В марте пришло письмо от Великого князя Владимира Кирилловича. С синим тисненым двуглавым орлом вверху, на хорошей дорогой бумаге. Текст напечатан на принтере, а внизу размашистая подпись: «Владимiръ». Говорилось в письме о величии России, о многострадальности ее, о надежде на процветание. Ничего особенного, общие фразы. Но я был несказанно рад ответу. В апреле Великий князь умер, ему «наследовала» дочь Мария. У Марии Владимировны была собственная канцелярия, в которую я написал письмо с предложением приехать в Россию и помочь в создании нового, серьезного, мощного монархического движения. И вообще быть «поактивней», не сидеть там, в «Парижах», и не киснуть. Все, мол, коммунистов нет – можно возвращаться. Ну, не в таких, конечно, выражениях, я был вежлив, но звучало мое письмо все равно несколько нагловато. Поскольку сомневался, что буду услышан – то добавил в конце следующее: «Если вы не согласитесь, вынужден буду обратиться к другим представителям Императорского дома».
Где-то в это же время пришло послание из Лондона. С красным тисненым гербом Соединенного Королевства, под которым напечатано крупно: «Buckingham Palace». Письмо на хорошей дорогой бумаге. Соседка, преподавательница английского перевела письмо: оказалась, что это вежливый отказ, подписанный фрейлиной королевы. Написали что-то вроде: «Было бы несправедливо всем отказать, а ответить только Вам». Я заценил мастерский уровень вежливого отфутболивания. Родина футбола, как никак.
Приблизительно в это же время в прессу просочилась информация о каком-то возмутительном субъекте – Алексее Брумеле, младшем брате знаменитого спортсмена, олимпийского чемпиона по прыжкам в высоту – Валерия Брумеля. Алексей Брумель на самом деле был Олегом, но на этом его самозванство не заканчивалось. Брумель провозгласил себя «регентом российской монархии Алексеем I», и яростно взялся создавать новую красивую элиту: то есть раздавать «титулы» направо и налево. Руцкому дал князя, Ельцину – аж Великого князя, которого потом махом разжаловал до графа за «косяки» в экономике. В Средней Азии Брумель собирался учредить султанат, а в Петербурге посадить представителя Романовых. Пока «Алексей Первый» шумно баловался над «созданием новой элиты» - реальная элита формировалась не мешкая, и отнюдь не таким романтическим способом, без всякого хруста «французскими булками». Мелькали в СМИ фамилии Чубайса, Бурбулиса, Полторанина и Гайдара. Страну готовили к масштабной приватизации.
***
Тем временем заканчивался 11 класс. Я шел на серебряную медаль: «четверка» должна была быть по алгебре. Уже знакомые вам Саня В., Андрей П. и Андрей К. – шли на медаль золотую.
Сочинение, которое писал на выпускных экзаменах. Посвящено оно было «Преступлению и наказанию» Достоевского и являлась манифестом всего контрреволюционного и охранительского, по меркам XIX века, конечно. Раскольникова я сравнивал с народовольцами и большевиками. Как же иначе?
Аттестат выдали торжественно, на сцене в здании райисполкома. В том самом, на которое я за полтора года до этого приклеивал листовку с монархической пропагандой. А потом нас на автобусе повезли к тому самому Речному вокзалу, возле которого нарисовался первый красноярский супермаркет.
Отец мой стал спонсором выпускного вечера. За 14 000 рублей он арендовал до утра белоснежный красавец-теплоход – «Михаил Лермонтов», который ровно в шесть часов вечера принял по узкому трапу на борт все три 11 класса красноярской школы №32, преподавательский состав и родителей. А также родственников, среди которых и мои сестры тоже были.
