За Итум-Кали дорога упирается в натуральный пограничный КПП с закрытыми воротами и тщательной проверкой паспортов. На самом деле это въезд всего лишь в погранзону: для граждан России теперь туда хотя бы не требуются пропуска, однако ночной кошмар любого здешнего гида - турист, забывший в гостинице паспорт. И Ксения, и шофёр Мага предупреждали нас об этом несколько раз, и Мага отдельно оговорился, что стояли бы тут чеченцы - он бы с ними как-нибудь договорился, но стоят тут русские, от правил своих не отходящие не на шаг.
Лица их обветреные, взгляды голубых глаз злые, так что даже верится, будто последние боевики ещё ходят по горам, хотя скорее всего уже ни в кого не стреляют. На ветру, укрытий от которого не предусмотрено, мы провели минут 40, ну а дальше ворота открылись и бусик "Неизвестной России" въехал в таинственный мир высокогорья - дальше до самой границы нет ни одного села:
А дорогу проложили чеченцы силами русских пленных в конце 1990-х годов. Считается, что для переброски боевиков через Грузию, но этим занимались скорее Басаев с Хаттабом, не признававшие границ и увлечённые джихадом. У Аслана Масхадова же план был прагматичный: от России отгородиться мощными укрепрайонами и прорубить новое окно в мир сквозь Кавказские горы. Добейся Чечня официальной независимости - сейчас тут была бы её главная трасса, "дорога жизни" военных воспоминаний, обвалы на которой неизменно создавали бы заторы из турецких и иранских фур.
Конечным пунктом дороги значился грузинский Шатили, и грузины мастерски умыли руки - на словах они горячо осуждали чеченцев (причём громче всех это делал тогда мало кому известный Мишико Саакашвили), а вот на практике сами границу не очень-то контролировали, и два недостроенных километра на той её стороне ничего не решали. К 1999 году дорога исправно работала, и даже какие-то российские автостопщики тогда сумели по ней просочиться в Чечню.
Во Вторую кампанию этой дорогой уходили в Панкисской ущелье беженцы под огнём российской авиации. По ней же наступали федеральные войска: 21 декабря 1999 года на самой границе высадился с нескольких тяжёлых вертолётов внезапный десант под командованием генерала-таджики Мухриддина Ашурова. Боевики сперва не поверили таким вестям, а когда сориентировались - было поздно: десантники успели закрепиться на позициях, отбили все атаки и перешли в наступление, к 10 февраля заняв Итум-Кали.
Позже Кадыровы последовательно изничтожили наследие сепаратистов, не пощадив ни "новые боевые башни" полевых командиров, ни даже памятник жертвам депортации в Грозном. Дорогу возвращать к состоянию вьючной тропы, слава богу, не стали (да и принадлежит она по факту не Кадыровым, а Погранслужбе ФСБ), так что теперь это едва ли не единственный памятник Республики Ичкерия и последний в России инфраструктурный объект, построенный подневольным трудом.
Но зловещей дорога кажется и если не знать её истории. Из-за поворотов то и дело показываются русские крепости за высокими бетонными стенами, а на скалах висят едва заметные наблюдательные пункты да руины древних сёл. Здесь лежат земли следующего племени Терлой - то ли большого тейпа (клана), то ли маленького тукхума (племени), чьи 40 юртов стояли на левых притоках аргунских верховий. Теперь их уроженцы лишь собираются тут по праздникам, но родовую башню и могилу предков стараются помнить в лицо.
Терлойской столицей был аул Никарой, где когда-то стояла крупнейшая во всём вайнахском зодчестве 6-этажная жилая башня. Начало дороги к нему отмечает сломанная башня Кирда, которую я увидел, но не успел заснять. По чужим фотографиям же меня больше всего впечатлило местечко Шунди из одинокой башни у странной острой синеватой скалы, бывшей, видимо, важной доисламской святыней. Следы язычества, впрочем, лучше искать слева от дороги и справа от Аргуна, в долине речки Майста, текущей с высочайшей чеченской горы Тебулосмта (4493м), где примечательны замок Ца-Кале над некрополем Васеркел - но до них добраться можно и вовсе лишь в пешем походе.