Юрий Беляев рассказал, как после череды разочарований обрел семейное счастье в 67 лет в программе «Судьба человека с Борисом Корчевниковым»
«Из-за болезни у меня на два года пресеклась всякая жизнь, я не мог работать, мы жили в долг, в конце концов я потерял семью», — признался как-то известный актер Юрий Беляев. Для миллионов женщин он — олицетворение идеального мужчины: высокий, аристократичный, талантливый. Стоит увидеть Юрия Беляева на экране хотя бы один раз, и запомнишь навсегда. Сейчас в это трудно поверить, но в школе Беляев был второгодником и стоял на учете в детской комнате милиции. Необычная форма его носа — это результат травмы, полученной в драке. По его признанию, если бы не сильное желание стать актером, он мог бы пойти по пути криминала. При этом в театральный Юрий поступил лишь с четвертого раза. В Театре на Таганке, где он прослужил 35 лет, ему так и не дали ни одной главной роли. А прежде, чем блистать на экранах, он подметал арбатские дворы и работал грузчиком. Сегодня за плечами Юрия Беляева больше 130 работ в кино, среди которых пронзительные роли в картинах «Эта женщина в окне», «Вор», «Графиня де Монсоро», «Семейные тайны». Своих семейных тайн у Юрия Беляева накопилось немало. Известно, что он пережил три развода. И каждый раз расставание происходило не по его желанию. Но самым страшным для него стал разрыв с двумя старшими детьми от второго брака. Беляеву приписывали много романов, в том числе с актрисой Ириной Розановой, с которой в кино они не раз играли влюбленных. Как бы то ни было, но после болезни и третьего развода он много лет жил один. Ему было уже за 60, когда одна встреча полностью перевернула его жизнь. С актрисой Татьяной Абрамовой их разделяла 27-летняя разница в возрасте, непростые прошлые отношения и наконец главное правило Беляева: никогда не жениться на актрисах. Сегодня ему 74 года, он в потрясающей форме и точно знает, что иногда правила можно нарушать. Многие с нескрываемой завистью говорили про Татьяну Абрамову, мол, такого мужчину заполучила. На самом деле, по словам актера, она еще очень долго к нему присматривалась. Зато потом взяла в свои руки его сердце, его душу, его судьбу.
— Я был частью ступинской шпаны — поневоле. Пару раз мог попасть просто под статью. Но мне повезло — я не оказался в эту секунду со своими товарищами. Они получили срок.
— Что произошло?
— Попытка изнасилования. Один из близких друзей. Я мог оказаться с ними. Такая жизнь была. В связи с возрастом, в связи с тем, что отец одного из обвиняемых был не последним человеком в городе, они получили щадящее наказание.
— Я не могу понять: как вы, человек из такой компании, хулиган, шпана с переломанным носом, и не только носом, после многочисленных массовых драк, вдруг — у станка, в балете? У меня это не стыкуется.
— Балет в моей жизни появился благодаря моим друзьям, это были брат и сестра, которые занимались в балетной студии. В городе Ступино тогда был балетный народный коллектив. Но это все происходило параллельно со шпаной.
— Опыт жизни подростковой шпаны и ее окружения потом прекрасно отработает себя в вашей профессии, все пойдет в копилку, в работе пригодится. Здесь присутствует ваша сестра. Вопрос ей: «Как ваша семья восприняла этот странный рывок в актерскую профессию вчерашнего хулигана и несостоявшегося Николая Цискаридзе?
— У нас большая разница в возрасте, я балет не помню и не видела. Ну человек поступает и поступает. В детстве я любила его настолько, что до сих пор помню день, когда его забирали в армию. Я рыдала, и меня даже возили к нему в часть из-за того, что я не спала ночью. Это человек, который сидел со мной, когда я болела, научил меня читать. Я не смогла в жизни найти таких мужчин, как папа и Юра.
— Вы помните, как первая жена вашего брата, Галина, появилась в вашем доме?
— Я помню всех жен. Галина — женщина маленького роста, симпатичная, ее послали на практику в город Ступино. Не могу сказать, что там происходило, но для меня все его жены — очень хорошие женщины.
