- Мужчина, ну вы же понимаете, что мы не можем возбудить уголовное дело, пока не прошло трое суток! - в третий раз повторил Андрею сухощавый следователь, закатывая глаза и всем своим видом давая понять, что он не станет раньше времени заниматься этим делом.
Андрей в нетерпении ëрзал на стуле:
- С Аней точно что-то случилось. Она не могла так просто взять и исчезнуть.
- Ну значит, вы плохо знаете свою жену, - хмыкнул следователь, - Понимаете, работы и так невпроворот, и заниматься поиском каждой загулявшей жены мы не можем.
- Аня не такая. Она хорошая жена и мать. Особенно мать, - настойчиво сказал Андрей, собирая волю в кулак, чтобы не врезать в лицо зазнавшемуся полицейскому.
- Ой, да все они "нитакие", - ехидно заметил следователь, отмахиваясь от Андрея, словно от надоедливой мухи.
Андрей отвернулся. Он надеялся, что следователь не заметит его нарастающую ярость. Но даже в тусклом свете настольной лампы - единственного источника освещения небольшого кабинета - было заметно, как сжались его челюсти и заходили ходуном желваки. Кажется, следователь понял молчаливое несогласие заявителя и проговорил немного мягче:
- Вы поймите, у нас каждую неделю подобные "дела" вырисовываются. Обычно, правда, жëны приходят, просят загулявших мужей найти, но и мужья, бывает, забегают. Только девяносто процентов так называемых "пропавших" через некоторое время сами находятся и выясняется, что они никуда и не исчезали...
- У нас дочь присмерти, - вздохнул Андрей, - Аня всё время проводила с ней.
- Значит, устала, не выдержала, - пожал плечами следователь.
- А послание? - возразил Андрей, - Как же послание, которое вчера вечером пришло мне в сообщения?
- Какое послание?
- Ну я же вам в самом начале сказал! - вспылил Андрей, раздражённый равнодушием следователя, - Мне пришло странное послание от Ани, когда она не вернулась из аптеки!
- Ах, да, я уже и забыл! - следователь хлопнул себя ладонью по лбу, - Ну ладно, давайте почитаю, что она вам написала...
Андрей с надеждой протянул следователю телефон, предварительно открыв свою страницу в соцсети на вкладке "Сообщения".
Следователь нацепил на нос очки и внимательно всмотрелся в наскоро набранный текст, разделённый на несколько частей...
***
Дорогой Андрей! Если ты читаешь это сообщение, значит мы с тобой больше никогда не увидимся. Но это значит в том числе и то, что наша Виолетта останется жива. Не спеши пожалуйста закрывать сообщение и не пытайся меня искать - я всё решила. Ради того, чтобы Виолетта выздоровела, мне придётся заплатить высокую цену. Мой рассказ будет долгим, прочти его до конца и постарайся понять меня.
Всё началось ещё в детстве. Тогда, в мои неполные десять лет, папа скончался в результате несчастного случая на производстве. Ну ты знаешь эту историю, Андрей, я не буду тебе напоминать. Мама с папой очень любили друг друга, и она не справилась с его потерей. Мама стала заливать своё горе, чтобы впасть в беспамятство. Чтобы забыть хоть на миг о том, что отца больше нет.
Я, хоть и маленькая, понимала её, но принять не могла. Я, маленькая, несчастная девочка, стала искать выход. Мне никто не помог. Бабушка и дедушка, папины родители, обвинили маму с смерти папы и прекратили общение с нами. Мамины родители давно уже покинули этот мир. Остались я, мама да моя младшая сестрёнка. Ты её и не видел никогда...
Я пошла, куда знала, куда могла дойти маленькая девочка - в церковь. Какая-то женщина, как сейчас помню, в тёмно-синем платке с блёстками, с белëсыми глазами, рассказала мне, что я должна много молиться, чтобы мама бросила пить. Почему никто из прихожан не обратил тогда внимания на маленькую одинокую девочку, а? Почему, Андрей? Почему не обратились куда следует?
Я много и искренне молилась, но мама продолжала пить. Она пила до невменяемости, уходила в ночь, бросая нас с сестрой дома одних. Надо мной смеялись в школе, называя бомжихой и дочерью алкоголички, издевались и ученики, и учителя.
Не знаю, о чём я думала и чего ожидала, но после школы, после очередной травли, я пошла на вокзал. Наверное, я хотела стать юной Анной Карениной, я не помню. Помню только, как села на скамейку на перроне и смотрела вдаль, на дорожку из бетонных шпал.
