"Мила вышла в подъезд и выдохнула, было противно и стыдно перед Севой… Как же она раньше не видела, какой Володя, как скудна его жизнь и душа, и она совсем ничего не имеет общего с тем, что близко ей самой. Просто патологическая жадность, скупость души делала для Володи не интересной вообще всю жизнь и окружающих его людей".
Глава 43.
- Ну, ты и плесень! – презрительно скривился на Володю Всеволод, - Сына вещи пропить, это ж какой мpaзью надо быть.
- Даю тебе неделю, чтобы определиться, съезжаешь ты в коммуналку, или в квартиру своей матери, или будешь жить здесь с чужими людьми – доли наши с сыном я продам! – отрезала Мила.
Ей было невыносимо смотреть на то, что некогда с таким трудом обустроенная квартира пришла практически в то же самое состояние, в котором она досталась им после прежних жильцов. Дышать было тяжело, стойкий запах перегара и немытого тела источал не только Володя, но и вся квартира!
- Ты! Мать мою со света почти сжила, еле дышит уже, теперь и за меня взялась?! – взвизгнул Володя и настороженно посмотрел на крепкого Милиного спутника, - Как мужика себе завела, осмелела? Да я на вас обоих управу найду! А ты, на что позарился? Не поверю, чтоб на неземную красоту её клюнул! Что, решил тоже за мой счет жильём разжиться?
- Конечно, а как же! – серьёзно ответил Всеволод, глядя в синеватое лицо Владимира, - Я смотрю, тебе-то оно без надобности, тебя надо к сородичам, в свинарник переселить!
Мила вышла в подъезд и выдохнула, было противно и стыдно перед Севой… Как же она раньше не видела, какой Володя, как скудна его жизнь и душа, и она совсем ничего не имеет общего с тем, что близко ей самой. Просто патологическая жадность, скупость души делала для Володи не интересной вообще всю жизнь и окружающих его людей.
Хотя, вот мать свою он пожалел. И Мила подумала – ну хоть какие-то эмоции, к кому-то! Тамара Валентиновна угасала, и Мила даже на неё уже сердиться не могла за то, что бывшая свекровь сделала. Пока шло следствие, у Тамары Валентиновны ухудшилось самочувствие настолько, что её пришлось снова госпитализировать. А там у неё обнаружилось серьёзное онкологическое заболевание, в последней стадии. И теперь она уже почти не вставала, задыхаясь от каждого движения или слова.
Миле позвонил как-то доктор и попросил прийти навестить пациентку, она попросила об этом сама. Софья отговаривала подругу:
- Зачем тебе туда идти? Старуха себя виноватой чувствует, прощения попросить хочет перед кончиной! А тебе это надо? Она тебя ненавидела всю жизнь, даже убить пыталась чужими руками! Вот что было у человека в голове?! Пусть сынок её к ней ходит, меньше выпьет!
Мила согласно кивала головой, но всё же ей было жаль Тамару Валентиновну. Поэтому выбрав день, она отпросилась перед обедом на час пораньше и отправилась в больницу. Софья ничего не сказала подруге, ведь в глубине души она Милу понимала, только покачала головой вслед подруге.
- Только не долго, - сказал Миле доктор, - И не волнуйте её, она и так почти постоянно плачет.
Мила и сама не намеревалась оставаться здесь долго, и ей было не по себе, нервный озноб пробирал до самой души. Иссохшее до неузнаваемости лицо почти сливалось цветом с наволочкой, тонкая ниточка синеватых губ чуть шевелилась, Тамара Валентиновна что-то тихо шептала, закрыв глаза.
Мила присела на краешек стула рядом с кроватью бывшей свекрови и тихо окликнула её. Бледные веки дрогнули, и затуманенный болью взгляд уставился на Милу, будто пытаясь осознать, происходит ли это наяву, или болезненные видения снова посетили уставшую голову.
- Мила… Мила, ты? – послышалось сквозь хриплое и частое дыхание, со свистом вырывающееся из впалой груди, накрытой больничным одеялом.
- Я, Тамара Валентиновна. Вы не разговаривайте много, если вам трудно. Я просто посижу немного с вами.
- Вот…вот Мила, как всё вышло… Бог меня наказывает за всё…всё, что я натворила…. Хоть ты меня прости… Злая я на тебя была... думала, Вовка из-за тебя спивается, другую жену ему хотела.... дура старая...
По обескровленным щекам потекли слёзы, губы затряслись, дыхание стало еще тяжелее, и Мила испуганно глянула в открытую дверь палаты, чтобы в случае чего позвать на помощь.
- Тамара Валентиновна, не надо, ну что вы. Всё в прошлом, не надо себе душу рвать. А я на вас зла не держу!
- Вот…всегда мне было обидно….что ты меня мамой не зовешь… всё по имени только…потому и злилась. А ты добрая, я знаю, что ты меня простила…
- Всё, идите, - в палату заглянула молоденькая медсестра, - Прощайтесь еще минутку и на выход, она уже устала.
Мила погладила сухую руку бывшей свекрови, осознавая, что, скорее всего они видятся в последний раз, и вышла из палаты. Сил не было на слова, да она и не знала, что сказать на прощанье.
Софья была права – это очень тяжело, такое видеть. Мила вышла в больничный сквер, знакомый ей до самого своего дальнего уголочка за время, которое она проработала в больнице, только в другом отделении. Присев на небольшую скамейку под раскидистым вязом, Мила дала волю слезам.
От Автора:
Дорогие мои Читатели!
Этот рассказ публикуется по две главы в день - в 7.00 и в 15.00 часов по времени города Екатеринбурга. Главы стоят на отложенной публикации на указанное время, поэтому ссылки для перехода на продолжение я делаю вечером, в свободную минуту.
Проходите пожалуйста на Канал - там новые главы публикуются своевременно!
Спасибо, за ваши 👍, за комментарии и поддержку! Канал существует только благодаря вам и для вас!