— Как Галю приняла ваша семья?
— Отец просто ее очень любил. Галя работала в архитектурном институте, и у нее была возможность получить кооперативную квартиру в Москве. Родители ездили к ним, возили Юрины любимые пироги, подкармливали, считая, что он голодный.
— Идеальная женщина. Юрий, где вы встретили Галину?
— В Ступино, в театре. Она была подружкой одной из наших актрис. Сначала мы познакомились, потом я поступил в театральный.
— Она из другой профессии, почему вы решили, что она вам буде хорошей женой?
— Я этого не решал. Как большинство из нас, абсолютно не думая, где и на что мы будем жить, чем мы будем заниматься, сколько у нас будет детей, сколько будет друзей. Эти вопросы люди, соединяющиеся в семью, не задают себе. А надо бы. Все недоговоренности однажды сходятся в неразрешимый узел, и разрезать его можно только одним способом — отрубить и выбросить. Так и произошло.
— Что же не сложилось?
— Боря, вы меня не знаете. Я могу быть противным, доставучим, злопамятным, недобрым, равнодушным.
— А Галя в вас верила как в артиста? Это очень важно, когда делаешь первые шаги, чтобы рядом был человек, который поверит, что у тебя получится
— Она не была человеком театра.
— А что стало точкой?
— Я не могу публично об этом говорить и не скажу. Произошло то, чего я больше всего боялся. Однажды, приехав со съемок раньше времени, я открыл дверь, закрыл ее, и больше меня там не было. Вернулись времена, когда я понял, что мне негде жить. По привычке я пошел на один из вокзалов, пересидел там до утра и пошел на репетицию. Было долгое и противное время адаптации к этой новой ситуации. Жить-то где? Я же не могу поехать к папе с мамой. Я не помню, я так усиленно вычеркивал это из своей памяти, что мне кое-что удалось. Неприятная история, нерадостная.
— Может, вам удалось пережить это, потому что наконец все стало складываться с работой? Предложения в кино посыпались, и совсем скоро вы станете известным актером. Сбудется и другая ваша мечта: вы создадите крепкую семью и станете отцом. Но опять как-то ненадолго, опять все разрушится. После стольких картин вас будут настойчиво «женить», например, с Ириной Муравьевой после фильма «Эта женщина в окне».
— Я не знал, что нас как-то зрители пытались «соединить», ничего этого не было и не могло быть. У Иры была крепкая семья, и сценарий фильма был написан на Гафта. И вдруг Валентин отказывается от этого сценария. Потом называли трех главных актрис, утвержденных: Елена Яковлева, Екатерина Васильева, Ирина Муравьева. Я чувствовал себя человеком, находящимся в этой «клумбе» и дышащим этим «нектаром» их дарований и талантов. У меня было наслаждения столько, сколько я вместить за всю свою жизнь не могу.
— Но к той поре вы дышали уже другим «нектаром» и сами были женаты на Валентине, маме ваших первых детей. Как Валя пришла в вашу жизнь?
— Из Ступино в Москве оказалось два человека, с которыми я был знаком по нашей ступинской студии, мы общались. Была такая Таня Обалова, которая меня познакомила с Валей. Мы оказались в похожей ситуации: у нее семья разрушилась, и у меня. В этой неудаче я вижу некоторую порочность. Думаю, это врожденная недостаточность, иначе не было бы таких событий. Один из священников, кажется, это был Алексей Смирнов, сказал, что есть такое поверье на Руси: если у человека дважды семья разрушалась, не надо пытаться делать это в третий раз, это значит, что уже ничего сделать нельзя.
— Вы сделали третий, и четвертый даже. Все индивидуально. Но с Валентиной ведь это было не просто разрушение семьи, она была мамой ваших сына и дочки, вы прожили большую жизнь вместе. У вас же была уверенность в том, что она будет вам хорошей женой? Наверняка была. Из чего она складывалась?
