Бася всхлипнула, сильнее утыкаясь лицом в подушку. Она уже знала, что если разбудит плачем других девочек, то ей сильно не поздоровится. Сон, в котором её родители были живы, часто преследовал её. Они погибли два года назад, когда жуткие морозы заставляли выходить из леса всю окрестную живность и нечисть в поисках добычи. На ее родителей напали волки, когда припозднившиеся люди возвращались с соседнего города домой. Дети, тогда еще десятилетняя Бася и шестилетний Ласко, были оставлены на хозяйстве. Это спасло их от смерти, но не уберегло от дальнейшего.
Родственники, жившие в другом городе, брать два лишних рта в свою семью не захотели. Дом и хозяйство пошло в уплату чудным образом возникшего долга городской управе, а дети быстро оказались в приюте госпожи Ондатри, где и жили последние два года. Воспитанные в любви и заботе, они с трудом привыкли к новой жизни.
Бася осторожно перевернулась на спину и уставилась в потолок. Начинало светать и она уже могла различить грубые бревна над головой. Мысли вернулись к Ласко, и она горько вздохнула. Если первые месяцы мальчик отчаянно цеплялся за сестру, пытаясь справиться с обрушившимся на них кошмаром, то в последнее время она заметила явное отчуждение. Брат стал больше времени проводить с компанией приютских мальчишек, пропадая с ними на городском рынке и соседних улочках. До девочки доходили слухи, что они промышляют мелким воровством еды, а иногда и не гнушаются залезть в карман зазевавшегося горожанина. Когда она пыталась поговорить с ним, Ласко лишь отмахивался и недовольно сбегал от сестры. Это огорчало Басю, но как она ни пыталась, изменить ситуацию не смогла.
Поняв, что больше не уснет, она тихо выскользнула из комнаты на кухню. Госпожа Ондатри держала кухарку — немолодую, но энергичную женщину по имени Квочи, но дети также были обязаны работать по дому и по хозяйству. Вот и сейчас, Бася привычным жестом скрутила длинные светлые волосы в узел, спрятала висящий на шее круглый амулет и, затянув шнуровку рубахи, принялась за домашние дела.
Она невольно вспомнила, как алчно разглядывала госпожа Ондатри этот амулет в тот первый день, когда испуганных детей привезли в приют. Изготовленный из кости неизвестного девочке животного, он был расписан черными защитными рунами. Подобные украшения носили многие дети. По словам жрецов, они защищали души и жизненные силы людей от существ, живущих в мире теней. В народе их называли демонами.
Конечно, рассказы о визитах демонов многие сейчас называли выдумками, ведь отбирающих души последний раз здесь видели несколько десятилетий назад. Но обычай одевать детям амулеты сохранился. Изготавливали те амулеты жрецы в храмах, и стоили они недёшево. Мальчики носили амулеты лишь до шести лет, затем проходили сложный ритуал в храме, который переносил защитный рисунок прямо на кожу предплечья. Девочкам проводили ритуалы много позже, обычно к годам к тринадцати-четырнадцати, когда семья готовила приданое и подыскивала жениха. Бася помнила, как гордо Ласко расхаживал по дому, хвастаясь рисунком на руке и пыжился, изо всех сил стараясь скрыть подробности ритуала и подольше подразнить сестру. Она тогда тайком плакала от несправедливости, ведь старшей в семье была она, но брату своей обиды не показала. Детским умом понимала, мальчики семье нужнее.
Все же родители девочки не поскупились, заказав в храме надежный амулет. Люди победнее довольствовались кругляшами, вырезанными из дерева. Когда госпожа Ондатри потянулась, чтоб снять с шеи сироты дорогую вещицу, девочка неожиданно для себя разозлилась. Ухватившись обеими руками за ворот и туго стянув шнуровку на шее, она отшатнулась в угол сеней и хрипло прошептала: «Не трожь!» Что тогда остановило хозяйку приюта – жалость или внезапный укол страха, вызванный полным ненависти взглядом ребенка, — никто не знал. Но она махнула рукой и велела вести детей в комнаты.
За привычной работой Бася не заметила, как прошло утро. Привычно подхватив корзинку, поспешила на рынок в хлебный ряд. Басю уже хорошо знали на рынке – скромная и приветливая — она невольно располагала людей к себе.
