Дина Нечаева была хороша собой, с очень короткой стильной стрижкой, красивыми серыми глазами и аккуратной фигуркой молоденькой девушки, хотя ей уже было почти двадцать пять. Но кто сейчас в эти годы выглядит по-другому? Только вот очень грустная всегда.
Но сегодня день для Дины был особенный. Станислав наконец признался ей в любви и захотел услышать ее ответ. Она растерялась. Конечно, ей казалось, что она, несомненно, любит его! Но он такой взрослый, солидный мужчина, а ведет себя как юноша, слишком уж романтично.
- Я люблю тебя, конечно, люблю! Ты для меня очень много значишь в этой жизни, - призналась Дина.
И это были не простые слова. Станислав действительно был ее отдушиной, спасением от папочки-тирана, который так строжил свою единственную дочь, что она порой света белого не видела.
Они сидели в машине у подъезда Дины. Станислав крепко обнял ее, прижал к себе и нежно поцеловал. Потом, как по волшебству, перед ней появился роскошный букет белых роз, видимо с заднего сидения, тонкий аромат которых она сначала приняла за освежитель.
- Какие чудесные! – сказала Дина, чмокнула Станислава в щеку, высвободилась из его объятий и выпорхнула из машины.
Радостная поднялась к себе в квартиру, где ее уже поджидал очередной скандал. Отец видел, как «безнравственно и вульгарно» вела себя его дочь в машине с каким-то «прохвостом и негодяем», и этому не было ни прощения, ни оправдания. Первый раз в жизни Дина позволила себе возмутиться.
- Послушай, папа! Я женщина, мне двадцать пять лет, я собираюсь замуж. Это мой любимый мужчина. И если ты позволишь себе еще хоть раз отозваться о нем в таких недозволенных выражениях…
Она не договорила. Ее остановила на полуслове смачная пощечина, не первая в ее жизни и, скорее всего, не последняя.
Девушка инстинктивно схватилась за щеку, посмотрела на отца отрешенным взглядом, повернулась и ушла в свою комнату. Там она долго и безнадежно плакала в то время, как мать и отец обсуждали случившееся на повышенных тонах.
- Как ты посмел опять поднять на нее руку? Она же твоя дочь, в конце-то концов! И к тому же взрослая уже! — возмущалась мама.
- Мне плевать! – орал отец. - Взрослая, значит должна вести себя достойно! Что это за выражения — „я женщина, это мой любимый мужчина“? Да она просто делает мне гнусные намеки на то, что она с ним спит! Я лично вижу в этом признаки распущенности!
Дина сидела в своей комнате с брезгливым чувством отвращения к отцу и ко всему тому, что он позволял высказывать в ее адрес.
Мама продолжала защищать Дину:
- Ты жестоко ошибаешься! Хотя, Дина уже в таком возрасте, что ее интимная жизнь — это ее личное дело. К тому же я никаких гнусных намеков в ее словах не заметила. Это все твои домыслы!
Но отец не отступал:
- Вот! Это твое вечное попустительство всему виной! Скажи ей, чтобы она и думать забыла о замужестве, иначе вон из моего дома!! Сегодня же, немедленно!
Мама не находила слов, пыталась что-то сказать, но у нее не получалось, тогда как отец в выражениях не стеснялся:
- Мужик, который обжимается с моей дочерью на глазах у посторонних, зажав ее в машине, не может стать членом нашей семьи. Это исключено!
Разговор заходил в тупик. У матери не осталось больше аргументов, а если они и остались, то было совершенно бесполезно их высказывать, так как это только еще больше распаляло гневного отца, который мог договориться до совсем уж непристойного абсурда.
Наконец Дина не выдержала, она решила победить в этой схватке и пошла на вынужденную ложь. Выйдя из спальни, громко заявила:
- Станислав меня замуж позвал, и я выйду за него, нравится тебе это, папа, или нет!
Тогда отец извлек из кладовки старый маленький чемодан и швырнул его к ногам дочери.
- Забери столько барахла, сколько сможешь сюда вместить. Это тебе мой свадебный подарок. И вон из моего дома!
Дина схватила сумку и выбежала из квартиры, рыдания сотрясали ее тело, ненависть к отцу буквально клокотала в горле. Она бежала по улице, не разбирая дороги, пока наконец не успокоилась немного. Затем она достала мобильный и позвонила Станиславу.
Не прошло и пятнадцати минут, как он подъехал к остановке, где она ждала его. Дина долго и сбивчиво рассказывала ему про своего отца-тирана, про то, как и за что он выгнал ее из дома, и наконец спросила тихо:
- Можно я у тебя поживу?
Станислав растерялся. Затем обнял ее за плечи и проговорил, словно кипятком ошпарил:
- Но я женат, Дина. Не хотел тебе говорить раньше, но ты и не спрашивала. Нам просто было хорошо вместе…
И тут у нее случилась истерика, самая настоящая, которую заботливому Станиславу остановить не удалось. Он вызвал скорую помощь, сказал, что с девушкой не знаком, на остановке плачущую подобрал. И ее увезли в больницу.
Лечилась Дина долго, а из депрессии выходила еще дольше. Она постоянно вспоминала их первую встречу со Станиславом, вечера, проведенные вместе, поездку в пансионат, после которой отец бушевал неделю.
И недоумевала, как же она не догадывалась, что он не свободен?! Почему он молчал, зачем обманывал ее, в любви признавался?
Но это так и осталось для нее неразрешенной загадкой. Первая любовь и такая жестокая, бессердечная! Зато отец изменился в корне. После всего случившегося он подобрел, перестал повышать тон и по-своему жалел Дину. Но ей было уже все равно. Она возненавидела мужчин, и отец не стал исключением. Зло порождает только зло, и этому нет оправдания.
**************************Ночная собеседница 👈************************