— Из взаимной симпатии, взаимных забот. Хорошо помню ситуацию, когда родилась Ольга. Их обеих, пораженных стафилококком, выписали как здоровых, в положенный штатный срок, и мы не были предупреждены об этом, а потом спасали ребенка благодаря друзьям. Ольга могла погибнуть, если бы не наши друзья.
— Как вы пережили это с Валентиной?
— Со страхом. Я не помню ничего. Надо было ездить на какие-то репетиции, спектакли, придуриваться, изображать из себя что-то. Не помню. Но помню хорошо, что примерно через месяц ребенок научился хотеть есть. Трудно было.
— Это же была совсем другая ситуация, не то что ваша первая семья. Вы работаете, более или менее налажен быт, есть крыша над головой. Вы с женой прошли через такие трудности, многое пережили. Что случилось? Почему стала рассыпаться эта семья?
— Если бы Валентина была жива, я и тогда бы не осмелился высказать свои претензии к ней сейчас. Когда ее нет, тем более по этическим соображениям я не могу этого сделать. Когда это во второй раз произошло, я в очередной раз пришел в отчаянье. Из моих рук ушла семья. Начались сложные отношения, плохие отношения. К сожалению, все мои попытки сохранить семью были безрезультатны. Это мои ошибки. В актерстве много изъянов, много соблазнов, и некоторые опасности, которых для массы людей вообще не существует. Для меня такие каверзы, которые превращаются в язвы и за которые приходится расплачиваться собственной казнью самого себя.
— Профессия в какой-то момент вас даже разлучила с сыном. Я познакомлюсь, подбегу к Алексею: «У вас такая сложная история сложная. Еще до расставания папы с мамой вы помните ощущение, когда отца не хватает? Это было?»
— Было, конечно. Ситуация для меня была ранней для понимания: когда родители развелись, мне было четыре года. Да, у мамы были другие мужчины. Это, конечно, не отец, но она пыталась восполнить для детей нехватку мужской половины. А папа, как он себя называет, стал «папой выходного дня». Нехватка была, она же подогрела тот эталон отца, который у меня был. Мне казалось: что бы он мне ни сказал, что бы ни сделал, он всегда для меня будет идеалом.
— Юрий Викторович, а как получилось, что вы в какой-то момент связь потеряли с Алексеем?
— Приятно ли жене смотреть, как я лежу в кровати голышом с какой-нибудь актрисой? Мало кто этому обрадуется. Мало кто от этого придет в восторг. Дальше — больше: сплетни-разговоры, развратная среда, все можно, все доступно. Ревность. В результате у Валентины складывается представление обо мне, как о человеке, которому ничего, и особенно детей, доверять нельзя. Мне был поставлен ультиматум и полный запрет на общение. Меня очень поддержала теща. Она по профессии медработник, бывала в сложных геологических экспедициях в качестве медсестры — в Монголии, в сложных местах. Когда, уже будучи пенсионеркой, она устраивалась на лето работать медсестрой в пионерский лагерь и брала туда с собой обоих детенышей. Я тайком от Валентины, предварительно созвонившись с Людмилой Петровной, появлялся там.
— Вы в свое время лишились возможности общаться с Алексеем и Олей. Потом, когда вы создадите семью с Мариной и появится на свет ваш сын Александр, вы этот опыт учтете, ошибки исправите. С Александром не порвется ваша связь даже после расставания. Почему вы расстались с Мариной?
— Когда я в очередной раз остался один, это продолжалось десять лет, я снимал квартиру, и было достаточно времени для того, чтобы попытаться все-таки себя понять: что же это такое? Раз, два, три — и все мимо, мимо, мимо… Что со мной не так? Было понимание, что я утратил способность к общению. Количество работы, ее многообразие, поездки, соблазны, тут еще алкоголь стал примешиваться — это все меня увлекло. Я, видимо, был не слишком внимателен, любвеобилен, и в какой-то момент я подумал: как же мне теперь в полном одиночестве заниматься обновлением этого утраченного качества? И какое средство я нашел? Аргентинское танго! Начал читать книжки, смотреть кино про танго и с течением времени стал понимать, что аргентинское танго — это не набор алгоритмических пластических фигур. Аргентинское танго — это разведка, и настоящие тангеро говорят: «Если, дружок, раз в год у тебя случилось танго — ты счастливчик».
