Как правильно утверждает Эдуард Клочко в своей книге «Словарь языков гномов, орков и хоббитов, и других созданий Арды», в кхуздуле возможны отличные друг от друга диалекты языка.
Несмотря на частые утверждения о неизменности языка дворфов, Толкин, однако, часто упоминал и «языки кхазад», во множественном числе, что может означать наличие диалектов кхуздула в различных кланах или даже развившиеся отдельные языки (как русский и украинский, иврит и арабский, иврит и идиш).
Проанализируем цитаты Толкина о языке (языках) наугрим:
But however well-preserved, Khuzdul was rarely learnt by others than Dwarves themselves.
Но, однако, кхуздул, прекрасно сохраненный, редко изучался другими расами.
(с) (VT39:10) "From Quendi and Eldar, Appendix D"1968.
Khuzdul does not tolerate "two initial consonants". All words must begin in a single consonant (or in a vowel). On the other hand, consonant clusters may occur at the end of words, as in Rukhs "Orc".
Khuzdul не терпит "двух начальных согласных". Все слова должны начинаться на один согласный (или на гласный). С другой стороны сочетания согласных могут встречаться в конце слов, как в Rukhs "Orc".
(с) VT48:24, ”variation d/l in common eldarin”1968.
The language of the Dwarves is only seen in some geographical names and in the battle-cries at Helm's Deep. It is Semitic in cast, leaning phonetically to Hebrew (as suits the Dwarvish character), but it evidently has some 'broken' plurals, more in Arabic style: baruk being the plural of bark 'axe', and Khazad of Khuzd [From the letter to Matthews, see 159.]
Язык дворфов замечен только в некоторых географических названиях и в боевом кличе в Хельмовом ущелье. Он является семитским по структуре, склоняясь фонетически к ивриту (также как характер дворфов соответствует еврейскому), но у него очевидно есть некоторые формы 'ломаные' множественного числа, больше в арабском стиле: baruk было формой множественного числа от bark 'топор', и Khazad от Khuzd [из письма к Мэтьюсу, см. 159.]
(с) PE 17-85 Words, Phrases and Passages 1957?
Except for a few scraps in the Black Speech of Mordor, and a few names and a battle-cry in Dwarvish, these are almost entirely Elvish (Eldarin).
Исключая нескольких набросков на черном наречии Мордора и боевой клич на дворфийском, они в основном эльфийские (эльдарин).
(с) 144 Letters p.175 To Naomi Mitchison 25 April 1954.
More specifically, Tolkien says in the 1965 interview:
The Dwarves of course are quite obviously a - wouldn't you say that in many ways they remind you of the Jews? All their words are Semitic, obviously; constructed to be Semitic. There's a tremendous love of the artefact. And of course the immense warlike passion of the Jews too, which we tend to forget nowadays.
Дворфы, конечно, вполне, очевидно... - разве Вы не сказали бы, что разными способами они напоминают вам о евреях? Все их слова являются семитскими, очевидно; устроенные так, чтобы быть семитскими. Есть огромная любовь к артефактам. И конечно, также огромная воинственная страсть евреев, о которой мы склонны забывать в настоящее время.
(с) HH 86 —JRRT to Denys Gueroult, 1965 BBC interview.
Говорят, что орки, а также некоторые дворфы, произносили заднее, или увулярное [r] **, что казалось эльфам отвратительным.
SH встречается во Всеобщем Языке, дворфийском и орочьем и обозначает тот же звук, что и английское sh.
Исключением является язык наугрим. В языке дворфов не было звуков [th, kh], и сочетания th, kh обозначают придыхательные согласные: тх, кх.
В других языках, например в дворфийском или в адунаике, циркумфлекс (так же, как и знак k) пишется просто затем, чтобы показать, что это не эльфийский язык.
Но в Эрегионе Даэроновы руны продолжали использоваться, а у эрегионских эльфов их позаимствовали морийские дворфы, и Даэроновы руны стали излюбленным письмом наугрим. Дворфы принесли их с собой на север. Поэтому позднее этот алфавит часто называли Ангертас Мориа - Долгие рунные ряды Мориа (< анд-кертас).
