6 июля 1885 года парижский врач Жан Жозеф Гранше сделал девятилетнему эльзасскому мальчику Йозефу Майстеру инъекцию, в которой содержались частички мозга кролика. Животное умерло от бешенства, а его мозг в течение 14 дней до инъекции высушивали, чтобы ослабить возможный вред. Рядом находился директор лучшего на то время учебного заведения Франции Эколь Нормаль – Луи Пастер. В тот момент он рисковал всем – свободой, а может быть, даже жизнью, ведь в то время шансы на смерть от бешенства составляли ровнехонько сто процентов и смерти до этого не избежал ни один инфицированный. О том, как Пастер пытался создать чудодейственную вакцину, стоит написать целый роман, там есть трагическая завязка, не менее трагическая кульминация и стопроцентный голливудский хэппи-энд в самом конце. Он долгое время пытался выделить тот самый зловредный организм, который обрекает инфицированных людей на неминуемую и жутковатую смерть, да так и не нашел, потому что с тогдашними возможностями это было попросту невозможно. Сперва ученый думал, что возбудитель болезни находится в слюне и неоднократно рисковал своей жизнью, вставляя стеклянную трубочку в пасть большой собаки, и высасывал оттуда немного слюны для экспериментов самолично. Но кролики, которым Пастер вводил эту слюну, погибали скорее не от бешенства, а от бактерий, находившихся в слюне. В дальнейшем ученый выяснил, что возбудитель находится в нервных клетках, и стал заражать подопытных животных относительно чистыми образцами – особым образом высушенным мозгом бешеных собак.
О вакцине от этой страшной болезни Пастер мечтал давно, но в июле 1885 года к нему обратилась несчастная мать Йозефа Майстера, которого два дня назад укусила бешеная собака. На исследования вакцины нужен был как минимум год, только после них можно было решиться испытать ее на человеке. Но мать мальчика только что в ногах не валялась, умоляя спасти дитя. И он решился. «Этот ребенок, – писал Пастер, – был повален собакой на землю и получил много ран от укусов на руке, голенях, бедрах; некоторые из них были настолько глубоки, что мешали ему ходить… Смерть представлялась неизбежной, и я решил, не без сильных и мучительных сомнений, как легко себе представить, испытать на Майстере метод, который мне всегда удавался на собаках».
Спустя положенное количество дней выяснилось, что мальчик не заболел, парижские газеты разразились дифирамбами в адрес Пастера, и они действительно были вполне заслуженными – еще бы, он спас человечество от смертельной болезни, которую до него никто не умел лечить. Так Луи Пастер заодно и выполнил обет, который дал пятью годами ранее, когда в одной из больниц он увидел, в каких страшных муках умирает от бешенства молоденькая девушка. Года на дальнейшие исследования Пастер, правда, так и не получил, потому что тут же столкнулся с еще более жутким случаем заражения – Жан Батист Жюпиль, теперь уже четырнадцатилетний мальчик, вступил в единоборство с бешеным волком, который рвался покусать его малолетних братьев. Волка-то он обезвредил, завязав ему морду своим платком, но сам оказался покрыт укусами почти по всему телу. Каждый из них, напомним, был для того мальчика стопроцентно смертельным. Пастер спас и второго пациента.
Оба мальчика были настолько впечатлены, что затем повсюду следовали за своим спасителем и в конце концов стали сотрудниками Пастеровского института, созданного на пожертвования благодарных Луи Пастеру людей. Сейчас во дворе института даже стоит памятник этому человеку.
К марту 1886 года Пастер успешно привил уже более трехсот человек. Слава его разнеслась далеко за пределы Франции: в Париж приезжали алжирцы, австралийцы, американцы, даже русские крестьяне пришли из Смоленской губернии пешком!
Впрочем, были у Пастера и противники: например, Роберт Кох считал, что получивший прививку человек все же может умереть от бешенства, поскольку вирус в ней уничтожен не полностью. У бактериолога и его учеников был повод: вакцина Пастера не помогла юной Луизе Пеллетье. Правда, ее привели к ученому по истечении 37 дней после укуса (а шансы спасти сохранялись в том случае, если больные обращались не позже чем через 14 дней после укуса). Некий доктор Петер и вовсе уверял, что химик (а Пастер был в первую очередь химиком) не может ничего сделать в медицине.