— Почему не сложилось с Мариной, почему вы расстались?
— В частности, утратил общение, занялся собой слишком. Я испортил отношения с самим собой, с коллегами, с театром, со своим главным делом, с Любимовым, и все это однажды сложилось в такую сумму, которая меня уложила на хирургический стол. Диагноз простой — инфаркт. Не люблю говорить о своих болезнях, но должен сказать, что инфаркт был маленький, такой «маленький жареный петушочек», но он был безумно болезненный.
— Но параллельно вы искали ответ на вопрос: что я не так делаю? Искали ответ на этот вопрос. Нашли? Поняли, почему?
— Нет.
— Свою идеальную семью вы сможете построить, правда, только с четвертого раза. С вашей судьбой, с вашей барыней, как вы ее называете, Татьяной Абрамовой познакомимся.
(Обращается к Татьяне):
— Правда, он вас барыней называет?
— Да, и мне нравится.
— В какой-то момент вам надо было решиться, чтобы начать строить ваш дом с этим человеком. Как вы решились?
— Я, собственно говоря, ничего не решала. Жизнь решила все сама за нас. Самое радостное в нашей встрече было то, что мы оба в этот момент были абсолютно свободными людьми. В нашей любви не было никакого надрыва, никакой трагедии, никакого горя. Она была сама по себе и остается до сих пор такой. Настоящая любовь, которая не требует самопожертвований. Эта любовь никуда не ушла, она всегда с нами, всегда есть. Радость нахождения вместе, рядом — она всегда радостная.
— Я не случайно подобрал слово «решились», потому что и Юрий Викторович, и вы целую жизнь уже прожили, прежде чем друг друга встретили. У вас что-то было и разрушилось, и сердце было изранено. И Юрий Викторович трижды строил семью, и не получилось.
(Обращается к Юрию Беляеву):
— Что вы увидели в Тане?
— Я был уверен, что я никогда не окажусь рядом с артисткой. Это было табу, это был абсолютный запрет. Во-вторых, рыжая. Рыжие — они какие-то необычные. Они не такие, как все. И вдруг передо мной оказывается и артистка, и рыжая. Да еще и смешливая. А через день выяснилось, что она еще и поет. Я понимаю, что при звуке ее голоса со мной что-то происходит, меня вштыривает так, что я себя не узнаю.
— Я помню: когда вас вштыривает, вы танцуете аргентинское танго. (Обращается к Татьяне Абрамовой.) В какой момент вы спохватились и подумали: «Господи, что я наделала?»
— Ни в какой, никогда.
— Вы вместе уже десять лет?
— Восемь.
— И ни разу за это время вы не сказали: «А может, не надо было?»
— Это полная глупость. Мне и в голову такое не приходило. Наоборот — я всегда радуюсь, когда мы собираемся нашей большой семьей. Это было моей мечтой, чтобы за большим столом было много детей разного возраста, и взрослых разного возраста.
— Об общих детях вы мечтали когда-нибудь?
— Наверное, в самом начале, как и у любой семьи, есть такие желания. Но ничего страшного, что не родился никто. Дети, которые есть, семья, которая у нас есть из пяти детей и одного внука… Надо повнимательней к этим детям относиться. Мы очень этим людям нужны.
— Если бы вы, Юрий Викторович, могли исповедоваться сегодня самому себе, молодому человеку в самом начале его жизненного пути, что бы вы ему сказали? Напишите письмо сами себе.
— Мальчик, будь поосторожней с выбором профессии. Будь осторожным. Вокруг люди.
— Есть люди, встречи с которыми вы ему пожелали бы избежать?
— Ни одной. Потому что, знаете, Боря, была такая фраза: «Самое лучшее занятие — это общение с людьми». Пока снималась эта передача, вы мне подарили несколько часов, а я вам подарил несколько часов. Это нельзя переподарить. Мы отдали несколько часов своей жизни друг другу. И это у любого человека в общении с любым человеком. С плохим — тоже.
