В первые годы после гражданской войны обстановка на Дальнем Востоке продолжала оставаться сложной. Остатки армии белогвардейцев удалось вытеснить за границу, но на территории региона плотно «осела» американская и японская агентура, которая продолжала поддерживать и организовывать диверсионные отряды.
Это были крупные, отлично вооружённые формирования, которые совершали нападения на объекты транспорта и инфраструктуры, и просто устанавливали в населённых пунктах свои бандитские порядки. Чувствовалось, что их действия координируют из единого центра, но найти его никак не удавалось.
Сначала выплыло название «Таёжный штаб». Затем удалось узнать, что он действительно существует и финансируется из Харбина. Руководящие нити следовало искать там.
В начале 20-х годов XX века этот город хотя и был главным в зоне Китайско-восточной железной дороги (под юрисдикцией России), но представлял собой пристанище остатков различных «белых» формирований и беженцев. Большая часть народа, включая офицеров, жила крайне бедно.
Это позволяло японской резидентуре подыскивать профессиональные кадры даже среди высокообразованных военных и рискованной молодёжи. Для каждого подбирали свой «крючок». Для одних это были определённые суммы денег, для других – возрождение «Белой России». Полностью японцы разумно открывались только руководителям ячеек. Для остальных «работала идея» возрождения монархии.
Японцы успевали не только вредить чужими руками нашей стране, но и собирать важную военную, и политическую информацию. В планах стоял отрыв Дальнего Востока от России.
Харбинский монархический центр возглавляли профессионалы высокого класса – белый генерал Кузьмин и работавший ранее в разведке и контрразведке полковник Жадвоин. Лично с полковником держал связь японский резидент Такаяма.
Проникнуть в Центр со стороны было невозможно. С трудом удалось наладить связь с одним из сотрудников, но не имевшего доступ к оперативным планам. Далее чекисты поставили практически неосуществимую задачу – приобрести агента в руководящем звене, костяк которого составляли люди, закалённые в боях с Красной армией.
После долгих поисков удалось получить маленькую зацепку. Подполковник Сергей Михайлович Филиппов, бывший в курсе всех дел центра, не одобрял излишне жёсткие действия таёжных банд и даже пытался их сдерживать.
Филиппов не собирался возвращаться в страну, жил скромно и по средствам. Поэтому привлечь его к сотрудничеству возможностью «искупить вину» или за деньги было невозможно. Тогда решили «надавить» через жену и дочь, которые остались во Владивостоке. В город ушла депеша о необходимости их срочного поиска.
Враги понимали уязвимость Филиппова в этом плане не хуже. Поэтому в эмигрантской газете была сфабрикована статья о том, что большевики якобы расправились с женщинами и детьми офицеров. Среди них указали жену и дочь Филиппова. Это был расчёт на создание вечной ненависти подполковника к большевикам.
Советские разведчики узнали правду, но поделиться ею с Филипповым было невозможно. Доказать ложь его «соратников» могла только встреча с близкими. Поэтому их продолжали искать.
В это время убитый горем Сергей Михайлович лично пошёл с отрядом белогвардейцев через границу, чтобы отомстить за семью. Их разгромили полностью. Начальник отряда сбежал, а Филиппова взяли в плен.
Чекисты пытались добиться от этого человека добровольного сотрудничества. Но он сказал, что после смерти жены и дочери не боится ничего. Тогда оперативный работник встал и открыл дверь помещения. На грудь Сергею Михайловичу бросились жена и дочь!
После этого он узнал всё о том, как провели его японцы и представители белой контрразведки. Филиппов без колебаний поклялся честью офицера, что будет служить советской разведке до конца. Вскоре он вернулся в Харбин, как профессионал, сумевший сбежать из плена.
Далее он смог убедить руководство в том, что для отрядов белогвардейцев нужно единое руководство и лучшей кандидатурой на этот пост будет именно он. К нашим «потекли» данные о готовящихся к переброске отрядах, их маршрутах, лазутчиках и многом другом.
Однажды пришла информация о том, что готовится серьёзное восстание в нескольких уездах и для координации действий в «Таёжный штаб» отправляют беспощадного поручика Ковалёва. Одновременно стало понятным, что японцы заподозрили Филиппова в предательстве.
Чекистам удалось инсценировать его «похищение и ликвидацию». Ковалёв был взят при переходе границы и по его документам в «Таёжный штаб» отправился Филиппов. Это было очень рискованно, поскольку там мог оказаться человек, лично знающий о «кончине» подполковника. Но офицер согласился рискнуть.
В помощь Филиппову выделили группу в составе 12-ти человек со специальной подготовкой. Все вместе они «влились» в состав «Таёжного штаба». Под предлогом подготовки к солидному выступлению удалось уговорить главарей «штаба» временно не совершать операций (а проще говоря, налётов), хотя это и вызвало у некоторых подозрения. К тому же, в любой момент здесь мог появиться кто-то из тех, кто знал подполковника лично.
А дальше Филиппов и группа разведчиков под руководством своего командира Афанасьева провели операцию, не стоившую им ни единой потери.
Сергей Михайлович был увлечённым фотографом-любителем и всегда ходил с фотоаппаратом. Он предложил запечатлеть всех на память. Сначала руководителей, затем подчинённых. Подпольному руководству это показалось интересным и логичным.
«Начальство» уселось для фотографирования, в то время как рядовые стояли в ожидании. Условным сигналом стала вспышка магния при снимке. Не все рядовые участники отряда успели понять, что произошло, а главари «штаба» уже были ликвидированы. Растерянность позволила партизанам разоружить остальных. Из всех «штабистов» до Харбина добрался только один.
Как единственный «представитель» «Таёжного штаба», Филиппов сумел предотвратить восстание и способствовал ликвидации оставшихся отрядов. Положение в Приморском регионе стабилизировалось.
Все эмиссары иностранных разведок, руководители белогвардейского подполья и рядовые исполнители их приказов были осуждены.
Что вы об этом думаете, пишите в комментариях и ставьте лайки!