Глава 2. Последний глаз.
Размышляя о ничтожности и мелочности существования. Слушать музыку – час, сутки, год, бесконечно…
У мироздания отсутствует понятие времени. Треки в плей –листе Волги не повторяются. Вода – вечность, к которой может прикоснуться каждый. Компьютер планеты с флешкой и жестким диском, который никогда не заполнить. Идиоты! Люди тратят жизнь на изобретение супермашин, хотя для матери Земли, все эти поиски кажутся забавными, ведь у нее все давно готово и проверено тысячелетиями. Стоит только спросить, гораздо важнее услышать ответ. Мы разучились слышать! Слышим только то, что произносим сами, только себя и свою алчность, ежесекундно открывающую свою красную зловонную пасть, жрущую то, что кинешь в топку. Жадности плевать – ее нужно кормить, кормить и еще раз кормить.
Слепцы! Каждый день создавая и испытывая новейшее оружие, очередное поколение гаджетов, вакцин от болезней, которые сами же синтезировали. Мы приближаем свою цивилизацию, если этот гигантский хлев со свиньями всех пород и мастей можно именовать таковой, к логическому завершению. У всего есть конец, предел…Мы бредим продлением своей никчемной жизни, консервированием красоты и молодости. Синтетической и искусственной красоты, какой славится куклы анорексички, с огромной дырой меж пластмассовых бедер, вызывающих неподдельный интерес, разве, что у педофила, которому нравятся девочки до 8 лет, с несформировавшимися бедрами и безволосым лобком. Красота спасет мир.
Пределом мечт современного человека, остается эликсир вечной жизни. Мне всегда было интересно, зачем? Человек непростительно долго и продуктивно паразитирует на Земле, не неся никакой ответственности за свои деяния. Она стерпит. Мать всегда прощает любимое чадо – мы ее дети.
Мы очеловечили Бога, написали религиозные трактаты, со сводами правил, повинностей и системой наказаний. Мы сами не знаем во, что верить, за кем идти…
В голову приходят строки великого русского поэта Владимира Маяковского:
Я люблю смотреть, как умирают дети.
Вы прибоя смеха мглистый вал заметили
за тоски хоботом?
А я-
в читальне улиц –
так частоперелистывал гроба том.
Полночь
промокшими пальцами щупала
меня
и забитый забор,
и с каплями ливня на лысине купола
скакал сумашедший собор.
Я вижу, Христос из иконы бежал,
Хитона оветренный край
Целовала плача слякоть.
Кричу кирпичу,
слов исступленных вонзаю кинжал
в небо распухшего мякоть:
« Солнце!
Отец мой!
Сжалься хоть ты и не мучай!
Это тобою пролитая кровь моя льется дорогой дольней.
Это душа моя
клочьями порванной тучи
в выжженном небе
на ржавом кресте колокольни!
Время!
Хоть ты, хромой богомаз,
лик намалюй мой
в божицу уродца века!
Я одинок, как последний глаз
у идущего к слепым человека!
Владимир Маяковский (1913г.)