– Перелет,– сообщил Никита Авдеевич из-за ведер.
– Не извольте беспокоиться, батюшка воевода. Мы и сами... – Индюки нетерпеливо топтались в ногах Ильи, пытаясь зачерпнуть чарками из открытого ведра. Крылья – не руки. Чарки булькнули и оказались на дне. Сотники переглянулись и, не сговариваясь, опустили клювы прямо в ведро.
– Орлы мои! – Петух выполз из-за ведер, ухватился клювом за ботинок капитана, подтянулся и вольготно расположился на его ногах.– Я воевода Василисы, а потому мое место здесь, в посаде. Буду с Ваней супостата бить!
– Правильное решение, батюшка! Нам, людям ратным, не пристало по кустам хорониться! – Изрядно окосевшие индюки стукнули себя крыльями в грудь.– Мы с тобой, батюшка. В ратном деле без хорошего сотоварища не обойтись.
– А Василису кто охранять будет? – грозно вопросил петух.
– Так, батюшка... сколько при ней ратников на поляне-то, не счесть, а вас здеся двое всего... – заволновались индюки, косясь на ведра.
– Не сметь прекословить! – сердито стукнул крылом по ноге Ильи Никита Авдеевич.– Бегом на поляну, и от Василисы ни на шаг!
Индюки тяжело вздохнули и, понурив головы, направились к выходу.
Посад опустел. Вечерело. Илья лежал на полу, с тоской глядя в потолок. Настроение было премерзкое. Голова болела жутко. Капитан пошевелил затекшими членами. Петух недовольно завозился в ногах. И тут вдруг до Ильи дошло, что галлюцинация вполне реально царапает шпорой его щиколотку. Капитан рывком приподнялся. От резкого движения боль в голове плеснулась, как огненная жидкость в чане. Илья осторожно тронул пальцем растрепанные перья петуха.
– Ко-ко-ко,– отозвался Никита Авдеевич.
– Петух,– глубокомысленно сказал капитан и взял воеводу в руки.– Самый обыкновенный. Живем, короче. Живем и трезвеем. Петя у нас уже самый обыкновенный, только какой-то задохлый.
Голова Никиты Авдеевича, безвольно висящая набок, чуточку приподнялась.
– Ваня... ты меня уважаешь?
– Нда-с, обыкновенный, но в дупель пьяный,– расстроился капитан.
– Это я пьяный? – возмутился воевода.
– Ты, Петя, ты...
– Никитой Авдеевичем меня нарекли, а не Петей.
– Пусть так,– отмахнулся Илья. Его мозг, разгоняя туман похмелья,
уже лихорадочно просчитывал ситуацию. Что-то здесь не сходилось, ну не верил он ни в белку, ни в глюки. Интуиция ему подсказывала, что все это чушь. «Блин! Сплошное фэнтези в гротескном стиле... Стоп!» В памяти всплыл книжный развал и курносый продавец, совсем еще мальчишка, азартно рекламирующий какого-то Белянина. Илья, обычно не клюющий на рекламу, умудрился соблазниться и не пожалел об этом. Перечитал раза три. От души повеселился. Еще мысль дурная, помнится, посетила: классно мальчик отпуск провел, мне бы так оттянуться. Пусть не месяц... неделю... или хотя бы три дня. «Ай да Белянин, ай да... Как там дальше у Пушкина-то?.. Гм... молодец... Но удружил! Мерси, Андрюша!»
– Живем, Авдеич! – уже веселее сообщил Илья.– Сбылись мечты идиота.