«Лермонтов» плавно отчалил и не спеша двинулся по вверх по могучему Енисею. Городской пейзаж с воды особенно красив… Темнело – гирлянды огней потихоньку загорались заманчиво…
Шли к устью Маны. Кругом мощнейшие скалы, взгляд не оторвать от них. Как выяснилось – не везде есть такие, Красноярский край уникален, все-таки. Вот и Овсянка – родная деревня Виктор Астафьева. А на борту – праздник. Начинается новая жизнь. После торжественно части – торжественный ужин и дискотека для выпускников, посиделки для родителей и учителей. Пили, мы, то есть вчерашние школьники – тогда не много, а посему никто за борт не упал, хотя шутили мы про это постоянно. Богдан Титомир из динамиков агитировал «делать, как я», в смысле «как он», и многие из нас были не против. После этого вечера я впервые увидел себя со стороны: когда посмотрел потом видеокассету с выпускного. Видео мне не понравилось, хотя вел я там себя идеально и скромно.
Под утро стояли на палубе, кто-то играл на гитаре. Кто-то пел, подпевали остальные. Железное ограждение борта холодное очень… Внизу ниже ватер-линии – белая пена. Берега Енисея скрыты туманом. У девочек на плечах – темные пиджаки мальчиков. Очень романтично. «Раздайте патроны-ы… пор-ручик Голицын… Корнет Оболенский, надеть ордена-а…» Кстати, «одеть-надеть» - этого смешного пунктика в наше время вообще не было. Тогда как школьники 2000-х и 2010-х – почему-то от данных двух слов с ума сходят не по-детски. Причем до сих пор. Это ж как им – этим «одеть-надетем» мозги-то промыли?!
…Отгремел последний школьный праздник. Я приступил к подготовке к поступлению на Юридический факультет Красноярского государственного университета. Серебряная медаль позволяла ограничиться одним экзаменом – историей.
***
Сижу, обложившись учебниками. На диване, в зале. Начало седьмого часа вечера. Заскрежетал замок, вернулся отец с работы.
Прошел в комнату. С дипломатом в руке.
- Привет, сын!
- Привет.
- Готовишься?
Отец сел на стул, открыл дипломат.
- Есть одна новость, точнее – предложение. Давай обсудим. Сразу не говори «нет».
Папа вынул из дипломата несколько листов бумаги формата А4, запечатанных мелких машинописным текстом. Дипломат захлопнул.
- Я тут с юристом своим переговорил, - продолжил папа, - она кое-что посоветовала. Это не дело на юрфак идти. Она говорит: «Зря, будет потом всю жизнь заключенных охранять». И ничего особенного и сверхинтересного. Тебе оно надо? А адвокатами с большими заработками – лишь единицы становятся.
Я, округлив глаза:
- Папа! Три недели до экзамена? Я же вот учу же!
- Ты, сын, не кипятись, подумай, – отец посмотрел на бумажку, что крепко сжимал в правой руке, - Тут в Технологическом институте открывается Гуманитарный факультет со специальностью «менеджмент». Вот, здесь все написано. На третьем курсе обучение в Плехановской академии, на четвертом – стажировка в Великобритании.
- Ну, как-то резко все? – раздражаюсь я.
- Ничего страшного. Мне нужен финансовый директор. Грамотный, толковый. Образованный. Сейчас таких не хватает. Вот и научишься, как раз. Хотел же, чтобы я тебя помощником к себе взял? К тому же знаешь, что «Интерконтакт-Сибирь» на тебя скоро перепишу.
- Ладно. А экзамен?
- Там математику сдавать надо.
- Я же…
- Знаю, поэтому найму тебе репетитора там же, в Технолаге, он, или она тебя поднатаскает.
- Я подумаю, хотя времени мало…
- Там, правда, обучение платное, студентов посылают от предприятий с дальнейшим прицелом на работу у них. 35 тысяч в год – если без стипендии, 45 тысяч со стипендиями. Оплачу, естественно. Ну как? Подумай.
Я подумал и согласился. Полезная профессия. Финансовый менеджер.
(Продолжение следует)
Рекомендуется чтение всех частей подряд, начиная с 1-го выпуска. Первый выпуск ЗДЕСЬ.