— Приезжай за мною, умоляю, приезжай!
— Ты где?
В трубку были слышны всхлипы. Артём резко встал, взял ключи со стола и вылетел пулей из дому. Машина стояла в гараже, грязная. Только что вернулся с рыбалки. Два дня ловили на Белой. Он вцепился в руль, выехал на дорогу, надавил педаль до упора в пол.
Наташи дома не было. На плите остывал суп, в раковине лежала грязная тарелка.
— Жена не дома, может в магазин вышла, — подумал он. Оставив грязные вещи в ванной, он поставил чайник, решил подождать. Но что-то его смущало. Телефон. Точно! Она забыла телефон. На улице лил дождь, но красный зонт висел в прихожей. Да, и ветровка здесь.
— Да в чём же она ушла, рыбёха? Голову бы чаще включала! Пусть мокнет как курица, раз мозги дома оставила.
Артём привык, что к его приезду жена приготовит вкусное, накроет стол. А тут такое!
— Ладно бы жаркое или плов, суп, тьфу ты.
Прошёл час. Наташа не возвращалась.
Артём проверил телефон, поверил свой, пропущенных звонков нет.
— Чтоб так пропасть, это же, Наташка, учудила? Чаще бы думала о муже.
Он встал у окна, стал следить за дорогой. Но на улице только капли дождя стучали в окно и одинокий пёс пил воду из лужи. Страшно стало Артёму. Дурные мысли закрались в сердце, тут что-то не так.
— Во всем виновата эта дура, старая бабка. Точно она, кто ещё?! Как дочь уехала в Англию, того, свихнулась. Стала приставать к Наташке, пудрить ей мозги. А та рада уши развесить.
Микроавтобус ехал со скоростью шестьдесят километров в час. Наташа часто заглядывала на спидометр. Ей всё казалось, они летят. Джемпер прилип к телу, кроссовки давили на пальцы. Маловаты для неё, еле как обула тридцать седьмой на свои тридцать девятый размер ноги. Ивонна Васильевна дала денег на первое время, одежду, оставшуюся от дочери. Наташа бы сама ни за что не решилась. Терпеть — это единственное, что она умеет лучше всего.
Артёма, учителя физкультуры, она встретила в школе и сразу влюбилась. В него тогда все одноклассницы влюбились. Эх, если бы знать, что тот поцелуй будет ошибкой. После школы Наташа вместо ВУЗа уехала с Артёмом. Она поступила в техникум, куда устроился работать Артём. Техникум пришлось бросить, они переехали. Артём боялся, что отец Наташи помешает их счастью.
Они засели в небольшом городе, далеко от родных. Наташа не звонила своим, да и Артём особо не хотел общаться со своей огромной семьёй. Наташа устроилась в почтовое отделение. Вначале разносила почту, а потом стала работать оператором. Познакомилась с Ивонной Васильевной.
Она переводила пенсию дочери. Помогала как могла, жила одна, на себя не тратилась. Дочь уехала устраивать жизнь. Наташе, далёкой от семьи, подруг, не с кем было общаться, делится своими переживаниями. А с Ивонной Васильевной жили на соседних улицах, неподалеку.
— Надолго в этот раз? — спросила Ивонна Васильевна.
— На два дня.
— А что так приуныла? Радоваться надо, целых два дня. Этого достаточно, чтобы решиться.
— Не надо, Ивонна Васильевна, прошу вас.
— Слушай, Наташенька, ты молода, тебе учиться надо. Что ты с ним как с нянькой?! Это он тебя должен лелеять. Привёз тебя, оторвал от родителей. Ты-то ясно, молода, глупа. Влюбилась, с кем не бывает. Но он-то, он, воспользовался, твоей добротой и наивностью.
— Я сама, не надо, Ивонна Васильевна. Зря я вам рассказала. Он любит меня... по-своему.
— Это ты так называешь любовь? А я скажу тебе, как это называется. Обслуга. Да. Поняла. Наташенька, я же как лучше хочу, возвращайся ты к родителям. Начни сначала. Поступи в университет, найдёшь себе пару, а не этого твоего, обнаглевшего грубияна. Добропорядочный женщину в жены берёт, заботиться о ней, от семьи не разлучает.
— Я сама...
— Сама! Сама! Слушай, милая, — осенило Ивонну Васильевну, — давай так, ты переодевайся в сухую одежду Лены, пей чай. А я сейчас.
Ивонна Васильевна позвонила старой подруге, объяснила ситуацию.
"Бьёт! Не пускает никуда. Сидит дома взаперти. Конечно, а как же! Всё дорогая, встречай. А потом мне сразу созвон".
Наташа сидела на кухне у Ивонны Васильевны и слышала разговор. Рука ныла от сильного удара и в боку давило, трудно было дышать. Она надела теплый джемпер, пряча свои зеленоватые синяки. Ещё немного и совсем не будут заметны.
— Вот тебе, на первое время, как сможешь отдашь. Нет — мне и не надо. Главное, до родителей доберись и сразу мне звони, чтоб не переживала за тебя. Автобус в три часа.
Наташа смотрела на неё большими округлившимися глазами. Под ложечкой резко засосало, а перед глазами стало темно.
— А ну, соберись, дорогая! У нас с тобой единственный шанс. Не упустим его. Автобус доедет до города за два часа. Вот адрес. Тебя встретят. Оклемаешься, звони родителям. Проси прощения, на то и родители, чтобы понять. А от него беги, милая, такие не меняются. Они питаются страхами своих жертв. А ты — жертва, жертва обстоятельств, ну и подростковой влюблённости.
Наташа села в микроавтобус. Дождь усилился. Водитель включил печку и теплый воздух подул на неё. Он нервного кома в груди, руки не слушались, а по телу бегали мурашки.
— Это она зря, зря рассказала доброй Ивонне Васильевне. Впутала её в свои переживания. Да и Артём будет злиться. Пусть злится сколько душе угодно, мне всё равно. Скоро буду совсем далеко, он не узнает. Но... как же он без неё? Он же не умеет даже кушать приготовить! Да и после рыбалки одежда грязная… Как же всё начиналось. Она влюбилась. Он был такой чувственный, пылкий. Они из постели не вылезали в первое время. А потом отец пригрозил, что привяжет её к стулу и не отпустит. Решили бежать.
Она пыталась вспомнить, за что ей попало в первый раз. Он ей губу разбил, влепил пощечину. Не помнит. А потом ещё и ещё, за холодный чай, за пыль на полке или плохо выглаженные брюки, за дорогие макароны и... Слёзы хлынули, тело трясло. Нет-нет, это неправильно.
Водитель маршрутки испугался.
— С вами все в порядке? Через пять минут подъедем, не переживайте так.
Наташа стояла на автовокзале. Попросила телефон у кассира, дала немного денег. Сотовый дома оставила.
— Приезжай за мною, умоляю, приезжай!
Артём смотрел на дорогу. Сзади спала Наташа. Он знает, что сделает в первую очередь, запретит этой карге подходить к его Наташе. И купит кольцо с камнем. Нет, в ЗАГС ни к чему, но он многое понял. Раз один раз осмелилась его тихоня сбежать, немудрено, что может повторить. А ведь именно своей покорностью и подкупила его. Взрослеет, малышка, зубы показывает.