Тогда ко мне и подсел он. Высокий, тощий старик в сером неприметном плаще, его лицо ничем не отличалось от тысячи других лиц таких же стариков. Выделялись на лице только нос с горбинкой да пронзительные желтоватые глаза, которые он тщательно прятал под полями его старомодной шляпы. Но я их разглядела.
- Что у тебя случилось, человеческий ребёнок? - спросил он. Да-да, именно так и спросил.
- Бог меня не слышит. Наверное, я плохо молюсь, - зачем-то ответила я, прекрасно понимая, что нельзя разговаривать с незнакомцами, - Я хочу, чтобы мама перестала пить, прошу об этом Бога, а он не слышит.
- Может, ты не у того Бога просишь? - хитро прищурившись, тихо спросил старик.
Я удивилась и промолчала. А старик продолжил:
- Я знаю того, кто тебе поможет. Если пойдёшь со мной, ты сможешь попросить его об этом сама.
Он смотрел на меня своими желтоватыми глазами, ожидая решения. Где-то в глубине души я осознавала опасность, и даже чувствовала её, но с другой стороны, я решила тогда, что мне уже всё равно...
Я кивнула. Старик встал со скамейки и махнул рукой, приглашая следовать за ним. Немногочисленные пассажиры и встречающие, которые ждали прибытия поезда, не обращали никакого внимания на маленькую девочку и странного старика, уводящего её в здание вокзала...
Мы спустились вниз, на цокольный этаж. Старик толкнул неприметную дверь с табличкой со стëртой надписью и повёл меня вглубь здания по длинному мрачному коридору, тускло освещаемому редкими настенными фонарями. Наконец перед нами показалась ещё одна дверь. Старик остановился, я тоже остановилась. Мне было страшно, но любопытство и слабый лучик надежды подавляли страх. Казалось, я слышу стук собственного сердца.
На обычной металлической двери с тяжёлым засовом, без единой ручки, был вычерчен перевёрнутый крест. Старик откинул полы плаща и достал из-за пазухи тонкий, острый кинжал с причудливой деревянной рукоятью, исписанной непонятными символами. Тогда мне стало по-настоящему страшно.
- Не бойся. Мне нужна всего лишь капля твоей крови.
Я зажмурилась, старик взял мою руку и быстрым движением уколол остриём кинжала мой указательный палец. Он поднёс мою руку к самой верхней части перевёрнутого креста и приложил к нему проколотый палец. Кровь тонкой струйкой растеклась по символу, за дверью что-то громыхнуло, тяжёлый засов сам по себе отъехал в сторону и дверь с противным скрежетом распахнулась.
Передо мной открылась довольно мрачная, угнетающая картина. Дверь вела на перрон. Такой же перрон, на котором я сидела несколько минут назад, но в то же время совершенно другой. Вместо голубого, сияющего весенним солнцем неба передо мной раскинулся серо-багряный, тёмный пейзаж. Кроваво-красная огромная луна выглядывала одним боком из-за свинцовой тучи, озаряя пустынные окрестности багрянцем.
Вместо утопающего в зелени сквера, расположенного на противоположной стороне железнодорожных путей, в том месте торчали голые, кривые стволы деревьев. Я посмотрела на своего проводника, и, подумав немного, шагнула в раскрытую дверь.
- Сейчас подойдёт твой поезд, - сказал старик, - Доедешь до конечной. Ты поймёшь. Там пойдёшь прямо, по тропе между горящих скал, дойдешь до киоска и постучишь в окошко. Дальше сама разберëшься.
Я кивнула и стала смотреть по сторонам, стараясь не думать о том, что это за место. Примерно через несколько минут справа послышался гул и грохот, а затем по мрачной округе эхом раздался гудок поезда.
Наконец показался и он сам. Чёрный, как сама ночь, огромный, как гора, локомотив тянул всего один вагон. Поезд зашипел и остановился прямо напротив меня. Я оглянулась назад, но моего провожатого уже не было, а дверь была закрыта. Назад пути уже нет.
Дверь вагона с шипением раскрылась и я поднялась по ступенькам. Вагон был абсолютно пуст. Стены его были окрашены в красный цвет, сиденья обшиты какой-то странной на вид кожей, состоящей из мелких лоскутов разных оттенков, а сам вагон освещала единственная тусклая лампочка, висящая прямо на проводе. Странное освещение для поезда.