Но на своем языке дворфы писали только киртом, и создали скорописные формы этого алфавита.
Справа - дворфийские Ангертас Мориа. В скобках - эльфийские значения. * - руны, которые использовались только кхазад. Морийские дворфы внесли в систему немало беспорядочных изменений и создали несколько новых рун: 37, 40, 41, 53, 55, 56. Нарушение системы произошло из-за того, что a. значения рун 34, 35, 54 изменились соответственно на [h], придыхание (гортанный звук в начале слова перед гласной, который встречался в кхуздульском) и [s] и, b. руны 14, 16 вышли из употребления, и вместо них наугрим стали использовать 29, 30. Можно заметить также, что руна 12 всегда обозначала [r]; что для [n] создали новую руну 53 (которую часто путали с 22); что 17 обозначала [z] и соотносилась с 54 - [s]; что 36 всегда обозначала [n], и что для [ng] была создана новая руна 37. Новые руны 55, 56 - всего лишь усеченные варианты 46. Они обозначали гласные, как в английском butter - они часто встречались в дворфийском языке и в вестроне. Если эти гласные сильно редуцировались или совсем выпадали, их часто обозначили одной ветвью без ствола. Эти Ангертас Мориа встречаются в надписи на могиле Балина. У дворфов Эребора был в ходу другой вариант этого алфавита, известный как эреборские руны. Они встречаются в книге Мазарбул. Их основные признаки: 43 в значении [z], 17 - [ks], и две новых руны: 57 - [ps], 58 - [ts] (ц). 14 и 16 снова стали обозначать [j] и [ж], но 29 и 30 обозначали [g], [gh] как варианты 19 и 21. Все эти особенности не указаны в таблице, кроме двух новых эреборских рун, 57 и 58.
(с) Приложение Д к «Властелину колец».
§6 The father-tongue of the Dwarves Aulë himself devised for them, and their languages have thus no kinship with those of the Quendi. The Dwarves do not gladly teach their tongue to those of alien race; and in use they have made it harsh and intricate, so that of those few whom they have received in full friendship fewer still have learned it well. But they themselves learn swiftly other tongues, and in converse they use as they may the speech of Elves and Men with whom they deal. Yet in secret they use their own speech only, and that (it is said) is slow to change; so that even their realms and houses that have been long and far sundered may to this day well understand one another. In ancient days the Naugrim dwelt in many mountains of Middle-earth, and there they met mortal Men (they say) long ere the Eldar knew them; whence it comes that of the tongues of the Easterlings many show kinship with Dwarf-speech rather than with the speeches of the Elves. *
§6 Отеческий Язык дворфов Аулэ разработал для них сам, и их языки не имеют, таким образом, никакого родства с языками квэнди. Дворфы не учат своему языку другие расы; и в использовании они сделали его резким и запутанным, так, что из тех немногих, кто получил знание языка из-за крепкой дружбы с дворфами, еще меньше кто из них изучил его хорошо. Но сами они изучают стремительно другие языки, и используют для общения, как могут, речь эльфов и людей, с которыми они имеют дело. Все же в тайне они используют только свой собственный язык, и он (как сказано) не спешит изменяться; так, что даже их царства и дома, что были далеко и надолго разлучены, могли по сей день хорошо понять друг друга. В древние дни наугрим жили во многих горах Средиземья, и там они встретили смертных людей (как они говорят), задолго прежде чем эльдар узнали о них; откуда пошло в языках истерлингов то, что многие из них показывают родство с речью дворфов, а не с эльфийскими языками.
(с) WJ 205 Later Quenta Silmarillion 1951.
In their own tongue the Dwarves name themselves Khuzûd; but the Dark-elves called them Naugrim, the stunted. Which name the exiled Noldor likewise took for them, but called them also the Nоrn...
In their own tongue the Dwarves name themselves Khazad; but the Grey-elves called them the Nоrn, the hard.
На своем собственном языке дворфы именовали себя Кхузуд (Кхазад) <...>
(с) Wj 217 Later Quenta silmarillion 1951.
