В начале 1882 года в Вене разразился уголовный скандал. Предыстория его состояла в следующем.
В 1878 году в столичной уголовной хронике было отмечено одно судебное дело. В популярной венской гостинице Zum Wilden Mann в одном из номеров было обнаружено бездыханное тело молодой гетеры, некоей Катерины Балох, известной в узких кругах под прозвищем Блондинка Катти. Несчастная, по-видимому (как тогда сразу решили), погибла от удушения. Посреди комнаты на столе стоял кофейник и две чашки с кофе, одна полная и в одной на донышке – на этот факт внимания не обратили.
Взявшийся за дело судебный следователь поначалу встал в тупик – прислуга ничего внятного сказать не могла. Женщины, с кавалерами и без, поодиночке и в компании друг друга постоянно входили в номера, и никто не мог вспомнить с кем видели Катерину последний раз. Но дальнейшие опросы установили, что Балох находилась в весьма натянутых отношениях со своей «коллегой» Катериной Штейнер. Несколько независимых свидетелей показали, что эти две дамы постоянно ругались и Штейнер как минимум два раза серьезно угрожала Балох.
Чуть позже выяснилось, что Штейнер находилась в гостинице во время инцидента и если не пришла вместе с Балох, то могла беспрепятственной войти в номер и позже. Катерина Штейнер была немедленно арестована, предана уголовному суду по обвинению в предумышленном и заранее подготовленном убийстве Катерины Балох.
Суд присяжных (обратим на это внимание) вынес обвинительный вердикт, несмотря на горячую речь защитника Нейда, который опирался не только на эмоции, но и на банальное отсутствие нормальных и весомых улик. Штейнер, так и не признавшая свою вину, была приговорена к пожизненному заключению и помещена в женскую тюрьму Валлахиш-Мезерич и… о ней, как о рядовой преступнице, как все посчитали рядового уголовного дела, забыли до начала 1882 года.
Но в феврале 1882 года, портупей-юнкер пехотного полка по фамилии Вашауер, явился к своему полковнику и заявил, что убийца Екатерины Балох – он, а не Штейнер. Полковник поначалу решил, что юнкер просто пьян, но выслушав до конца, арестовал Вашауера и передал под прокурорский надзор. Вот что рассказал незадачливый юнкер.
Да своего поступления в полк Вашауэр вел праздную и бесцельную жизнь в столице. Наделал долгов, ссорился с родителями, и наконец, утомленный декадентским столичным солнцем решился на суицид. Но почему-то решил сделать это при свидетелях (заодно и приятно провести последний день жизни), а именно при Катерине Балох, с которой был знаком ранее. Ее то он и пригласил в номер известной гостиницы. Приехав в гостиницу, они расположились в номере и заказали кофе. Вот здесь слабое место следствия – почему не был опрошен именно тот служащий, который этот заказ принес? Катерина на минутку вышла (по-видимому, в дамскую комнату), а Вашауэр тем временем налил в свою чашку заранее добытой синильной кислоты и приготовился отравиться.
Беда случилась неожиданно. Катерина вернулась и не успел чудной повеса опомниться, как она машинально взяла его чашку и чуть ли не залпом все выпила. Неверное, кофе, уже остыл. В ужасе Вашауэр понял, что сейчас Катерина закричит от боли и его обвинят в убийстве – не помня себя он кинулся на девушку и стал ее душить. После он покинул отель никем не замеченный и немедленно выехал из Вены. Желание самому покинуть этот мир у него пропало, желая забыться он поступил в полк, но четыре года мучимый угрызениями совести, наконец, признался.
Доставленный в Вену он был подвергнут нескольким допросам – в частности, не без основания сомневались в его психическом здоровье, но все же пришли к выводу, что сказанное юнкером похоже на правду. Однако на основании одного самообвинения пересмотреть дело было невозможно и поэтому была проведена эксгумация тела Балох. Судебная экспертиза подтвердила показания Вашауера – наличие яда было неопровержимо установлено.
Вот так счастливо (если можно так выразиться) закончилось это дело хотя бы для несправедливо обвиненной Штейнер. Она была освобождена, на ее имя открыта подписка (так в те годы и в России, и на Западе называли сбор денег в пользу кого-то), во главе которой первыми встали те самые присяжные. Отмечается, что один из них переслал освобожденной 300 гульденов.
По материалам журнала «Свет и Тени», за 1882 год. Что стало в итоге с юнкером Вашауером в данном номере журнала не сообщалось.