Я села на сиденье. Поезд сразу же тронулся. Мимо проносился однотипный, унылый пейзаж, от которого внутри всё сковывала невероятная, гнетущая тоска. Я всеми силами пыталась не смотреть в окно, но не могла удержаться.
Пейзаж стал меняться. На сухой, чёрной почве проглядывали трещины, которые светились оранжевым. Изредка из них вырывались огненные гейзеры, и сквозь щели вагона снаружи проползал противный запах сероводорода. Чем дальше двигался поезд, тем больше становилось огненных трещин, тем шире они становились. Рельеф менялся, всё чаще встречались скалы, с вершин которых стекала огненная лава. Небо полностью окрасилось в багрово-оранжевые тона. Но самое страшное - снаружи доносились жуткие, нечеловеческие крики и стоны, которые, казалось, исходили прямо из земли... Кажется, именно тогда я стала понимать, куда я еду, и от этого становилось ещё страшнее...
Но назад пути не было, и я бессильно наблюдала, как скалы превращаются в огненные горы, как трещины превращаются в реки лавы, как из них торчат руки кипящих в этой лаве грешников. По склонам огненных гор сновали какие-то жуткие, мерзкие существа. Некоторые из них были похожи на людей, но в то же время это были не люди, а худые, изувеченные монстры. Некоторые напоминали ящериц, но их огромные зубастые пасти наводили ужас. А какие-то из них походили на лысых двухголовых собак, из пастей которых капала кровавая слюна... Они все наблюдали за проходящим поездом, отчего по спине у меня бежали мурашки.
Наконец поезд остановился. Из динамика послышался скрежет, затем скрипучий голос проговорил:
- Конечная!
Трясясь от страха, я покинула вагон, стараясь не наступить в вездесущую лаву. Как и сказал старик, я пошла прямо, по тропе между огненными скалами, силясь не смотреть на высовывающих свои жуткие морды монстров, которые рычали, шипели, скалились, наблюдая за мной.
Через несколько минут вдали показался обычный, словно упавший сюда из нашего мира киоск. Я подошла к нему и опасливо постучала в окно. Меня сжирало любопытство, и благодаря этому я почти перестала бояться. Ведь если всё это наладит мою жизнь, то я готова преодолеть страх!
Окошко отодвинулось, и оттуда, из темноты, на меня смотрели два красных горящих глаза.
- Что тебе нужно, дитя? - заискивающе прохрипело существо внутри киоска.
- Я... Я хочу, чтобы мама перестала пить...
- Будь по твоему. Возьми два конверта и выбери один из них. На нём написана плата за твоё желание, - прохрипело существо и протянуло мне когтистой лапой два запечатанных конверта, один из желтоватой бумаги, другой из красной.
- Можно открыть? - спросила я.
- Нет. В красном плата касается тебя, в жёлтом - твоих близких. Выбирай, как будешь платить.
Наверное, я была плохим человеком. Я выбрала жёлтый конверт и сказала об этом монстру. Глаза прищурились, существо хихикнуло и ответило:
- Дело сделано. Возвращайся к поезду.
Одолеваемая противоречивыми чувствами, я отправилась обратно, так же стараясь не смотреть по сторонам. Поезд меня ждал.
Мимо меня снова проносился унылый пейзаж, но теперь горы становились меньше, трещины в земле у́же, и наконец я вновь очутилась на перроне. Поезд остановился, я вышла из вагона, и дверь, ведущая в коридор вокзала, тут же распахнулась, выпуская меня из мрачного, угрюмого мира.
Домой я пришла быстро. Но мне казалось, что моя поездка заняла не более двух часов, а на самом деле на улице уже сгустились сумерки. Мамы дома не было. Маленькая сестра находилась у соседки, квартира была не заперта, а на полу виднелись пятна крови. Кровью была также залита почти вся кухня, а в раковине валялись наполовину перерубленная курица и кухонный топорик. Что здесь произошло?
Об этом я вскоре узнала от соседей. Оказалось, мама в привычном угаре решила что-нибудь приготовить, не справилась с топориком и отрубила себе кисть руки...
С тех пор, как я и хотела, мама больше не пила. Я поняла, какую цену я оплатила за то, чтобы мама перестала пить. Жили мы на её пенсию по инвалидности, жили всё так же бедно и плохо, но зато мама была всегда трезва.