For unlike their spoken language, which remained astonishingly uniform and unchanged both in time and in locality, their gesture-codes varied greatly from community to community. This ‘gesture-language’, or as they called it iglishmêk, the Dwarves were no more eager to teach than their own tongue. But they understood and respected the disinterested desire for knowledge, and some of the later Ñoldorin loremasters were allowed to learn enough of both their lambe (agläb) and their iglishmêk to understand their systems.
And for my part I perceive a likeness no less, or indeed greater, between the Valarin and the tongues of Men, notably the language of the Dúnedain and of the Children of Marach (sc. Adunaic). Also in general manner it resembles the tongues of the Kasāri; though this is not to be wondered at, if the tradition that they have is true that Aule devised for them their tongue in its beginning, and therefore it changes little, whereas the iglishmēk which they made for themselves is changeable.’
Поскольку в отличие от их разговорного языка, который оставался удивительно однородным и неизменным во времени и пространстве, их языки жестов очень различались от общины к общине. Этому 'языку жестов', или как они назвали его, iglishmêk (иглишмек), дворфы еще больше не стремились учить кого-либо, чем их собственному языку. Но они понимали и уважали неумышленную жажду знаний, и некоторым из более поздних ученых нолдор позволили изучить достаточно из их языка (agläb) и их iglishmêk, чтобы понять их системы.
И с моей стороны я чувствую сходство немалое, или в действительности большое, между валарином и языками людей, особенно языком дунэдайн и детей Мараха (см. адунайский). Также в общей манере это напоминает языки Kasāri; хотя это не должно быть удивительно, если традиция, которую они имеют, верна, что Аулэ в начале разработал для них их язык, и поэтому он изменяется немного, тогда как iglishmēk, который они сделали для себя, изменчив.’
(с) WJ 395,402 Quendi & Eldar 1959 - 1960.
But it is according to the nature of the Dwarves that travelling, and labouring, and trading about the world they should use ever openly the languages of the Men among whom they dwell; and yet in secret (a secret which unlike the Elves they are unwilling to unlock even to those whom they know are friends and desire learning not power) they use a strange slow-changing tongue. Little is known about it.
Not that Dwarves were ever eager to teach their own tongue to others. They were a secretive people, and they kept their own speech to themselves, using it only when no strangers were near. Indeed they even gave themselves ‘outer’ names, either in the Westron or in the languages of Men among whom they dwelt, but had also ‘inner’ and secret names in their own tongue which they did not reveal. So it was that the northern Dwarves, the people of Thorin and Dáin, had names drawn from the northern language of the Men of Dale, and their secret names are not known to us. For that reason little is known of Dwarf-speech at this period, save for a few names of mines and meres and mountains.
Но именно согласно природе дворфов, путешествующих, и трудящихся, и торгующих по миру, они должны использовать всегда открыто языки людей, среди которых они живут; и все же в тайне (тайна, которую в отличие от эльфов они не желают открыть даже тем, кого они знают как друзей и не желающих власти), они используют странный медленно изменяющийся язык. Немного известно о нем.
Не то, чтобы дворфы когда-либо стремились учить своему языку других. Они были скрытными, и они сохраняли свое собственное наречие для себя, используя его только когда никаких чужаков не было рядом. Действительно, они даже дали себе 'внешние' имена, или на вестроне, или на языках людей, среди которых они жили, но имели также 'внутренние' и секретные имена в своем языке, который они не открывали. Таким образом, случалось так, что у северных дворфов, народа Торина и Даина (Thorin и Dáin), были имена, извлеченные из северного наречия людей Дэйла, и их секретные имена не известны нам. По этой причине немного известно о дворфийской речи в этом периоде, сохранилось несколько названий шахт, озер и гор.
(с) PM 21 app. of languages 1948 and 1950 - 1955.
Yet in secret (a secret which, unlike the Elves, they did not willingly unlock, even to their friends) they used their own strange tongue, changed little by the years; for it had become a tongue of lore rather than a cradle-speech, and they tended it and guarded it as a treasure of the past. Few of other race have succeeded in learning it. In this history it appears only in such place-names as Gimli revealed to his companions; and in the battle-cry which he uttered in the siege of the Hornburg. That at least was not secret, and had been heard on many a field since the world was young. Baruk Khazad! Khazad ai-mêntt! ‘Axes of the Dwarves! The Dwarves are upon you!’
Все же в тайне (тайну, которую, в отличие от эльфов, они охотно не открывали, даже друзьям) они использовали свой странный язык, измененный немного с годами; поскольку он стал языком знаний, а не языком с колыбели, и они ухаживали за ним и охраняли его как сокровище прошлого. Немногие из другой расы преуспели в том, чтобы изучить его. В этой истории он появляется только в тех топонимах, что Гимли открыл своим товарищам; и в боевом кличе, который он произнес в осаде Хорнбург. Это, по крайней мере, не было секретным, и было услышано во многих регионах, когда мир был молод. Baruk Khazad! Khazad ай-mênu! ‘Топоры дворфов! Дворфы на Вас!’
(с) PM 295 Dwarves & Men 1969.
The Dwarves were in many ways a special case. They had an ancient language of their own which they prized highly; and even when, as among the Longbeard Dwarves of the West, it had ceased to be their native tongue and had become a ‘book-language’, it was carefully preserved and taught to all their children at an early age. It thus served as a lingua franca between all Dwarves of all kinds; but it was also a written language used in all important histories and lore, and in recording any matters not intended to be read by other people. This Khuzdul (as they called it), partly because of their native secretiveness, and partly because of its inherent difficulty, 4 was seldom learned by those of other race.
The Longbeard Dwarves therefore adopted the Runes, and modified them for their own uses (especially the expression of Khuzdul); and they adhered to them even far into the Third Age, when they were forgotten by others except the loremasters of Elves and Men. Indeed it was generally supposed by the unlearned that they had been invented by the Dwarves, and they were widely known as ‘dwarf-letters'.
Дворфы были по многим аспектам особым случаем. У них был собственный древний язык, который они чрезвычайно ценили; и даже когда, как среди дворфов Долгобородов Запада он прекратил быть их родным языком и стал 'книжным языком', он был тщательно сохранен и ему обучались все их дети в раннем возрасте. Он таким образом служил лингва франка между всеми дворфами всех кланов; но это был также письменный язык, используемый во всех важных историях и знаниях, и в записи любых вопросов, не предназначенных, чтобы быть прочитанным представителями другой расы. Этот Khuzdul (как они назвали это), частично из-за их родной скрытности, и частично из-за его врожденной трудности, редко изучался чужаками из других рас.
Дворфы Долгобороды поэтому приняли руны, и изменили их для их собственного использования (особенно для выражения кхуздула); и они придерживались их долго в Третьей эпохе, когда о них забыли все другие, кроме ученых эльфов и людей. Действительно предполагалось неучившими руны, что они были изобретены дворфами, и они были широко известны как 'дворфийские буквы'.
(с) PM 297.
Then the Dwarves actually "were not unwilling to teach their own tongue to Men with whom they had special friendship, but Men found it difficult and were slow to learn more than isolated words, many of which they adapted and took into their own language."
Когда дворфы действительно «были желающими учить своему языку людей или с кем имели особую дружбу, но люди находили его трудным медленно изучали что-то большее, чем отдельные слова, многие из которых они адаптировали в свой язык».
(с) PM:303 Dwarves & Men 1969.
Of the Dwarvish language we are told that "structurally and grammatically it differed widely from all other languages of the West at that time".
О дворфийском языке мы говорили, что «он структурно и грамматически отличался сильно ото всех языков Запада в то время».
(с) PM:316-317.
The tongue of the Eldar changed mainly by design; that of the Dwarves resisted change by their own will; the many languages of Men changed heedlessly in the swift passing of their generations.
Язык эльдар изменялся в основном по внешнему виду, у дворфов он сопротивлялся изменению по их собственной воле <...>
(с) PM 305.
This gave rise to the theory (a probable one) that in the unrecorded past some of the languages of Men - including the language of the dominant element in the Atani from which Adunaic was derived - had been influenced by Khuzdul.
