Караваева снова глупо хихикнула и протянула немного капризным тоном:
— Я не хочу уходить, — и добавила неожиданно твёрдо, хотя язык уже плохо слушался, — мне здесь нравится.
начало рассказа: "С ней что-то не так"... (назад)
Тишинский плотоядно потёр ладони и достал из металлического круга над её головой ещё один бокал для меня:
— Ну вот и отлично! У меня столько планов нас вас! — и заполнил бокалы пузырящейся жидкостью, а я тут же унюхала, что источником дурмана было содержимое этой бутылки. Он предложил мне напиток, уже не скрывая жадный блеск в глазах. — Держи!
«Наконец-то. Сразу двое. А день удался, несмотря на тупые лекции отца о недопустимом поведении. Он просто не понимает. Не может понять. Ему и не надо понимать».
Взяла бокал за ножку и сжала пальцы капельку сильнее, чем положено, и стекло с треском лопнуло. Дождавшись, когда остатки долетят до пола, я ещё и с интересом рассмотрела, как там образуется мокрая клякса из крупных и мелких стёклышек, и только после этого хищно оскалилась. И зарычала — по правде говоря, совсем тихонько, но Тишинский остолбенел.
«Что за чёрт? Что это? Она что… мне угрожает? Не может быть. Соплячка, кем она возомнила себя? Просто какое-то ничтожество. Девчонка».
Караваева мигнула и вцепилась в край столешницы.
«Как она сделала это? Просто сломала? Эй, это же вряд ли так просто, а теперь она ещё и рычит, как зверюга. Кажется, я слегка перебрала, что за чушь мерещится».
— Может, мне и правда пора, — но она осталась сидеть в той же испуганной позе.
«По-моему, я не смогу встать, чтобы не упасть. Это будет позорно, если я рухну, как мешок с картошкой».
Тишинский очень медленно поднялся на ноги и двинулся на меня, нащупав правой рукой горлышко бутылки.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
«Придётся поучить её послушанию. Жаль, что теперь точно надо будет отмывать первый этаж. Нельзя оставить настолько явные следы, папашка взбесится, а прислуга по-любому проболтается, если будет драить это всё сама».
Он взмахнул рукой с явным сожалением, но я подалась вперёд — он не мог различить движение — остановив бесстрастное лицо прямо перед его носом. И аккуратно вытащила из его сцепленных пальцев жалкое орудие, поставив обратно на барную стойку.
Вот теперь он потерял дар речи. Для него всё выглядело так, будто я мгновенно переместилась вплотную, и он с ещё большей скоростью опустил руку, но резко вздрогнул всем телом, осознав, что ладонь необъяснимо пуста.
«Что. Происходит. Что. За. Чёрт».
Надо отдать ему должное — он не бросился наутёк, как я того ждала. Он даже не отпрянул, как должен был любой нормальный человек в такой ситуации, а лишь со странным азартом всматривался в моё лицо, остановившееся в нескольких сантиметрах от его.
Ему любопытно! А страха нет.
И всю меня захватило сокрушительное желание испугать его как следует.
Жаль, что здесь была Караваева. Теперь она мешала — я же не могла показать себя во всей красе, пока она таращится на нас и с трудом уговаривает себя, что ей не привиделось.
Оттащить её подальше? Потом вернуться к нему? Утащить его? Я колебалась, продолжая сверлить его взглядом и не шевеля ни единым мускулом. Вообще-то боялась, что если дёрнусь, то уже не остановлюсь, и что тогда делать со свидетельницей? Всё вроде как задумывалось, чтобы её спасти.
Тишинский прохрипел что-то, и я напрягла слух, пытаясь разобрать невнятное бульканье.
— Ты кто такая?
За домом послышался мягкий шлепок, как удар мяча об асфальт. Я хотела отбросить этот шум, как несущественный, но по спине пробежал неприятный холодок. Тело недвусмысленно подсказывало — опасность. Что ещё?!
Входная дверь неторопливо отъехала и в проёме возник знакомый силуэт. Ну конечно, профессор. Не пропустил вечеринку. Кажется, ему больше нечем заняться в жизни, кроме как преследовать меня.
Профессор проскользнул внутрь и положил руку на моё плечо.
— Яна, мы уходим. Оставь его.
— С какого перепуга? — так вот легко я не собиралась сдаваться, хотя смутно представляла, что именно планирую предпринять.
— Не спорь, — он сжал пальцы, и я почуяла огромную мощь. Он мог бы раздавить камень и не заметить. Я тоже была таким камнем.