Я выросла, закончила школу, готовилась поступать в вуз на экономический факультет. Мне очень сильно хотелось вырваться из лап нищеты, вытащить оттуда инвалида маму и младшую сестру. Ты знаешь, Андрей, что ты у меня не первый мужчина. До тебя был Игорь, богатый и влиятельный бизнесмен. Я познакомилась с ним в институте, он преподавал нам маркетинг - хобби у него такое было. Мне не пришло в голову ничего более лёгкого, как попытаться сблизиться с богатым мужчиной. Но он не поддавался, всё никак не могла я его охмурить. И тогда я вспомнила про поезд...
Всё получилось, как и в прошлый раз. Только вот буквально через месяц случилась беда: Игорь подвозил мою сестру из школы и в них въехал грузовик. В одночасье я потеряла и сестру, и надежду на будущее. Ах, да, чуть не забыла - я ведь снова выбрала жёлтый конверт...
Мама не выдержала смерти дочери, она прыгнула с моста. В глубине души я понимала, что именно я, загадывая эти желания, гублю всё вокруг. Я понимала, КТО исполняет мои желания. Но я вошла во вкус. Благодаря поезду я устроилась на престижную работу, при этом потеряв своего второго возлюбленного, вышла замуж за тебя, но при этом твой отец погиб в автокатастрофе. В последний раз я ездила туда, когда нашу фирму объявили банкротом. Расплатой стала болезнь Виолетты. Именно тогда мне стало страшно. Я дала себе слово, что больше не прибегну к помощи того, кто берёт за свои услуги столь высокую цену.
Но потом я всё решила - я снова села на поезд. Но в этот раз знай, что я не выбрала жёлтый конверт. Прощай, милый мой, и прости меня за всё. Если сможешь, вымоли мою душу оттуда - ведь пока ты читаешь это, я среди тысяч других варюсь в огненной лаве...
***
Следователь отдал Андрею телефон и хмыкнул:
- Ваша супруга... Кхм... Понимаете, на фоне стресса, вызванного болезнью дочери, у неё могло произойти... В общем, нарушение психики...
- А может, её заманили в какую-то секту? - предположил Андрей.
- Всё может быть. Но тем не менее, мы не можем открыть дело, пока не пройдёт трое суток, - вздохнул следователь, - Я завтра постараюсь что-нибудь сделать, пойду вам навстречу. Но сегодня уже поздно. Идите к дочери.
Андрей вышел из здания отделения МВД по их району, когда уже практически совсем стемнело. Ани не было уже сутки.
Немного подумав, Андрей всё же решил заехать на вокзал, посмотреть, что к чему. С Виолеттой сидела его мама, да и присматривать за дочкой, доживающей последние дни, было уже не сложно - шестилетний ребёнок был уже в вегетативном состоянии, на ИВЛ... Острый лимфобластный лейкоз, терминальная стадия.
По перрону сновали немногочисленные пассажиры и встречающие. На одинокого, грустного мужчину никто не обратил внимания. Андрей осмотрелся, не увидел ничего, что бы привлекло его внимание и уже собрался уходить, как вдруг почувствовал за своей спиной тяжёлое дыхание.
Андрей обернулся и увидел перед собой сухощавого, высокого старика в неприметном плаще и старомодной шляпе. Ему показалось, что из-под полей шляпы на него сверкнули желтоватым светом глаза старика.
- Наверное, ты желаешь вернуть свою жену? - проворковал старик.
Андрей открыл рот от удивления, судорожно обдумая, что ответить старику. Но тут в кармане вдруг зазвонил телефон.
- Алло? - ответил Андрей на звонок. Звонила мама.
- Андрей!!! Андрей, это настоящее чудо! Вита очнулась! Она сказала, что очень голодна!!! - захлебываясь, кричала в трубку ошалевшая от счастья бабушка.
- Я уже еду, - коротко ответил Андрей, косясь на старика и сбросил звонок.
Он с минуту подумал, заворожено глядя в горящие жёлтым светом глаза старика и ответил:
- Нет. Она выбрала свой конверт. Хотя могла бы вообще не иметь этого выбора. Меня ждёт дочь.
Андрей развернулся и быстрым шагом направился прочь, чувствуя, как за его спиной ухмыляется странный старик.
Желающим выразить автору материальное спасибо:
Карта Сбербанк: 5469 6100 1290 1160
Номер кошелька Юмани:
4100112007733929
Почитать ещё:
