Вообще, при создании национального государства вся династическая феодальная короста от России отвалилась мгновенно, – со скоростью США, – потому что по стечению обстоятельств не успела толком прирасти, чего не произошло в более старых государствах. Что раньше было слабостью, стало силой. Мгновенно выяснилось, что двигаться без обузы можно с бешеной скоростью. Старая (и часто фальшивая) аристократия, впрочем, годилась на топливо для реактивной струи.
Начало здесь.
Над «Рюриками» и «Гедиминовичами» сначала прыскали в кулак, потом в открытую. Чтобы парализовать негодяев с верхними титулами советские поступили бы так: расстрелять. Что создало бы ауру возвышенного мученичества. Умные сделали проще: напихали в «ваши сиятельства» азиатских самозванцев, суп получился жидкий, и хлебать его было стыдно. А то люди не очень понимают, откуда такое количество князей Востока в российской аристократии. Титул князя быстро стал признаком идиота с мутным прошлым, что было точно подмечено Достоевским (обращение «князь» без фамилии было фамильярностью, а к Мышкину так обращались все). У Островского грузинские гигиенишвили – закадровые персонажи городских баек. Котировались только князья великие и светлейшие. Возведению в «просто» князя люди часто предпочитали более респектабельного графа.
С графами ситуация иная. Этот титул импортировала в Россию как раз легитимистская Священная Римская империя, первое возведение было в 1701 году, а первый русский граф появился пять лет спустя. Пётр стремительно избавлялся от старомосковских бояр и окольничих.
У графа Толстого приличных князей нет: все с червоточинкой, типа Болконских, Облонских, Щербатовых, Курагиных. Графы – люди симпатичные: Безухов, Ростовы, Вронский. В лотерее жизни княжна Анна вытягивает графа.
Александру и Николаю в строительстве национального государства «древние» титулованные гордецы мешали, но в качестве тормозов и ступоров новой административной машины годились.
В общем, потихоньку становится понятно, что это за австро-русский союз такой на век с четвертью. Революционная Франция от полуколониальной зависимости Россию освободила. За добро, как водится, и поплатилась.
Переворот 1762 был системным, государственным, а не дворцовым. Внешний вектор вернули из прусской (за которой маячила Англия) в австрийскую орбиту.
Пётр III должен был занять русский трон минимум по двум завещаниям, по одному из которых ещё в младенчестве. Происхождение его для целей удержания России в сфере влияния СРИ было довольно рискованным.
Его вроде бы спасала законность. Но вот как раз законных императоров Петербургу и не полагалось: Дикое Поле, где разыгрываются истерны: кто палку взял, тот и капрал.
Кто организовал путч? Ну, Григорий Орлов, Потёмкин... Это как-то несерьёзно: люди в то время мелкие. Гораздо серьёзнее – Кирилл Разумовский. А ещё серьёзнее – некая Екатерина Дашкова. Историки всё про неё знают, но почему-то не любят раскрывать её веер. Сорок третьего года рождения, коренная петербуржка, впоследствии директор Академии Наук и главный промоутер русского языка. Всё хорошо, но в момент переворота ей 19, что, согласитесь, для сценариста высокобюджетного триллера как-то странно, но историки хором пишут, что именно она собрала славную когорту путчистов.
Но её роль радистки Кэт будет понятнее, если знать, что она урождённая Воронцова, просто рано выданная замуж, и исключительно как Воронцова она и работала. А Воронцовы работали как кто? Это позже они стали «англичанами», а начинали иначе. Её отец – Роман Воронцов, участник, хотя и не главный, переворота 1741 года, именно он вёз в ссылку Брауншвейгов. Екатерина с 4-х лет воспитывалась в семье дяди, Михаила Илларионовича, канцлера (главы МИД) Российской Империи, он в прошлом перевороте Брауншвейгов арестовал и передал с рук на руки брату. Её же собственный родной брат впоследствии стал канцлером «по-наследству». Сестра – любовница Петра III, которую он якобы обещал взять в жёны после развода с ЕII (думается, что врал, понимая, какие звери пасутся рядом, – ну, и они знали, что врал).
В общем, люди серьёзные. И, конечно, все как один – титулованные дворяне Священной Римской Империи. Император Карл VII возвёл (март 1744) в графское достоинство сначала Михаила Илларионовича, и тот сразу сделался вице-канцлером (сразу ясно, кто в роду первый и главный), а император Франц I Стефан, проследив за тем, что мужские потомки у главного брата-канцлера отсутствовали, пожаловал (январь 1760) графами его родных братьев Романа и Ивана.
Именно Воронцовы, не отставляя союза с Австрией, впоследствии переориентировали его на Британию. Ну, или так: Россия, как австрийская полуколония вслед за Австрией переориентировалась на Англию.
Конечно, никакими агентами Австрии или Англии никто из них не был, люди просто хотели повыше, поглядели на Пруссию и поняли, к кому прицепиться перспективнее. Австрия – хорошо, но уже «маловато будет». Ведь по итогам Семилетней войны Пруссию в суперлиге оставили, а Россию попросили. Конечно, не «Во-о-он!!» а «Позвольте вас проводить». Потому что в Берлине законный Фридрих, а в Петербурге узурпаторша. Ждали-ждали (все, кроме СРИ), пока Миссис Россия сделается ренентшей, но не дождались и... «Мадам, позвольте вас проводить». Чего и требовалось.
