Милиса.– А то я третий день одними ягодками питаюсь, как бы не оскоромиться! Пока сила Кощеева на посад наседает, ты больше травку щиплешь да защитников наших срамотишь! Самого-то до конца баталии в посад и калачом не заманишь.
– Не боярское это дело – горницу прибирать.
– А с ворогом воевать? Тоже не боярское?
– Как воевать в таком виде прикажете? Ни сабельку в копытах, ни меч
вострый не удержишь!
– А Никита Авдеевич? А домовой наш? У тебя хоть рога на лбу, а у
них, окромя клюва и шпор, да черпака кухонного, никакого оружия нет. Однако сдержали натиск чудища поганого. Вторую ночь выстояли, а бог даст, и третью продержатся. Уйди с глаз моих долой!
Посрамленный Жан де Рябье поспешил ретироваться.
– Что же там все-таки творится? – прикусила от нетерпения губу медведица.
– Давай мы на разведку сбегаем? – свесилась с ветки Малашка. – Мы мигом! – Глаза Парашки маслено блестели.
– Я вам сбегаю, бесстыжие! Сама схожу,– решилась Матрена. – Ой, одеваются! – разочарованно процокала Парашка.
– Ой, Горыныч летит! – испуганно пискнула Малашка.
– Нет, мамка, никуда ты не пойдешь,– вздохнула Василиса.– Не ровен час, опять бой зачнется. Ежели с тобой что... я себе этого не прощу.
– Воды! – Чебурашка чуть не плача сбивал пламя со вспыхнувших бревен.– Посад спалим!
Илья с Соловьем-разбойником носились между колодцем и развалинами баньки с ведрами. Виновница переполоха сидела в сковородке, с удовольствием взирая на дело лап своих. Когда с Лиха
слетели очки, панический вопль Чебурашки заставил ее выпрыгнуть из печки. Путь отступления лежал через рухнувшую кровлю и стены.
– А говорили, топить нечем,– наивно укорила она Илью.
Капитан молча погрозил ей кулаком. Скоро очаг возгорания был потушен. Илья облегченно вздохнул и только тут заметил, что вся его команда имеет довольно импозантный вид.
– А одежка наша? – испуганно вопросил он.
Соловей молча протянул ему драную, всю в подпалинах гимнастерку, которой он только что тушил огонь.
– А остальное?
Соловей виновато кивнул на развалины.
– Ну нет! Вы как хотите, а я в таком виде к Яге не полечу! –
решительно сказал Илья.– Она хоть старушка и древняя, но все равно женщина. Вдруг прельстится...
– Папа, не сумлевайся! Неужто мы в посаде добрую одежу на тебя не найдем? – тряхнул гребешком Никита Авдеевич.
– А на меня? – робко спросил Соловей.
– Всех оденем,– успокоил Чебурашка и зашнырял по кладовым, гремя ключами.
Вскоре команду Ильи было не узнать. Лихо, Соловей и сам капитан красовались в белых расписных рубахах до колен, перехваченных в талии алыми кушаками. Кушаки повязали не так просто. Они поддерживали портки из добротного зеленого сукна, заправленные в красные сафьяновые сапоги.
– Лепота,– завистливо вздохнул воевода,– витязи как на подбор.– Он грустно посмотрел на свои перья.