Деревня Шевыкан Качугского района Иркутской области ассоциируется по большей части с озёрами, на которые спешат охотники во время осеннего перелета птиц. Официально в 2012 году здесь числился всего один избиратель – ветеран войны, один из лучших охотников района Петр Федорович Житов. На сегодня деревня считается скорее нежилой, хотя здесь всегда многолюдно.
В прессе про Шевыкан давно ничего не сообщают, последний раз была заметка в районной газете в 2018 году по поводу сдачи оружия в полицию. Мужчина при разборе дома своего деда обнаружил охотничий карабин 1934 года выпуска и патроны к нему в отличном состоянии.
Получается, карабин не просто спрятали, а тщательно законсервировали до лучших времён. По оценки специалистов разрешительной системы Росгвардии, ствол готов к стрельбе, и, несмотря на время, проведенное в тайнике находится в превосходном состоянии. Предположительно, в тайнике карабин находился с пятидесятых годов прошлого века. Когда охотникам запрещали заниматься промыслом, а гнали на поля сеять пшеницу.
Известно, что 30 – х годах в Шевыкане жил большой клан Зуевых – братья Андрей, Михаил, Роман Сергей, вокруг которых кипела жизнь остальных. В селе была часовня, которую большевики разобрали, одна из икон 70- лет хранилась в доме местной жительницы, об этом я уже писал.
В 1960 году Шевыкан включили в состав Качугского промыслово- охотничьего хозяйства. Тогда и образовался колхоз «Ударный охотник», первым председателем был назначен Николай Григоренко.
Однако, несмотря на название хозяйство почти не занималось промыслом, жителей таёжной деревни заставляли сеять зерновые и выращивать свиней. На тот момент в Шевыкане было порядка 35 дворов, 70 членов колхоза и 606 га сельхозугодий, из которых лишь 193 га пашни. Угодья располагались на раскорчеванных участках тайги, зачастую по крутым склонам, где не могла работать техника, поэтому ни полеводство, ни животноводство (колхоз держал свиноферму) не могли приносить доходов и были убыточными.
В силу сурового климата сеяли в основном ячмень или рожь, собирая жалкие 3—4 центнера (!) с гектара никудышного зерна на корм свиньям. Район категорически отказывал просьбам колхозников освободить «Ударный охотник» от госпоставок, видя в охоте лишь помеху выполнению сельхозпланов.
Мужики умудрялись сбегать в тайгу «обыденком» (т. е. без ночевки), чтобы добыть козу на мясо или набрать ягод. Этому периоду жизни посвящен роман под названием «Два счастья» (М.: Советский писатель, 1962 г.) писательницы Ирины Маевской.
Написать книгу о таёжном селе Маевской посоветовал известный ученый, охотовед Василий Николаевич Скалон. Маевская довольно долго жила в Шевыкане, списывала образы своих героев именно с его жителей.
Шевыкан она переименовала в Рябиновую Балку, но сохранила отдельные фамилии героев. По тем временам она честно отразила в романе всю нелепость занятия шевыканцев сельским хозяйством, в то время как только одни «дары тайги» — пушнина, мясо диких копытных, ягоды, грибы — могли бы обеспечить им вполне зажиточную жизнь. Вот, для примера, краткий отрывок из ее романа: «— О какой тут можно говорить упитанности свиней! — волновался председатель. — Доходяги это, а не свиньи!
В это время старая тощая свинья, уткнувшись мордой в долбленое корыто с размолоченным напаренным ячменем, стала ворочать его со свирепым хрюканьем и, неожиданно, с силой толкнув, свернула его прочь.
— Вот он, наш ячменек, каков, его и свинья есть не желает, горький да зяблый. А чем их, приживалов, еще кормить? Крапива переросла, пучечный борщ (борщевик) весь оборвали...
— По теплу они переборчивы, а как морозы возьмутся, все сожрут без выбора, — уверенно сообщил Лис (прозвище одного из бригадиров).
— Привезли нам за наши же денежки этих хлебоедов, а какая от них выгода? Весь обрат им сливай, зерно трави, а они после этого такими шкелетами выглядают...
— Потому — климат у нас измененный. — Объяснил Лис. — Свинья — она тепло любит. А у нас — мороз клящий всю зиму...
— А ты говорил — по поголовью план выполняем! — Сказал Андрей (председатель колхоза), разглядывая казавшихся непомерно длинными свиней с выпиравшими из-под грязной кожи костями.
— А план до их, чертей, и не касается — заметил Лис. — Случная кампания подошла, а им хоть бы что, стоят, зубами лязгают, размножаться не хочут...
Роман Ирины Маевской был подвергнут жестокой критике и не только писателями, но даже и в охотничьей литературе — тогдашним деятелям от охоты не понравилась эта правда жизни. Поддержал писательницу Феликс Штильмарк, неоднократно бывал в этих местах, посвятив им несколько глав в своей книге «Таёжные дали».
Удивляет другое, - большинство шевыканцев не знали, что их жизни был посвящен целый роман. Сегодня «Два счастья» перечитывают дети и внуки шевыканцев, споря на кого похож тот или иной герой романа.
Понравился материал - ставим лайк, подписываемся на канал "Планета Сибирь"
Возможно, вы пропустили другие интересные материалы: