Будущее КПРФ – одна из самых интересных интриг этих выборов. Пять лет назад выборы закончились для партии практически катастрофой – она сильно потеряла голоса, и её догнала ЛДПР. Если после этого в КПРФ всё ещё рассчитывали на то, что удастся как-то договориться с Кремлём и приподнять позиции, то история с президентскими выборами 2018 года положила этим надеждам конец. КПРФ выставила согласованного с Путиным в качестве мальчика для битья бывшего единоросса Грудинина и отправила его пропагандировать сталинизм – и в обмен на это она рассчитывала, что ей дадут набрать столько голосов, сколько она сможет. Внезапно Грудинин получил фронтальную атаку с центральных каналов ТВ, как будто бы он всерьёз борется за президентский пост.
В том же году Кремль обнулил победу КПРФ на выборах в Приморском крае. Через год история повторилась на выборах губернатора Санкт-Петербурга, где Бортко опять не дали набрать столько, сколько он набирал в режиме куклы. Потом Кремль убрал губернатора в Иркутске через уголовное дело на его сына.
Партия столкнулась с двумя проблемами. Во-первых, это крайне правая партия, сама она себя называет «национал-патриотической» (идеологи коммунизма вращаются в гробах), а на деле просто консервативно-мракобесная. Однако её дисциплинированный возрастной избиратель просто физически вымирает. Попытки забежать ещё правее бесполезны – голоса уходят «Единой России», как в 2016 году. Во-вторых, поддавки с Кремлём потеряли смысл – КПРФ перестала от них что-либо получать, а отдавала много.
Поэтому в КПРФ решились на эксперимент – решили немного поиграть всерьёз. Не до конца, одной ногой оставаясь на дозволенной территории – но одной ногой вышли за флажки.
В партии появились новые молодые люди, которые перестали обсуждать Сталина и вместо этого стали отрабатывать реально волнующую людей повестку. Произвол чиновников, неравенство, презрение центральной власти ко всему за пределами Кремля и Тверской, падение уровня жизни, олигархия, местные проблемы, политические репрессии – всё это стало темами новой поросли КПРФ. Короче, КПРФ стала леветь. Фактически эти люди стали сдвигать партию в сторону нормальной европейской социал-демократической партии. И поскольку электорат для такой партии в России на самом деле очень большой, это не замедлило дать результат.
Навальный сильно подтолкнул эти процессы. В 2019 году при поддержке «Умного Голосования» в Москве в парламент избрался целый ряд депутатов, которые вовсе не исчезли после попадания в Мосгордуму, а продолжили делать ровно то, что обещали. Шереметьев, Ступин, Янчук, Енгалычева, Локтев и другие – стали отличными городскими депутатами, которые действительно бьются за своих избирателей и не боятся говорить правду.
Когда стало ясно, что стратегия работает, и КПРФ получает от народной поддержки больше, чем от договорняков с Кремлём, партия постепенно начала переходить в реальную оппозицию.
За последнее время КПРФ:
- проголосовала против пенсионной ликвидации
- проголосовала против пожизненного президентства Путина
- проголосовала против фашистских законов о лишении избирательных прав всех, кто не нравится Путину
- организовала кампанию по остановке безумных инициатив по регулированию просвещения и образования.
Просто так ей это сойти не могло. Прессинг, под который попала КПРФ – это лёгкий вариант, но это уже не игра. Условный срок для Платошкина, снятие с выборов из первой тройки Грудинина, преследование Бондаренко – всё это совершенно точно всерьёз.
Поскольку стратегия оказалась успешной, КПРФ раскрыла двери для молодых социал-демократов и на думских выборах – во всяком случае, в Москве. Более того, она выставила ряд кандидатов, не состоящих в партии, и отказалась их согласовывать с Кремлём. Лобанов, Петров, Курганский, Парфёнов – всё это новая генерация политиков, которые разворачивают партию влево, в сторону молодой и прогрессивной аудитории.
КПРФ сейчас застряла в полупозиции. Между старой ультраконсервативной и молодой прогрессивной аудиторией нет никакой связки. Поэтому партия всё время нарывается на упрёки в недостаточной любви к СССР с одной стороны и в чрезмерной любви к Сталину – с другой. Между партократами, которые привыкли договариваться с Кремлём, и новыми политиками, умеющими общаться с народом, тоже заметно различие. Между демонстративным лоялизмом Кремлю по старым правилам и агрессивной критикой Путина по новым принципам нет никакой согласованности. Между густопсовым шельмованием Навального и его открытой поддержкой нет ничего общего, но это сочетается внутри одной партии. Партия не может бросить старый электорат (он даёт ей надёжные голоса) и не хочет отказываться от нового, который у неё заметно прибавляется.
В условиях обрушения водораздела между «системной» и «несистемной» оппозицией КПРФ оказывается в точке концентрации протестной энергии. И чем сильнее её давят, тем энергичнее этот протест. Поэтому КПРФ взлетела в рейтингах, а в Москве, похоже, практически догнала «Единую Россию».
Может ли быть так, что после выборов КПРФ, получив дополнительные мандаты за счёт протестных голосов, вернётся в прежнее состояние? Это не исключено – потому что оказанная услуга ничего не стоит. Однако это маловероятно. Не потому, что КПРФ кому-то что-то обещала, а потому что эта ниша для неё невыгодна. После выборов в Мосгордуму один коллега печально предположил, что вскоре КПРФ предложит установить где-нибудь в центре памятник Сталину, чтобы отрезать от себя новых сторонников. Но пока ничего подобного не произошло – напротив, в Москве депутаты от партии действуют как реальная оппозиция. Возвращение в гетто чревато для партии смертью, и там это уже поняли – поэтому и пытаются оттуда сбежать.
Правда состоит в том, что основой запрос на перемены в России – это запрос на социальное государство скандинавского типа; и тоска по (зачастую воображаемому) СССР связана не с великодержавием, а с более человечным отношением со стороны государства и заботой о людях. Наши исследования показывают, что большой, и преимущественно молодёжный слой хочет больше местного самоуправления, больше внимания здравоохранению и образованию, больше заботы о слабых и об окружающей среде. Этот запрос никуда не денется: Россия – это европейская страна (как и любая другая, со своими особенностями), и количество реагирующих на эту риторику избирателей будет только расти. Реализуется этот запрос через КПРФ или через что-то другое – неизвестно. Но то, что сегодня эта партия меняется, очевидно.
Вся эта новая стратегия – безусловно, риск для КПРФ. В погоне за новым избирателем можно потерять старого и заодно вконец испортить отношения с Путиным. Поэтому для КПРФ многое будет зависеть от результата этих выборов. Если новый, пока довольно робкий курс даст партии результат, если молодые социал-демократы пройдут в Думу, то КПРФ станет меняться быстро. Сейчас во многом решается, что с ней будет дальше.
Григорий ЮДИН
