– Не ври, ты всегда жлобом был. Рубль дашь, тыщу возьмешь.
Скажешь – нет?
– Денежки они счет любят,– сердито пробурчал Кощей,– а я всегда
свое слово держу, не то что некоторые. Награда царская будет.
– Знаем мы ваши награды! Небось деревенькой вшивенькой
откупиться хочешь.
– Весь посад Василисы на откуп даю!
Ящерка так и покатилась со смеху, взметнув вверх тучу седого пепла.
– Ну насмешил! – дрыгая лапками, заливалась Саламандра.– Ну хитер!
И с Иваном, значит, поквитаться, и со мной рассчитаться.
– А что? – обиделся Кощей.– Тебе мало? Целый посад! Полдня
полыхать будет. Одним топором срублен. Ни одного гвоздя нет. Ювелирная работа. Да только боюсь, не по зубам тебе этот посад будет,– притворно вздохнул Бессмертный.
– Это почему? – возмутилась Саламандра.
– И не такие там зубы обламывали. Вот Горыныч сейчас с Иваном в посаде бьется, да, боюсь, побьет его Иван. Разве что вдвоем супротив этой орясины совладаете. Оплата та же. Как, согласна?
– Да я и одна его раскатаю,– презрительно фыркнула ящерка. – Вряд ли.
– Спорим?
– Да что с тобой спорить, проиграешь ведь.
– Спорим?!! – Разгневанная Саламандра вдруг начала расти на глазах.
– Ну спорим,– как бы нехотя согласился Кощей.
– Что в заклад ставишь?
– Посад Василисы.
– Посад теперь и так мой! – Из камина повеяло таким жаром, что
каблуки на черных лакированных туфлях Кощея задымились. Его Бессмертие торопливо поджал ножки и принялся сбивать пламя. Лак вспучился и пошел пузырями.
– Ну чего обувку портишь? – рассердился Бессмертный.– Она ведь денег стоит. Говори толком – чего хочешь?
– Замок твой!
– Ох и ни фига себе! – возмутился Кощей.
– Испугался?
– Я?
– Ты!
– Согласен!
– По рукам?
– По рукам! – Кощей вгорячах с размаху хлопнул своей сухонькой
ладошкой по светящейся малиновым цветом лапе Саламандры и заверещал, тряся обожженной рукой.
– Подуть? – услужливо спросила Саламандра, выползая из камина.
– Не надо!!! – Кощей кубарем скатился с кресла и отлетел в угол зала, продолжая трясти рукой.
– Ковер спалишь! – заорал он, оказавшись на безопасном расстоянии. Саламандра торопливо юркнула обратно в камин, оставив после себя четыре угольных отпечатка на бордовом ковре и запах паленой шерсти.– Одни убытки от вас,– корчась от боли, причитал Кощей.– Ну чего расселась? Иди воюй с Иваном!
– Раскомандовался,– надулась вновь сократившаяся в размерах ящерица,– дай сориентироваться. Может, сейчас в посаде ни одна лучина не тлеет.