1.Крошечный сад
Лето пришло на задние дворы, где среди жёлтых потрескавшихся стен играют дети, где природа представлена тремя травинами на газоне, сделанном из помойки, где из окон убогих коммунальных кухонь раздаются то ужасающие вопли, то дикий смех – как в сумасшедшем доме. Мир пернатых здесь представлен павлинами, сооружёнными одним умельцем из пластиковых пивных бутылок, и эти павлины сидят на пальмах из той же коричневой и зелёной ларёчной тары. Скульптор задворок знал толк и в пиве, и в водке, запахом которых дышат немытые окошки и выцветшие ситцевые занавески. Впрочем, за углом есть аллея зелёных кипарисов, ведущих к морю. Правда, нарисована она на стене руины, где на скамейках собираются крикливые пьяницы. Маленькая квартирка Филярина, располагавшаяся на первом этаже, задним окошком издалека глядела на задворки, но вход в неё располагался со стороны парадного фасада с эркерами, балюстрадой и овальными окнами. Здесь была старинная питерская набережная с чугунными цепями и фонарями. Жилище Филярина, кроме отдельного входа , имело ещё одну необыкновенную особенность : сад. Настоящий крохотный садик в нише, отделённый от шумного бульвара извилистой решёткой из чугунных лилий. Калитка в сад со стороны бульвара была заперта, зато из квартиры сюда вела узкая дверца.
По решётке густо вился плющ, в садике росла сирень и несколько цветочных кустов – правда, саженцы роз из-за тени не хотели распускаться. Сидя в этой сени на скамеечке, Филярин мог невидимо наблюдать мир и предаваться мечтам.
Выражение чрезмерной грусти, свойственной людям, горько обиженным судьбой или весьма впечатлительным, сходило с его лица, когда он наблюдал, как в маленьком саду после дождя цветы и травы поднимали свои головки. Неведомо откуда взявшийся в центре города шмель деловито пасся средь травинок, меж веток показывалась гусеница. Подобно некоему Цинциннатусу, наш герой вкушал радости своей миниатюрной пасторали.
Филярин был архаист; он зарабатывал писанием исторических исследований для нескольких журналов , делал это с отменным качеством , что отмечали редакторы. Отдавая старине всю душу, лишённую иных отрад из-за жизненной катастрофы, он существовал в иллюзорном мире, где лица и слова ушедших веков ближе этих людей, мелькающих за садовой оградой. Из-за чтения инкунабул, фолиантов и пожелтевших ведомостей, наш герой приобрёл манеру изьясняться архаичным языком. Вместе с тем, душу Филярина, втайне жаждущую чуда, переполняли озарённые нездешним светом миры, загадочные образы Питера …и действительно, в ночь с 22 на 23 июня 2017 года наш герой вступил в область Недолжносбывшегося! Потустороннего! Предоставим слово строкам из его дневника.
2. Знакомство с Синими таблицами
« В разгар белой ночи, когда воздух мутнеет, как вода, в которую капнули чуть синих чернил, я сидел в своём садике, напоённом сильным ароматом ночных фиалок, размышляя о непостроенных замках над каналами, существовавших в мечтах архитекторов, и о том гигантском палаццо в стиле Венеции, который мыслил построить в Питере Доменико Трезини, что из Астано. Увы, точных сведений на сей предмет не имеется, лишь аудиенция у сеньора Трезини позволила бы получить их. Ах, льзя ль прельщаться! Могущество Хроноса непреодолимо!
Вдруг по моей голове ударил камешек. Затем второй больно стукнул меня по плечу. Сверху раздался торжествующий визг. В гневе подняв голову, я увидел стоящего на балконе горбатого уродца, который с мерзким смехом метал в меня камни.
Вскричав «Презренный карла, ты смеёшься надо мной!», я вскочил, чтобы наказать обидчика. Конечно, над книжным червем может тешиться каждый ,но замечу – обучаясь в историко-архивном институте, я имел отличные оценки по физкультуре!
