6 июня (по новому стилю) 1761 года несколько десятков астрономов в разных частях земного шара наблюдали редкое, хотя и уже тогда предсказуемое явление – прохождение Венеры по диску Солнца. Оно было одним из первых (после 1639 года), дату и время которого заранее рассчитали и потому могли подготовиться к наблюдению. Этим и занялся Михаил Ломоносов, на тот момент уже известный 50-летний ученый, основатель Московского университета.
В чем же ценность таких событий для ученых XVII века? До космических полетов, спутников и Гагарина оставалось еще долго, но астрономам уже хотелось узнать, насколько велика наша Солнечная система, как далеко от нас Солнце. Прохождения Венеры позволяли оценить расстояние до светила с помощью относительно несложных расчетов.
Весной 1761 года Ломоносов обратился в Сенат с просьбой снарядить экспедиции в Сибирь: в Иркутск и Селенгинск, чтобы можно было сравнить результаты наблюдений в европейской и азиатской частях России. Руководить экспедициями назначили учившегося вместе с Ломоносовым Никиту Попова и Степана Румовского. И хотя не все прошло гладко (Румовский обвинял Попова в неаккуратности во время наблюдений и сомневался в его результатах), сделанные во время экспедиций наблюдения позволили довольно точно рассчитать расстояние до Солнца.
Внимания к транзитам (так иначе называют прохождения) добавляло то, что такие явления довольно редки: их можно наблюдать дважды с перерывом в восемь лет, а потом более чем на сто лет о них можно забыть. Так что не каждому поколению астрономов удавалось своими глазами увидеть транзит. Ломоносову повезло: он не только застал одно из июньских прохождений, но и смог в хороших условиях за ним проследить.
Отправив экспедиции в Сибирь, сам он остался в Петербурге, в своей домашней обсерватории. Он использовал «зрительную трубу о двух стеклах длиною в 4 1/2 фута», которая, к сожалению, не сохранилась, как и многие другие приборы XVIII века, хранившиеся в Пулковской обсерватории в годы Великой Отечественной войны.
Не менее важным, чем расчеты расстояния до Солнца, оказалось личное наблюдение Ломоносова. «Ожидая вступления Венерина на Солнце… увидел наконец, что солнечный край чаемого вступления стал неявственен и несколько будто стушеван, а прежде был весьма чист и везде равен… После с прилежанием смотрел вступления другого Венерина заднего края, который, как казалось, еще не дошел, и оставался маленький отрезок за Солнцем; однако вдруг показалось между вступающим Венериным задним и солнечным краем разделяющее их тонкое, как волос, сияние, так что от первого до другого времени не было больше одной секунды».