Окружение природно нерусской Екатерины сплошь природно русские, точно так же, как обратное видим у Анны Иоанновны, а правление Елизаветы Петровны представляет собой переходный период, когда иностранцев тщательно маскировали под русских. Это калька австрийской политики на местах в собственной империи с постепенной передачей дел правильно ориентированным местным кадрам. Россия потом разнесла эту политику по своим национальным окраинам. Тоже самое делал и СССР, который, несмотря на пузыри, ничего нового выдумать не смог.
Общаться с Большой Е легитимистам было некомильфо, император Иосиф II нанёс визит как частное лицо, а Фридрих в 1769 уклонился от приглашения. Екатерину лично так толком и не признали. А Россию в клуб-таки пустили, с благословения цесаря. Одной ногой. Вместо Турции. Шутники поменяли одну Азию на другую.
Всё своё правление Екатерина пыталась в Европе легитимироваться. Но – бесполезно. А люди по сию пору не понимают, что вся эта культурная трескотня с Вольтером значит, зачем тоннами коллекции Эрмитажа, библиотека Дидро, французский памятник Петру в римском стиле, зачем возня с масонами. А это – попытка пролезть через чёрный вход в приличную компанию. Градусы-то у людей были – ого-го. Могли замолвить словечко. И тогда, по совокупности заслуг...
Может возникнуть вопрос, куда смотрела Англия? То есть, Империя спокойно ставит русских царей, а коварный Альбион как в рот воды набрал.
Во-первых, в первой половине XVIII века Британия отнюдь не представляла собой силу конца того же века и больше была занята укреплением позиций для штурма Франции и борьбой с Испанией и той же Св. Римской Империей.
Во-вторых, конечно, Британия действовала.
Корень любого влияния – не смена монарха, а подсаживание конкуренту своей политической системы, или, если называть вещи своими именами, системы власти. И через эту систему осуществлять свою собственную власть.
В России эпохи Священной Римской империи это выразилось, например, в попытке внедрения конституции Панина (– Фонвизина). Попыток было две. Сначала только занявшей престол Екатерине предложили самой подписать манифест об ограничении власти Сенатом и Императорским Советом. Манифест Екатерина подписала, чтобы посмотреть, кто и как станет себя вести, люди изготовились её ограничить до статуса ноль в степени ноль, после чего подпись надорвала, сделав акцию недействительной.
Второй заход готовился несколько нет. От проекта конституции сохранилась часть преамбулы, остальное ищут по сей день (а его, скорее всего, никогда и не было). Заговор Панина якобы предполагал смещение Екатерины законным Павлом, который так же поклялся конституцию принять (на чём поклялся? на конституции?) Конструкция предполагала как минимум введение парламента типа Палаты Лордов. Заговор был сдан Бакуниным, и Екатерина вызвала сына «на ковёр».
Советским историкам этот заговор всегда проедал плешь. Они не понимали, как так, все при деле, всех сдали по спискам, а репрессий нет? То есть, вообще. «Учёные» разделились. Одни решили, что ну не может такого быть, поэтому нашли, что злая баба сжила со свету невестку вместе с внуком. Другие не поверили и поэтому полагали заговор не существовавшим. То и другое не верно.
Как 90% провалившихся заговоров, этот тоже был аккуратно спланирован самой текущей властью с целью чисто дипломатической. Екатерина с числе организаторов, разумеется, состояла. То есть, комедия масок.
Актёры:
Доктор Панин был прямым продолжением Панталоне Бестужева, министра английского короля Георга I, – он поступил к нему на службу, ещё когда тот был простым курфюрстом Ганновера, а потом уехал в Лондон. Пётр I давал аудиенцию ему именно как министру иностранного двора и был таким поворотом доволен. Картинка получалась красивая: не только немцы служат министрами в России, но и русские у немцев в Англии. Бригелла – Каспар Сальдерн, русский дипломат из Гольштейнготторпии, призван был склонять к заговору своего земляка Павла, чтобы всё выглядело по-настоящему. Екатерина на него потом топала ногами, но всё обошлось, и он зажил пуще прежнего. Пульчинелла (Полишинель) Фонвизин был призван сочинить красочный документ, точнее, просто растрепать о нём, так, чтобы и в Англии слышно было. Арлекин Бакунин «донёс».
Мизансцена:
Россия (и Австрия, само собой) долгое время пинали Турцию с двух сторон, провоцируя на объявление войны (произошло это в 1768). Нужна была помощь Англии для удержания в нейтральном статусе союзника Турции Франции, кроме того, вокруг Европы затевалось отправить невиданную Архипелагскую экспедицию. Ну, Англии и показали готовящийся госпереворот с их любимой конституцией и парламентом. Панин ещё с 1766 открыто бегал по архивам и искал «компромат», шевеля правовой прах царевны Софьи: на каком основании та регентствовала, и на каком основании её отстранили (а это и по сей день не ясно). Аккурат в год окончания войны занавес комедии опустили: всем спасибо. Англичанам ещё и попеняли: «ай-ай-ай, нехорошо».
Всю войну трио Россия – Австрия – Пруссия играли преферанс с «болваном». Все споры Австрии и России по поводу Валахии и т. п. – это как раздеть Турцию: кому штаны, а кому что. Смешно предполагать, что Австрия могла переметнуться: она никогда с Турцией даже мира не заключала, а только перемирия.
Потом так же играл Александр. Только все маски поочерёдно надевал сам. Люди не понимают, говорят: метался. А человек играл в домашнем театре.
Продолжу.