Ловко проскочив по галерее, опоясывающей дом, я влез на балкон карлы. В руке у меня была палка, при виде её пигмей заверещал и бросился внутрь квартиры. Я пробежал анфиладой причудливых комнат и увидел карлу в эркере; он прятался за ногами осанистого мужчины. Последний был одет в бархатный черный шлафрок с серебристыми звёздами, вся его внешность обличала нечто странное, необычайное.
-Сударь, ваш альраун нанес мне….- запальчиво начал я.
-Простите несчастного Бенедикта, моего племянника, судьба и так обидела его,- мягко произнёс
незнакомец. -Вы видите, он инвалид. Каюсь, не всегда успеваю уследить за выходками бедняги.
Карлик заковылял в угол, что-то бормоча.
Я огляделся. Обстановка комнат и эркера была загадочной. Старинный позолоченный телескоп Гензиуса глядел в стекло, за коим мерцал спящий город. Тут же – песочные часы, хрустальный шар, камер-обскура, гранёные сосуды синего стекла, реторты, портреты учёных мужей.
- Рекомендуюсь, перед вами - Алхимик, - значительно произнёс обладатель паноптикума.
Я пробормотал что-то об успехах химии за последние четыре столетия, прошедших со времён Парацельсиуса.
Алхимик улыбнулся и учтиво осведомился о моих занятиях. Я ответил, что служу музе Клио и поведал о своих догадках, кои мог бы разрешить только Трезини.
Собеседник устремил в меня магнетический взгляд. Затем он произнёс:
- Вы слышали о Звёздной дороге и существах, населяющих небесную сферу города? Сейчас звёздная белая ночь. И вам знаком этот предмет?
На мраморной столешнице лежала потёртая синяя тетрадь. Открыв первую страницу, я впервые в жизни увидел необъяснимые Синие Таблицы, перевернувшие существование моё. Сейчас, умственным усилием проникая сквозь границу наважденья, я попытаюсь описать их. Внешне они напоминают геометрические или математические таблицы, нанесённые синими значками типографским способом. Нечто подобное – таблицы синусов или тангенсов (кажется, Брадиса), прилагавшиеся к школьным учебникам. Итак, взору моему предстаёт труднопостижимое сочетание цифр, нанесённых вразбивку. Я гляжу на эти строки…и начинаю читать их. Неведомая сила втягивает меня в эти строки, томительное чувство растёт в душе.9904… 4848…3313….?,не знаю, на какой цифре меня поглощает эта странная спираль …столбцы тают в глазах…растворяюсь и я…
ВСЁ ВОКРУГ ЗАСВЕРКАЛО
3. Тени великих
Я сидел внутри хрустального фонаря с нестерпимо сверкающими гранями. Ярко-синие, пронзительно-зелёные, фиолетовые вспышки окружали меня. Сквозь стенки фонаря всё еще был виден город, открывающийся с высоты, с его чёрными громадами, но тёмно –синее небо над Питером сказочно преобразилось. Оно жило и было наполнено призрачным движеньем, сотни мерцающих серебристых дорожек протянулись от шпилей, колоннад, башен и крыш, по ним в астральном рассеянном свете над провалами площадей и улиц гуляли люди. Лица их были озарены ; в нарушение законов оптики я мог рассмотреть даже самых дальних, и иных узнавал. Вот по дорожке от балкона дома в Коломне идёт Александр Блок – высокое чело в свете звёзд, вьющиеся волосы, артистический бант, мечтательный взгляд поэта; вот у дворца на Фонтанке на неизмеримой высоте стоит над сверкающей водой молодой Орест Кипренский в художнической блузе, а посмотрев дале, я узнал другого гения –святый Боже, как тяжела была его судьба, творец умер в каморке, но тут он идёт, как ангел света, над городом, в котором страдал и любил. А над лаврой в небе застыл гигантский всадник.
Душа моя наполнилась восторгом и страхом . Вдруг я увидел серебристую дорожку в воздухе, ведущую от нашего балкона.
Раздался грозный голос Алхимика:
-Иди к своей цели и ничего не бойся! Раз в году дорога открыта для тебя!
Я ШАГНУЛ.
Открыв створку, шагнул на призрачный луч над улицей. По человеческой привычке, сначала держался за ограждение. Но нечто вроде резиновой дорожки упруго держало ноги.
Я шёл над зачарованным Питером. По улицам бегали машины, здесь же шумел непролазный бор. Над Смольным собором возвышался гигантский пик колокольни, так и не построенной Ринальди. Фигуры на храме Спаса шевелились, особенно жуток был василиск. Город гигантских арок и колоннад, циклопических статуй, озарённых нездешним астральным светом дворцов был настолько великолепен, что я всей душой понимал: ТАКОГО нельзя видеть смертному! Моя дорожка пересеклась над Васильевском островом с другой лунной тропой, по которой не спеша шествовал солидный муж в ботфортах.
- SfortunatoDomenico, come è difficilecostruirenellepaludidisanPietroburgo ( Несчастный Доменико, как трудно строить на болотах Петербурга) – бормотал путник.
Рванул вечер, прогнав тучу…лучи небесных светил ярко озарили бледное чело и чёрные как смоль волосы, страдальческую гримасу на лице.
-Синьор Трезини, какой гигантский дворец вы хотели построить в этом городе?- спросил я.
Зодчий устремил на меня пронзительный взгляд… Дальнейшее я описать не в силах, как будто что-то внутри беседовало с тенью великого. В силу непостижимого психического феномена я не помню отдельных выражений и интонаций, с коей произносились фразы, но вместе с тем усвоил всё до мелочей. Сколь тяжела была застройка, какие кварталы и дворцы довелось спроектировать и возвести ,как много ошибок было. И как в мечтах и на бумаге остался главный проект palazzo di san Pietroburgo, петербургского Дворца дожей, уходящего в небо. Под эту вавилонскую башню был заложен циклопический фундамент из обтесанных гранитных валунов, впоследствии засыпанный. Он находится на глубине двух саженей близ…
Зелёной звездой что-то вспыхнуло рядом , раздался голос Алхимика, визг карлы…
-Timere longius ire, - прозвучало на прощанье.
Я вновь оказался в эркере! Волшебный хрустальный фонарь погас, вокруг были знакомые апартаменты.
-Timerelongiusire- цитата из Вергилия , - сказал Алхимик, - означает «бойтесь заходить далеко». Запомните это! Надеюсь, путешествие по звёздной дороге не прошло для вас зря. Прощайте! Может быть, увидимся через год.
ЭПИЛОГ
Исследование о непостроенном Дворце Дожей в Петербурге вызвало сенсацию; потребовали доказательств, я предложил провести раскопки, их не разрешили, но геосканирование обнаружило тот самый гигантский фундамент на глубине четыре метра! Кроме того, я обнаружил в архивах подлинник проекта. Мои статьи напечатали; на какое-то время я стал богат и популярен. Прошла осень и зима, всё улеглось, весной я провёл огородные работы в своём садике, подсыпал земли , кстати, там расцвели розы…
Неоднократные попытки проникнуть в квартиру Алхимика и карлы на пятом этаже были безрезультатны, на звонок никто не открывал, на балконе никто не появлялся. Иногда я думаю: а была ли вся эта чудесная история? По вечерам я как прежде сижу в своём садике и поглядываю в небо. Уже в разгаре белые ночи. Может быть, осветится волшебный эркер и пролягут в небе серебряные дорожки?
Автор: Владимир Фёдоров
Источник: http://litclubbs.ru/writers/1880-arhaist.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#архитектор #архаизмы #фантастика #археолог #развалины #фантастика