Это дало теорию (и возможно, её расширило), что в неописанное время языки людей, включая язык преобладающей части атани, откуда получен был адунайский, получили влияние кхуздула.
(с) PM 317 Dwarves & Men 1969.
According to their legends their begetter, Aulë the Vala, had made this for them and had taught it to the Seven Fathers before they were laid to sleep until the time for their awakening should come. After their awakening this language (as all languages and all other things in Arda) changed in time, and divergently in the mansions that were far-sundered. But the change was so slow and the divergence so small that even in the Third Age converse between all Dwarves in their own tongue was easy. As they said, the change in Khuzdul as compared with the tongue of the Elves, and still more with those of Men, was ‘like the weathering of hard rock compared with the melting of snow.
Согласно их легендам их отец, вала Аулэ, сделал его (язык) для них и обучил ему Семь Отцов прежде, чем они были положены спящими, пока время для их пробуждения не настанет. После их пробуждения этот язык (как все языки и все другие вещи в Арде) изменился во времени, и в разных домах, что были далеко разделены. Но изменение было настолько медленным и расхождение столь маленьким, что даже в Третьей эпохе, общение между всеми дворфами на их собственном языке был легким. Как они говорили, изменение в кхуздуле по сравнению с языком эльфов, и еще больше с языком людей, было ‘как выветривание скалы по сравнению с таянием снега".
(с) PM 323 Dwarves & Men 1969.
"Curufin was most interested in the alien language of the Dwarves, being the only one of the Ñoldor to win their friendship. It was from him that the loremasters obtained such knowledge as they could of the Khuzdûl."
"Куруфин больше всего интересовался языком дворфов, будучи единственным из нолдор, чтобы добиться их дружбы. Именно от него ученые получили то знание, что они могут иметь о кхуздуле."
(с) (PM:358) Shibboleth of Feanor 1968
†Footnote to the text: Aulë, in his love of invention, devised a new speech for the Dwarfs, and their tongues have no kinship with others; in use they have made them harsh and intricate, and few have essayed to learn them. But their own tongues they maintained in secret, and they survive still in Middle-earth, and in some part certain of the languages of Men are derived from them.
Примечание к тексту: Аулэ, в его любви к изобретениям, разработал новый язык для дворфов, и у их языков нет никакого родства с другими языками; в использовании они сделали их резкими и запутанными, и немногие пробовали изучить их. Но их собственные языки они держали в тайне, и они выжили до сих пор в Средиземье, и некоторая часть, определенно, в языках людей, получена от них.
(с) LR 273 Quenta Silmarillion конец 1930-х, последние исправления – дек. 1937–янв. 1938.
Of the language of the Dwarves little is known to us, save that its origin is as dark as is the origin of the Dwarvish race itself; and their tongues are not akin to other tongues, but wholly alien, and they are harsh and intricate, and few have essayed to learn them. Aulë devised a speech for them afresh, for his delight [is] in invention, and it has therefore no kinship with others; and they have made this harsh in use. Their tongues are, therefore, Aulian; and survive yet in a few places with the Dwarves in Middle-earth, and besides that the languages of Men are derived in part from them.) But the Dwarves in the West and in Beleriand used, as far as they could learn it, an Elf-tongue in their dealings with the Elves, especially that of Ossiriand, which was nearest to their mountain homes; for the Elves would not learn Dwarvish speech.
In the earlier Tree of Tongues the languages of Men are derived solely from Lemberin, agreeing with Lhammas A (‘the manifold tongues of Men developed from these beginnings'), whereas the later Tree shows ‘influence’ (dotted lines) from Dwarf-speech, from Ore-speech, and from Lemberin (but no direct ‘descent’), and ‘influence’ from the ‘Danian speech of the East’ on Taliska.
