Крылатые слова нередко бывают настолько стародавними, что мало уже кто знает, откуда они взялись. Вот, например, есть выражение «Лукуллов пир». Роскошный пир, показная демонстрация богатства, как подсказывают словари. Но что это за Лукулл и чем он провинился, чтобы попасть в историю?
Луций Лициний Лукулл - видный древнеримский политик, военачальник, серьёзный человек, умница, собрал большую библиотеку, любил общаться с учёными, философами, был дружен с Цицероном. Под статью же его подвёл историк Плутарх, который в своих «Сравнительных жизнеописаниях» иронически высказался о занятиях Лукулла-пенсионера.
Плутарх о Лукулле
* * *
В жизнеописании Лукулла, словно в древней комедии, поначалу приходится читать о государственных и военных делах, а к концу - о попойках и пирушках, чуть ли не о пьяных шествиях с песнями и факелами и вообще о всяческих забавах. Ведь к забавам следует отнести и расточительное строительство, расчистку мест для прогулок, сооружение купален, а особенно - увлечение картинами и статуями, которые Лукулл собирал, не жалея денег. К этому надо добавить постройки на побережье и в окрестностях Неаполя, где он насыпал искусственные холмы, окружал свои дома проведёнными от моря каналами, в которых разводили рыб, а также воздвигал строения посреди самого моря.
* * *
Подле Тускула у него были загородные жилища, с открытыми залами и портиками, с башнями, откуда открывался широкий вид на окрестность; когда там побывал Помпей, он неодобрительно сказал Лукуллу, что тот наилучшим образом приспособил поместье для летнего времени, но сделал его непригодным для жизни зимой. Лукулл со смехом возразил: «Что же, ты думаешь, что я глупее журавлей и аистов и не знаю, что надо менять жилье с переменой времени года?»
* * *
Как-то одному претору захотелось блеснуть играми, которые он давал народу, и он попросил у Лукулла пурпурных плащей, чтобы нарядить хор. Лукулл ответил, что посмотрит, сможет ли он дать, а на следующий день спросил, сколько нужно. Когда претор ответил, что сотни хватит, ему было предложено взять вдвое больше. По этому поводу поэт Флакк заметил, что не может признать богатым такой дом, где заброшенные и забытые вещи не превышают своим числом те, которые лежат на виду.
* * *
Лукулл устраивал ежедневные пиры с тщеславной роскошью человека, которому внове его богатство. Не только застланные пурпурными тканями ложа, украшенные драгоценными камнями чаши, увеселительное пение и пляски, но также разнообразные яства и не в меру хитро приготовленные печенья вызывали зависть у людей с низменными вкусами.
* * *
Ккогда врач предписал Помпею съесть дрозда, а слуги заявили, что летом дрозда не найдешь нигде, кроме как у Лукулла, который их разводил, Помпей не позволил обращаться туда, сказав: «Неужели жизнь Помпея может зависеть от причуд роскоши Лукулла?»
* * *
Лукулл не только получал удовольствие от такого образа жизни, но и гордился им. Так, сообщают, что ему случилось много дней подряд угощать каких-то греков, приехавших в Рим, и эти люди, в которых и впрямь проснулось что-то эллинское, засовестившись, что из-за них каждый день производятся такие расходы, стали отказываться от приглашения. Но Лукулл с улыбкой сказал им: «Кое-что из этих расходов делается и ради вас, достойные греки, но большая часть - ради Лукулла».
* * *
Когда однажды он обедал в одиночестве и ему приготовили один стол и скромную трапезу, он рассердился и позвал приставленного к этому делу раба; тот ответил, что раз гостей не звали, он не думал, что нужно готовить дорогой обед, на что его господин сказал: «Как, ты не знал, что сегодня Лукулл угощает Лукулла?»
* * *
Однажды, когда Лукулл прогуливался на форуме, к нему подошли Цицерон и Помпей. После приветствия Цицерон спросил, нельзя ли к нему зайти; Лукулл ответил, что был бы очень рад, и стал их приглашать, и тогда Цицерон сказал: «Мы хотели бы отобедать у тебя сегодня, но только так, как уже приготовлено для тебя самого». Лукулл замялся и стал просить отсрочить посещение, но они не соглашались. Он выговорил у них только одну уступку - чтобы они разрешили ему сказать одному из слуг, что сегодня он обедает в «Аполлоне» (так назывался один из роскошных покоев в его доме).
Это было уловкой: для каждой столовой у Лукулла была установлена стоимость обеда и каждая имела свое убранство и утварь, так что рабам достаточно было услышать, где он хочет обедать, и они уже знали, каковы должны быть издержки, как всё устроить и в какой последовательности подавать кушанья. По заведённому порядку обед в «Аполлоне» стоил пятьдесят тысяч драхм; и на этот раз было потрачено столько же, причем Лукуллу удалось поразить Помпея не только величиной расходов, но и быстротой, с которой всё было приготовлено.