Женщина, не то со страхом, не то с презрением покачала головой.
— Никогда. Я не буду твоей женой.
— Отойди. – Клэр схватила невестку за локоть и заставила пройти к двери. — Сара, вернись в комнату.
— Но почему? — лицо ее побледнело, а в глазах вспыхнули слезы.
Она невольно прижалась к Клэр, словно умоляя ее понять. Оттолкнув Сару, Клэр закрыла дверь. Затем повернулась к Эми и горестно произнесла:
— Мне придется уйти отсюда.
Мэри недовольно нахмурилась:
— Но Сара уже была готова все рассказать!
— По крайней мере, она хоть отдает себе отчет, что происходит, – раздраженно сказала Клэр. Она пыталась взять себя в руки, но сердце ее бешено колотилось. — Это совсем не похоже на Сару. Только не в этот раз.
Слова Мишель заставили ее нахмуриться.
«Отпустите мое сердце…» – подумала она про себя.
Мишель показалась себе неподобающе дерзкой и нахальной в тот вечер, когда получила приглашение от Леди Огастес на вечеринку в честь своей помолвки. Как это не похоже теперь на ее обычное поведение! Словно какой-то тайный голос, звучавший в душе, действовал ей на нервы. Мишель с трудом восприняла приглашение. Она еще никогда так не развлекалась! Конечно, она много раз бывала на званных обедах у леди Огастес, но это было совсем другое. В воздухе витали различные оттенки родственных чувств, которые она испытывала к своей кузине. Мишель знала, что некоторые из ее гостей могли быть злыми и коварными людьми, но они всегда являлись к леди Огустес и ее мужу с распростертыми объятиями, а к ней – с холодной вежливостью.
А на этот раз к ней относились с подозрением, и все это было явно оттого, что Мишель не принимала участия в интригах и, по сути, не делала ничего из того, что могла.
За те четыре недели, которые прошли со дня ее смерти, Мэри благополучно забыла о ее существовании и жила дальше. Клэр отвечала на ее письма, но ответы ее отсылала обратно, не придавая им никакого значения. Хотя что-то в ней, наверное, осталось от мучительных воспоминаний, и она продолжала их лелеять.