Из языка дворфов немногое известно нам, сохранено то, что его происхождение является столь же темным, как происхождение самой дворфийской расы; и их языки являются не родственными другим языкам, а совершенно чуждыми, и они являются резкими и запутанными, и у немногих есть желание изучить их. Аулэ разработал язык для них заново, поскольку его восхищение [было] в изобретении, и у него нет поэтому никакого родства с другими; и они сделали его резким в использовании. Их языки - поэтому, аулэанские; и выжили все же в нескольких местах с дворфами в Средиземье, и помимо этого, языки людей получены частично от них. Но дворфы на Западе и в Белерианде использовали, насколько они могли изучить, язык эльфов в их деловых отношениях с эльфами, особенно в Оссирианде, который был самым близким к их дому в горах; поскольку эльфы не изучали дворфийскую речь.
В более раннем Древе Языков языки людей получены исключительно из лемберина, согласуясь с Ламмас (‘разнообразные языки людей, развитых с этих начал), тогда как более позднее Древо показывает 'влияние' (пунктиром) из дворфийской речи, из орочьей речи, и от лемберина (но никакого прямого 'происхождения'), и 'влияние' из ‘языка восточных данийцев’ на Талиске.
(с) LR 178-185 Lhammas 1937.
The name Nauglian for the tongues of the Dwarves, used in the third Tree, does not appear in the Lhammas texts; in §9 they are called Aulian, as in the first Tree.
Название "науглианские" для языков дворфов, использованное в третьем Древе, не появляется в тексте Ламмас, в §9 они названы аулэанскими, как на первом Древе.
(с) LR 192 Lammasethen 1937.
Related alphabets were (> A related alphabet was) also borrowed (from both Men and Elves) by the Dwarves; the western Dwarves early borrowed and adapted the full inscrip-tional ‘Alphabet of Dairon’, and most of the inscriptions in this form that survived the Great War in Eriador and elsewhere are of Dwarvish origin, though their language is seldom the secret tongue of the Dwarves.
Связанные алфавиты были (> связанный алфавит был), также заимствованными (и от людей и от эльфов) дворфами; западные дворфы рано заимствовали и приспособили полный ‘Алфавит Даэрона’, и большинство надписей в этой форме, что пережили Великую войну в Эриадоре или в другом месте являются дворфийского происхождения, хотя их язык редко - секретный язык дворфов.
(с) TI 452 App. Of Runes.
Aulean tongues of the Dwarfes, surviving yet here in the mountains.
Аулэанские языки дворфов, выжившие до сего дня в горах.
(с) Древо языков №1 (Lammas, LR 169) 1937.
Aulea invented a new tongue for the Dwarfes. It`s descendants survive yet in the mountains.
Аулэ выдумал новый язык для дворфов. Его потомки дожили до сего дня в горах.
(с) Древо языков №2 (Lammas, LR 170) 1937.
Aule made dwarfs and devised a language for them, naukarin.
Аулэ создал дворфов и выдумал для них язык, наукарин.
(с) Древо языков №3 (Tengwesta quenderinwa 1, PE 18-28) 1937? 1950?
Aule made dwarfs and devised a new language for them, naukarin.
Аулэ создал дворфов и выдумал для них язык, наукарин.
(с) Древо языков №4 (Tengwesta quenderinwa 1, PE 18-29) 1937? 1950?
Aule made dwarfs and devised a new language for them, naukarin.
Аулэ создал дворфов и выдумал для них язык, наукарин.
(с) Древо языков №5 (Tengwesta quenderinwa 1, PE 18-29) 1951-1952.
Narog. This was in origin a Dwarvish name (? or Petty-dwarves). ? naruka.
Нарог. Это было по происхождению дворфийским названием (? или от Малых дворфов). ? нарука.
(с) РЕ 17-47.
The father-tongue of the Dwarves Aulë himself devised for them, and their languages have thus no kinship with those of the Quendi, - the Dwarf-speech changes only very slowly, so that sundering of houses and realms does not greatly impair understanding between them (§6); in general manner it resembles the tongues of the Kasāri; though this is not to be wondered at, if the tradition that they have is true that Aule devised for them their tongue in its beginning, and therefore it changes little.
The Dwarves were in many ways a special case. They had an ancient language of their own which they prized highly; and even when, as among the Longbeard Dwarves of the West, it had ceased to be their native tongue and had become a ‘book-language’, it was carefully preserved and taught to all their children at an early age. It thus served as a lingua franca between all Dwarves of all kinds; but it was also a written language used in all important histories and lore, and in recording any matters not intended to be read by other people. This Khuzdul (as they called it), partly because of their native secretiveness, and partly because of its inherent difficulty, was seldom learned by those of other race.
