Тощий человек слизывает красные капли с серебряного блюдца, жадно, с горящими безумием глазами. Тягучие бусины срываются с пальцев Терца Гвозденосца, стоящего на балконе, и разбиваются о серый металл. Сотни людей толпятся внизу, подставляя блюда под них, а гигант с ленивым интересом водит рукой, вынуждая бедняков бросаться следом. В стороне у входа в комнату замер Папа Римский и человек в сером рубище с глубоким капюшоном, скрывающим лицо.
Урбан наблюдает за «причащением» с брезгливостью и недоумением. На лбу пролегают глубокие морщины, а вокруг лба собрались складки.
— Это так обязательно? — Наконец спросил понтифик. — Мы могли бы воссоздать Божественную из твоей крови! Как это сделал прошлый Папа!
Терц кивнул и сказал, продолжая наблюдать за беснующейся толпой:
— Возможно, только у вас нет столько времени и ресурсов. Твой предшественник брал кровь у меня, у Люцерна и Клавдия. Последние не пережили его жажды. Так что довольствуйся, тем что есть.
Папа промолчал, приблизился к ограждению, наблюдая как испившие крови гвозденосца падают в корчах, истерично вопя молитвы. Голоса сплетаются в раздирающий уши гул, а толпа напоминает серое море. Нет, зверя с тысячей лиц и одним безумным взглядом на них всех. Человек в рубище стоит неподвижно, словно выточенный из гранита. Даже грудь не вздымается. Ткань, скрывающая лицо, не закрывает подбородок и видно широкую улыбку с длинными глазными клыками. Слишком тонкими и острыми, чтобы быть человеческими.
От одного взгляда на него пробирает дрожь. Урбан отводит взгляд, невольно гадая: из каких глубин преисподней выбрался этот отшельник и как гвозденосец заставил его служить.
— Они, — продолжает Терц, взмахивая рукой и понуждая толпу качнуться за драгоценными каплями, — сослужат прекрасно.
— Они пройдут через пол-Европы! — Воскликнул Урбан, наблюдая, как бедняки кидаются друг на друга, подобно псам, и как они же, пускают в ход зубы.
— Цель оправдывает средства. — Ответил Терц, пожимая плечами. — Не думаешь ли ты, что святое воинство одолеет магометан без сопротивления? Пётр!
Человек в рубище шагнул к парапету и откинул капюшон, низко поклонился.
— Я внемлю, Господин.
— Проследи, чтобы благословение разошлось по остальным и выдвигайся к Константинополю. Чем больше наберёшь, тем лучше. Там я тебя встречу с остальными. Не разочаруй меня.
— Т-ты хочешь набрать ещё людей?! — Воскликнул Урбан, обернулся на гиганта. — Ты и без того причастил больше необходимого!
— Больше не собираюсь, да и незачем. Люди не более чем стог сухого сена, стоит паре травинок вспыхнуть, как полыхнут остальные. Даже сильнее изначально загоревшихся.
— Но…
— Никаких «но», — перебил Терц, — собирай армию, настоящую, пока я ищу потомка Алариха! Поверь, эти ребята попьют немало заблудшей крови!
Урбан бросил взгляд вниз, зябко передёрнул плечами. Нализавшиеся крови бродяги, успели загрызть двоих, а глаза их слово горящие угли. Отступил на два шага и скрылся в комнате. Опустился на колени перед огромным распятием на стене, сложил ладони и зашептал молитву.
Пётр проводил понтифика взглядом, обернулся к гвозденосцу и спросил:
— Господин, чего мне ожидать?
— Мы отправимся с тобой через пролив. Так что следи, чтобы твои… трутни, не нападали на моих солдат. На той стороне… ха! Делай что хочешь, главное — прикрой нас от лишнего влияния.
***
Орландо покрутил браслет на запястье. Металл несмотря на жуткий солнцепёк, остаётся прохладным, даже холодным. Будто только что подняли со дна ледяных ключей. Золотые нити собираются в причудливые символы и сценки. Кожу запястья приятно покалывает. Солнце давит на плечи и затылок, норовит выдавить из парня остатки влаги.
Песок под ботинками мерзко скрипит и блестит, как посыпанный зеркальной крошкой. По левую руку плетётся Крас, голову повесил и безучастно пялится под ноги. Ветер только усиливает жар и Орландо начинает казаться, что их заперли в бане. Проклятый город остался далеко позади, погребённый в песках. За спиной и два малых оазиса. Вода кончается, еды осталось на пару дней.
Трофейные украшения всё не выходят из головы. Под подушечкой пальца мягкое плетение затвердело и слилось в сплошную пластину.
— Ты точно не колдун? — Прохрипел Крас, в очередной раз сбившись с шага.
— Точно.
— Жаль, наколдовал бы дождь… а то небо до блевоты чистое…
Орландо поднял взгляд на водянисто голубую бездну, коснулся шрама на руке и пробормотал.
— Надвигается шторм.