Для понимания сути следующей истории важно сказать о самом месте где мне пришлось работать в школе. Школа сельская и расположена в административном поселке при ИТК. Соответственно, 90 % населения поселка (и родители учащихся) являются сотрудниками колонии, в том числе и родители мальчика Димы – героя этого рассказа.
В школу приехала группа журналистов из области, делать обычный, в принципе, репортаж, так рабочая рутина по каким-то там программам. И вот девушка-журналистка расспрашивает первоклассников, стандартные детские вопросы на которые ожидалось получить стандартные же ответы.
- Девочка, как тебя зовут? А кем ты хочешь стать?
- Катя, хочу стать медсестрой.
- Мальчик, как тебя зовут? А ты кем станешь?
- Я - Коля, я стану офицером!
Все идет по плану и ничего не предвещает «беды», пока очередь не доходит до первоклассника Димы.
- А ты, Дима, кем хочешь стать?
Ни минуты размышлений:
- Бесконвойником!
- ….! А… а почему?
- А мой папа всегда говорит, что им хорошо живется!
Трагизм ситуации и выпадение в осадок бедной девочки-журналистки усугубил тот факт, что Дима по детской наивности (а вовсе не из хулиганских побуждений) употребил вместо слова «хорошо» другой аналогичный термин, популярный в массах – дословно, то что сказал его папка. Что же, устами младенца глаголет истина… наверное.
От первоклассников сразу к старшим классам. Девятый класс – маленький, всего восемь человек, но архисложный, три мальчика, пять девочек. В этом коллективе, класса с 5-го, после того как уехал по причине смены места жительства один бойкий парнишка, царил жесткий и агрессивный матриархат. Все трое парней учились плоховата, силой не отличались, авторитет на улице, дай бог, средний. Исходя из этого «верховный женский совет», где пять его участниц разделенные на три партии (две пары подруг и одна девочка сама по себе), постоянно пребывали в состоянии, как минимум, холодной войны друг с другом – не считал мальчишек кем-то стоящим. А вот тот уехавший с родителями парнишка (которого, кстати, с теплотой вспоминали все учителя школы) во время своей учебы поддерживал хрупкий баланс, который с его отъездом рухнул.
Вот характерный случай. Помните ведь-то «суровое» время, когда несчастные детки страдальчески мыли полы? Кошмар, тяжелое наследие коммунистического режима, сейчас, к сожалению, от этого наследия, как и о многого другого отказались. Вот в нашей школе, ученики, естественно, дежурили, как обычно по очереди. В больших городских классах дежурили, как правило, парами, а в маленьких по одному человеку. Случился бунт на корабле, не то чтобы отказ от дежурства, просто парень Васька два дня подряд сбегал домой после уроков, мятежно игнорируя ведро и швабру. Он надеялся, что молоденькая классная руководительница не сразу с ним справится. Но проблема была решена без привлечения учителя, как раз «женсоветом».
- Значит, мы дежурим, а ты, значит, нет?
- И чё?
- А вот чё – ты два дня бегал и получаешь за каждый штраф в двойном размере – драишь полы четыре дня.
- Еще чего!
- Ах вот как? Две недели, Вася, две недели ты моешь пол – за грубость, побег и пререкания.
Вася возмущенно пытался протестовать, употребляя крепкие выражения, но в качестве последнего воздействия его парта была вышвырнута в коридор. «Женсовет» любезно предложил Васе там и продолжить обучение – в класс заходить запрещено. Скрепя бунтарское сердце, Вася был вынужден согласиться с девчачьим ультиматумом и браться после уроков за швабру. Правда, две недели он все-таки не мыл – по истечению четвертого дня дежурства царской милостью был прощен.