Аулэ сам придумал Отеческий язык для дворфов, и их языки, таким образом, не имеют никакого родства с языками квенди, дворфийский язык изменяется очень медленно, так что раскол между домами и царствами не очень ослабил понимание между ними (§6); в общей манере он походит на языки Kasāri; хотя это не должно удивлять, если традиция, что они имеют, верна, что Аулэ разработал для них их язык в самом начале, и поэтому он изменяется мало.
Дворфы были по многим аспектам особым случаем. У них был собственный древний язык, который они чрезвычайно ценили; и даже когда среди дворфов Долгобородов Запада, он прекратил быть их родным языком и стал 'книжным языком', он был тщательно сохранен и ему обучались все их дети в раннем возрасте. Он таким образом служил лингва франка между всеми дворфами всех кланов; но это был также письменный язык, используемый во всех важных историях и знаниях, и в записи любых вопросов, не предназначенных, чтобы быть прочитанным другими существами. Этот Khuzdul (как они назвали его), частично из-за их родной скрытности, и частично из-за его врожденной трудности, редко изучался чужаками из других рас.
(с) PM 21, WJ 205, 207, WJ 395, PM 295,7 – 1951г, 1959-60, 1969.
Теперь давайте проанализируем вышеприведенные цитаты.
Язык дворфов в ед. числе:
- "From Quendi and Eldar";
- Appendix D"(1968);
- VT ”variation d/l in common eldarin” (1968);
- PE 17 Words, Phrases and Passages (1957?);
- Letters p.175 To Naomi Mitchison (25 April 1954);
- Приложение Д к «Властелину колец (1950-1955);
- PM app. of languages (1948 and 1950 – 1955);
- PM Shibboleth of Feanor (1968);
- TI App. Of Runes;
- Древо языков №3 (Tengwesta quenderinwa 1, PE 18-28) (1937? 1950?);
- Древо языков №4 (Tengwesta quenderinwa 1, PE 18-29) (1937? 1950?);
- Древо языков №5 (Tengwesta quenderinwa 1, PE 18-29) (1951-1952).
Языки дворфов во мн. числе:
- WJ Later Quenta Silmarillion (1951);
- WJ Quendi & Eldar (1959 – 1960);
- PM Dwarves & Men (1969);
- LR Quenta Silmarillion (конец 1930-х, последние исправления – дек. 1937–янв. 1938);
- LR Lhammas (1937);
- LR Lammasethen (1937);
- Древо языков №1 (Lammas, LR) (1937);
- Древо языков №2 (Lammas, LR) (1937).
Также имеются намеки на язык малых дворфов есть в "PE 17 Words, Phrases and Passages (1957?)".
Языки дворфов во мн. числе вместе с исходным языком:
- WJ 205 Later Quenta Silmarillion (1951);
- WJ 395,402 Quendi & Eldar (1959 – 1960);
- PM 295 Dwarves & Men (1969);
- LR Quenta Silmarillion (конец 1930-х, последние исправления – дек. 1937–янв. 1938);
- LR Lhammas 1937.
Как видно из приведенных выше цитат, собственно кхуздул мог быть «отеческим» языком, придуманным Аулэ для праотцов дворфов, и мог служить книжным языком, и на его основе могли развиться устные диалекты. А слова о неизменности относились только к этому письменному языку. Причем различия могли быть настолько различными, что понять друг друга они могли только на «письменном» языке, который служил им языком межкланового общения. Но различия эти могли быть только в фонетике, произношении. Это более похоже на реальность, когда язык обособленных групп, при контакте с другими языками разных семей языков, начинал отклоняться от исходной формы, образуя говоры, наречия, диалекты и даже отдельные языки. Это также очень похоже на ситуацию с арабским языком, когда существует письменный язык, который понимают все арабы, и много устных диалектов, отличающихся друг от друга так, что марокканский араб не поймет саудовского бедуина.