Возвращаясь с корзинкой, полной ржаных лепёшек, она внезапно услышала шум впереди. Привстав на цыпочки, попыталась разглядеть что происходит, и с ужасом заметила, как в один из переулков бежит ватага приютских мальчишек, среди которых мелькает светловолосая голова Ласко. Следом, громко ругаясь, спешила городская стража. Высокий тощий мужик, размахивая руками, кричал, что его ограбили. Люди сочувственно перешептывались, поддерживая его.
Охнув, она рванула следом за ними. Корзинка мешала, но девочка её не бросала. Она успела заметить, за каким поворотом скрылись стражники, и кинулась другим проулком наперерез. Успела заметить, как рассыпаются в разные стороны мальчишки, убегая каждый своим путем. И как Ласко перемахивает через чужой забор. Когда она с ужасом поняла, что Ласко забрался в сад хозяина мясной лавки, ее колени задрожали. Всем в городе было известно — дом его охраняют два лютых волкодава, и заходить во двор опасно.
Пропустив стражу, она рванулась к забору мясника. Ласко, прытко взмахнув вверх по стволу, висел на тонкой ветке яблони, а внизу с громким лаем прыгали две собаки. Бася заметалась, не зная как помочь брату. Увидев прохожего, бросилась с криком к нему. Мужчина сначала с недоумением отпрянул, но глядя на бледное лицо девочки и несвязную речь, остановился. Выслушав невнятные просьбы о помощи, нахмурился, но внезапно усмехнулся, шагнул к забору, взмахивая рукой. Ничего, казалось, не произошло, но собаки внезапно застыли двумя молчаливыми статуями. Бася охнула, закрывая рот ладонью. Пришло осознание, что она побеспокоила мага, но спасение брата притупило остальные чувства. Испуганный Ласко проворно спустился с дерева и бросился к сестре, которая сбивчиво благодарила прохожего за помощь.
— Яблоки воровали? — усмехнувшись, приветствовал тот мальчишку. Паренек потупился, уши его резко покраснели. Маг внимательно изучил детей, отметив их одежду. На секунду задумался и внезапно предложил, — а пойдемте-ка я вас провожу, чтобы вы ещё в какой огород не залезли.
— Спасибо. Ладно! — вразнобой буркнули дети.
Дорога до приюта не заняла много времени, хотя дети, убедившись, что взрослый не собирается сдавать их страже, осмелели и с охотой отвечали на вопросы мага, представившегося Ламием. «Имя какое чудное, ненашенское», — подумала Бася, разглядывая их спутника. Ей он казался старым, хотя в реальности едва ли выглядел старше сорока. Черные глаза были не характерны для жителей этой местности и выдавали в нём чужестранца. С любопытством разглядывая его одежду, Бася отметила, что ткань была дорогой — ей однажды приходилось видеть такую в лавке госпожи Выдари, куда её посылала хозяйка приюта за своим выходным платьем. Девочку не пустили дальше порога, но она с любопытством и жадностью разглядывала обстановку.
Ламий весело попрощался с детьми у ворот приюта. Те, обрадованные, что тот не стал доносить на них госпоже Ондатри, быстро рванули в дом. Позже, Бася строго отчитала братца за его выходку, но тот по привычке лишь отмахнулся от обеспокоенной сестры.
С того дня Бася периодически наталкивалась на странного мага в городе. Тот кивал ей, здороваясь, иногда останавливался, чтоб перекинуться словом-другим. Несмотря на его приветливую улыбку, она вела себя настороженно и доверять открыто не спешила. Боялась поверить в то, что кто-то может переживать за них. Ласко по-прежнему пропадал с компанией мальчишек, но иногда, Бася видела, как он уходил куда-то один. На осторожные попытки расспросить мальчик неожиданно рассердился и, нагрубив сестре, в очередной раз куда-то сбежал.
Она не планировала следить за ним, но в один из дней взгляд случайно выхватил знакомую фигуру мага. Он удалялся от нее по улице. Бася с изумлением увидела, что рядом с Ламием шагает её брат, что-то весело рассказывая своему спутнику. От неожиданности она застыла на месте, и в чувство ее привел резкий тычок в спину от прохожей дамы, которой помешали пройти. В задумчивости Бася вернулась домой, раздумывая об увиденном. На секунду её кольнуло странное чувство обиды, но она не до конца понимала, к кому оно относилось.
Следующим утром она проснулась внезапно, от ощущения чужого присутствия рядом. Дёрнулась, распахивая глаза, и с изумлением увидела брата, сидящего на краю её кровати. Он выглядел немного смущенным.
