок, а книги и свитки расставил по своим местам. Даже свиток с запиской каторжанина положил на стол и прижал его книгами.
Теперь любое существо, забравшееся в башню, при желании могло пройти своим путем для познания тайны. Но этот путь можно было одолеть лишь самостоятельно. Записка каторжанина, оставленная им на столе, лежала здесь не просто так. Она была лишь первой и пожалуй единственной подсказкой. Мне повезло, я тоже был человеком и смог прочитать записку. У других существ такой возможности не было.
Подхватив мешок, я опять спустился к золотой реке. Как и в первый раз ко мне подошел Красный и, вопросительно замигав, пропел вопрос. Я показал роботу содержимое мешка и объяснил, что хочу оставить артефакты в гроте, где хранились запасы желтого металла.
Тогда Красный показал мне и кубик, принесенный из грота. Он так и лежал на каменном дне, а золотая река обтекала его. Конечно, и этот кусок особого золота надо была убрать отсюда. А сделать это мог только я, способный преодолевать самые узкие места.
После того, как мешок был оставлен в гроте, я хотел подняться в башню и наконец покинуть заснеженную планету. Но Красный пошел в башню следом за мной. "Что-ж, пусть проводит меня", - подумал я и уже хотел попрощаться с роботом, правда не знал, как это можно сделать.
В прошлый раз он остался у золотой реки, а теперь, оказавшись в башне, внимательно осмотрел обе комнаты и остался доволен тем, как я все расставил по своим местам. "Почему же робот в тот раз, когда я тоже хотел покинуть планету, не пошел со мной в башню? Неужели знал, что я вернусь?" - На этот вопрос у меня не было ответа.
Между тем Красный не просто осмотрел помещения, а рукой, предназначенной для совсем других работ, провел по корешкам книг и замер, словно задумавшись. Этот жест и задумчивость были больше свойственны человеку, живому существу, но никак не железному роботу, пусть и наделенному интеллектом!
Мне предстояло удивляться и дальше. Красный как-будто вздрогнул, очнувшись, подошел к столу и начал разглядывать свиток с запиской каторжанина. Потом и по нему осторожно провел рукой. Попытался взять деревянную палочку, которой была написана записка, но она тут же сломалась у него меж пальцев.
Все окуляры робота замигали тревожным красным цветом, а затем из железных недр раздался тоскливый и жалобный вой. Это была не песня, не мысли, которые я научился понимать, а тоска. "Тоска по прошлому! - Так я понял этот вой, и страшная догадка пришла следом, - Красный и был каторжанином! Сознание каторжанина оказалось в железной коробке робота!"
Вой прекратился, робот повернулся корпусом ко мне, и теперь даже не запел, а начал издавать звуки, похожие на речь человека. Такое общение было для него невозможным, но Красный очень старался, хотел говорить как человек, и я с большим трудом разобрал, что он пытался сказать.
- Я - каторжанин... наказан... ошибки... привык. Ты прав... не делай... - робот пытался еще что-то сказать, но замолчал. Потом начал петь песню, пытался донести до меня еще что-то главное, но неожиданно замолк. Его окуляры потухли и он как простая машина, управляемая извне, поднялся на верхнюю площадку и исчез в портале.
Я сначала хотел побежать за ним, но остановился, понял, большего я узнать все равно не смогу. Робот, Красный, как я называл его про себя, был взят под внешнее управление. Видимо он не должен был говорить мне лишнего.
Да, бедный каторжанин. Не зря тебе было дано это прозвище, и дальше тебе предстояло мыкаться. Что же ты сделал такого здесь? Открыл то, о чем знать и не следовало. Куда пытался проникнуть? Ничего у тебя не получилось. Тебя поместили в робота, но и в нем ты был слишком человечен. Робот ушел как пустой механизм, в нем уже не было человеческого сознания. Куда дальше был отправлен каторжанин?
Мне тоже следовало уходить. Карта порталов и золотых рек вращалось передо мной. Я выбрал нужное мне место. До него было не близко, предстояло пройти через девять промежуточных точек, девять планет. Линии предстоящего пути окрасились в зеленый цвет. Вот только один небольшой участок мигал оранжевым. Тогда я еще не знал, что мне предстоит.
Продолжение ЗДЕСЬ
Начало истории ЗДЕСЬ
