Часть II
В другом конце самолета неистово рыдал ребенок. Он издавал всю палитру звуков, на какую только способно маленькое создание. Он визжал, рычал, кричал, подскуливал и подвывал, он плакал навзрыд, как плачут о большой потере.
Его не отвлекали ни игрушки, ни ношение по проходу, ни еда, ни вода, ни облака. То там, то тут по салону к воплям одного присоединялись другие детишки, и было жалко всех нас вместе взятых.
Дети постарше тоже по-разному переносят полеты. Пока малыши плакали, на голову моей мамы какой-то юный хулиган накладывал лепешку из пластилина, а за спинкой моего кресла грустно тошнило мальчика лет восьми.
И не мудрено: рядом с пареньком сидела тетя, которая зарядилась дома таким алкоголическим шмурдяком, что я даже не могу описать этот запах.
При этом, вместо того, чтобы не пикать и не выпускать на воздух свои эфиры, дама громко горевала об оставленных дома рыбках, которым какой-то Николай должен был насыпать сухого, а главное (!) мягкого корма, но она не сообщила ему, что мягкий корм лежит в холодильнике, и рыбки теперь передохнут от недоедания.