— Что ты здесь делаешь? — прошептала девочка, оглядываясь, по сторонам. Соседки крепко спали.
— Я… — смутился Ласко, отводя глаза, и неожиданно протянул ей конфету в бумажной обертке. — Вот, принёс тебе.
Девочка недоверчиво взяла угощение в руки и серьезно глянула на брата:
— Ты же её не украл? — строго спросила она.
— Нет, — буркнул насупившийся мальчик. — Ешь, я пошёл.
Он поднялся и тихо шагая, выскользнул из комнаты. Бася улыбнулась, сжимая конфету. Давно она не видела заботы от брата, с самой гибели родителей. Машинально она потянулась к амулету на шее, стремясь продлить ощущение внезапного внутреннего тепла, но пальцы впустую мазнули по коже. Амулета не оказалось на привычном месте. В панике она зашарила по постели, уронила подушку. В складках одеяла нашла шнурок от амулета, который был аккуратно разрезан. Она похолодела. Взгляд упал на конфету. Тихо вскрикнув, бегом бросилась из комнаты.
В приюте брата нигде не было. Бася в растерянности выбежала на улицу и в конце длинной улицы увидела фигуру брата, сворачивающего за угол. Она бросилась за ним, сердце отчаянно колотилось, мысли метались: «Как он посмел украсть последнюю память о родителях. Зачем?»
Она выбежала на рыночную площадь, но увиденное вдалеке заставило перейти на шаг. Ласко подбегал к Ламию, сидевшему на одной из низеньких скамеек, которыми пользовались уличные торговцы. Мальчишка что-то показывал мужчине, но тот уже не обращал внимания на паренька. Он медленно поднимался, не отрывая взгляда от подходящей к ним Баси. Девочка почувствовала страх, и в нерешительности замерла в нескольких метрах от них. Ласко обернулся, увидев сестру. На лице его проступило раздражение и страх.
— Ласко, — позвала она, — зачем ты стащил амулет? Верни сейчас же.
— Я попросил его об этом, — спокойно произнес маг вместо Ласко.
— Зачем? — девочка нахмурилась. — Для чего вам амулет?
— Мне он не нужен, — усмехнулся Ламий. Его глаза внезапно блеснули красными всполохами, отражая свет восходящего солнца. Он сделал несколько шагов, почти вплотную подходя к девочке, и положил руку на её голову.
Она попробовала высвободиться, но с ужасом поняла, что не может двигаться, даже шевельнуть губами она была не в состоянии. Как те собаки в саду мясника. Взгляд чёрных глаз гипнотизировал её, черты его лица начали расплываться, а мир словно сошел с ума и резко закружился вокруг девочки, сливаясь в одну бесконечную полосу. Она попыталась крикнуть, чтоб Ласко бежал отсюда, но не смогла выдавить не звука. Потом пришла темнота и всё перестало существовать.
Тело Баси упало на камни, когда Ламий убрал руку с её головы. Он медленно сжал ладонь в кулак и улыбнулся. Небрежно отмахнулся от налетевшего на него мальчика, магией сшибая его с ног.
— Что ты наделал? — Ласко кричал, но его челюсти стучали так сильно, что звук выходил жалкий. — Ты убил её? Убил! Ты говорил, что тебе нужен амулет… Что это просто шутка!
— Я тебя обманул, — спокойно произнес в ответ Ламий. Он ухмыльнулся, глядя в расширившиеся глаза мальчика. — Мне нужно было, чтоб ты его снял.
— Ты говорил, что поможешь нам, — прошептал Ласко, будто не до конца осознавая происходящее.
— Тебе, — поправил его собеседник. Взмахнул рукой, будто что-то вспомнил. Извлек из внутреннего кармана увесистый мешочек и кинул на камни рядом с мальчиком. Монеты внутри глухо звякнули. — Ты ведь не просил помощи для сестры. Только для себя. Что ж, тут я тебя не обману. Этих монет тебе хватит надолго.
Ламий последний раз взглянул на безжизненное тело, почувствовав внезапную грусть. «Это из-за окончания охоты», — мысленно успокоил он себя, отгоняя неясное ощущение. Он сам не знал, что нравилось ему больше: забранная энергия или сам процесс охоты. Он почти дошёл до угла дома, когда его тонкий слух демона уловил приглушенный звон – мальчишка прятал мешочек в карман. Ламий улыбнулся и ускорил шаг. Больше его тут ничто не держало.
