После Адама Смита экономическая наука пережила второе рождение.

Вот так. И ни слова о решении парадокса ценности с помощью введения фактора относительной редкости. Действительно, «редкость» — это столь фундаментальное и принципиально важное понятие экономической теории — в «Богатстве народов» не играет практически никакой роли. А вслед за редкостью, позволявшей решить парадокс ценности, из экономической теории фактически изгонялись субъективная полезность, а также потребление и потребительский спрос. Поскольку ценность и цену уже нельзя было объяснять полезностью, два разлученных понятия вновь появились в последующих поколениях, когда левые и социалисты начали с удовольствием разглагольствовать о принципиальной разнице между «производством ради прибыли» и «производством ради использования» — разнице, воспроизводившей намеченный Смитом мнимый разрыв между «потребительной ценностью» и «меновой ценностью»14. А поскольку после Адама Смита экономическая наука пережила второе рождение, поскольку доминировавшие идейные моды ссылали всех прежних экономистов в чистилище, вся традиция субъективной полезности с редкостью как детерминантой ценности и цены, традиция, доминировавшая со времен Аристотеля у средневековых и поздних испанских схоластов, а затем имевшая продолжение у французских и итальянских авторов XVIII в., — эта великая традиция была отправлена в оруэлловскую дыру памяти роковым решением Адама Смита отказаться даже от своих собственных прежних мнений. Хотя Сэмюел Бейли почти восстановил ее, великая традиция пережила полное воскрешение лишь после того, как ее самостоятельно открыли в 1870-х гг. австрийцы и другие маржиналисты. Адаму Смиту есть много в чем покаяться перед судом истории. Как эмоционально высказался Пол Дуглас в сборнике, посвященном 150-летию «Богатства народов», «Смит завел представителей английской классической школы, если говорить об их теории ценности, в глухой тупик, из которого они не могли выбраться почти сто лет»15. И мы вполне можем понять чувства профессора Эмиля Каудера, когда он, выражая горькое сожаление по поводу забвения великих французских и итальянских экономистов XVIII в., пишет: Трагедией этих авторов стало то, что они писали впустую, поскольку вскоре были забыты. Не нашлось никого, кто смог бы выстроить на 450 484 Глава 16. Прославленный Адам Смит основе их идей новую науку политической экономии. Вместо этого отец нашей экономической науки объявил, что вода обладает большой полезностью, но малой ценностью. Этими немногими словами он превратил в пыль и мусор все идеи, созданные за две тысячи лет. Шанс утвердить более корректное понимание принципов ценности уже в 1776 г., а не в 1870 г., был упущен.