В следующую секунду Эвер вскочила и бросилась на меня. Мы упали, и она прижала мне плечи, навалившись всем телом. Я стала брыкаться, но она не сдвинулась и только с рычанием оскалила зубы. В коридоре появились два человека, у одного был планшет. Эвер резко повернула голову и метнулась к ним. Врач, державший планшет, быстро нажал кнопку замка. Я медленно поднялась, глядя не на людей, а в пол. Бум. Бум. Бум. Закрыв глаза, я вслушивалась в ритмичные удары Эвер. Я не хотела заниматься этим сегодня. Пусть вернется настоящая Эвер – та, которая поднимала мне настроение и охотно шла со мной в столовую. Мне не хватало ее. Я снова открыла глаза и выдохнула. Эвер медленно повернулась и ощерилась, как будто я ее оскорбила. – Осторожно, Сто семьдесят восемь! – сказал снаружи врач. «О, спасибо тебе, человече. Что б я делала без твоих советов». Она метнулась на меня, как зверь, и вцепилась в рубашку, когда я попыталась увернуться. Я услышала сзади треск материи: она вырвала добрый лоскут. Эвер сгребла то, что осталось, и потянула меня к себе, обхватывая за пояс. Ее зубы царапнули по моей шее, и я ударила ее локтем в бок, высвобождаясь из захвата. Я прыгнула на кровать, но Эвер оказалась проворнее. Сомкнув пальцы на моем запястье, она резко дернула мою руку, так что плечо выскочило из сустава, и сбросила меня на пол. Потом она оседлала меня и принялась душить. Из моего рта вырвался слабый стон. Я сжала губы от стыда, надеясь, что люди не услышали. Но Эвер услышала. Взор ее прояснился, и она быстро отдернула руки. На милом лице проступил ужас. – Прости, – сказала Эвер, отползая, и глазами, полными слез, посмотрела на стоявших снаружи людей. – Ничего, – прохрипела я, садясь и приваливаясь к кровати. Вывихнутая рука безвольно висела. – Поставь-ка ее на место, будь добра. Она схватила меня за руку и вправила ее, склонив голову и заливаясь слезами. – Прости, – повторила она шепотом, когда вошли люди. – Не беда, Эвер. Честное слово. – Я улыбнулась, но она не смотрела на меня. – Легкая слабость? – участливо осведомился врач, как будто не он сделал это с ней. Эвер молча кивнула; он достал шприц и жестом велел подставить руку. – Это поможет, – сказал он, введя жидкость, и потрепал ее по затылку. Она закрыла глаза и несколько раз вздохнула. – Ну что, получше? – спросил врач. – Сможешь выйти на ночное задание? Она закивала, размазывая по щекам слезы. Человек задумчиво пожевал губу. – Сегодня ведь просто забор больных, если не ошибаюсь? – Да, – подтвердила Эвер. – Ладно. – Он ткнул в меня пальцем. – Смени рубашку, на спине вся разорвана. Люди вышли. Я поднялась, сняла черную рубашку и заменила на такую же. Надела ее поверх майки, поправила шлем и камеру. – Готова? – спросила я Эвер, подав ей руку. Мы пошли на крышу. Эвер смотрела в пол, не замечая моих частых взглядов. Сейчас мы всяко не могли поговорить, потому что через коммуникаторы люди слышали каждое наше слово."