Также в пользу этого предположения говорят изменения, внесенные дворфами Эребора в Ангертас Мориа, что могут быть обусловлены выражением особенностей возникшего эреборского диалекта кхуздула. Как и фраза из Приложения Д к «Властелину колец» о том, что «некоторые дворфы, произносили заднее, или увулярное [r]», что могло означать разницу в произношении «р» в разных родах дворфов.
Возможно, в своем лингвистическом творчестве, придумывая дворфийские слова, Толкин также учитывал какие-нибудь придуманные различия для языков (диалектов) наугрим разных кланов и их следует отличать в лексиконе и грамматике (что, правда, еще больше может осложнить работу по восстановлению кхуздула). Однако, с другой стороны, это может объяснить разное написание и произношение сходных по звучанию и смыслу кхуздульских слов.
Отсюда можно выделить следующие группы кхуздульских слов, по принадлежности к возможным диалектам:
- Диалект Долгобородов, морийских дворфов;
- Диалект дворфов Синих гор, Огнебородов и Широкобоков;
- Общие дворфийские слова, где невозможно определить диалект (исходный кхуздул Аулэ, «отеческий» язык?);
- Возможно, диалект Малых дворфов, Ноэгют нибин;
- Возможный диалект Эребора.
Также, вероятно, существовал диалект четырех кланов дворфов Красных гор, однако в данной статье о них речь не идет. - Примечание редактора.
Можно составить таблицу распределения известных кхуздульских слов по возможным дворфийским диалектам:
Разделение известных кхуздульских слов по диалектам, с другой стороны, может объяснить различия некоторых кхуздульских слов с элементами одинакового смысла (и одинаковыми корнями), но разным написанием (или прочтением).
Так, например, различие Khazaddûm и Nulukkhizdîn, Nulukhizidûn может быть обусловлено другой традицией выражения притяжательного отношения и даже составления составных слов в другом диалекте. Возможно, в морийско-эреборском диалекте «Жила/жилы дворфов» (корень N-L из Kibil-nâla?) звучало как Khazadnâla.
Также возможно, что ранний вариант написания Khazaddûm как Kazaddûm (или даже конечный, в финальном варианте надписи на могиле Балина – K(+h)azaddûm) – это были попытки Толкина представить вариант названия из другого диалекта (ведь ранее Khazaddûm было названием города дворфов другого клана, в Синих горах). Так возможно, что с различием диалектов связаны различие bund в Bundushathûr и bhund в Sharbhund – что, возможно, представляют один и тот же корень B-N-D «голова».
Также вполне вероятно, что название Наугламира Sigil из «Sigil Elu-naeth» - было отображением дворфийского слова Sigil, северного диалектного варианта слова zigil из Zigilnad и Zirak-zigil. Известно, что ожерелье было из митриля, а zigil означает «серебряный» или «посеребренный». Так как во «Властелине Колец» использовано другое дворфийское слово для серебра – Kibil из Kibil-nâla, возможно zigil означало не просто серебро, а митриль, «истинное серебро».
Также возможна связь между общедворфийским Rukhs и Uruk в Uruktharbun. «Лорды Уруктхарбун» (что заменено впоследствии выражением «лорды Азанулбизар») могло обозначать дворфийских лордов-победителей орков в битве у Азанулбизар, а Uruktharbun соответственно могло означать «Победу над орками», с Uruk как диалектным вариантом Rukhs или Rakhâs (возможно, заимствованным Uruk из Вестрона).
Еще одним возможным примером отличия диалектов дворфийского языка могут являться гипотетический корень W-L с формами bil и wil в Gabilân, Thorewilān и ûl (wul) в Azanûl.
Но также возможно, что фразы про диалекты Толкин вставил «для общего развития картины» и на самом деле теорию диалектов не прорабатывал, ведь и сам дворфийский язык был создан "в набросках".
Автор статьи - Гном-Полуэльф. Публикация на Дзене одобрена автором. Оригинальный материал - здесь.
Вступайте в группу ВКонтакте - самый масштабный информационный ресурс о мифологии Толкина в СНГ!