Вадиму было плохо. Точнее, его состояние было еще хуже, чем плохо. Состояние было отвратительным в той стадии отвратительности, когда дальше, вроде некуда, но, тем не менее, практика показывала, что есть.
Голова болела. Причем это было единственное, что она могла. Мозг, казалось, растворился, превратившись в холодец, который отзывался на малейшее колебание противным болезненным дрожанием.
К горлу постоянно подкатывала тошнота и тело плохо отзывалось на приказы, отдаваемые больным студнем в голове.
Мерное покачивание вагона не улучшало его самочувствия — от неустойчивости опоры, ноги упорно желали унести тело в сторону и ударить о торчащие со вторых полок ноги в носках разной степени свежести, лицом.
Единственно хорошо работающим органом был нос, улавливая малейшие запахи. Проблемой было то, что все они вызывали одну лишь реакцию — новые приступы тошноты. Мир стал враждебным и совершенно неприспособленным для жизни.
Но Вадим мужественно шел по проходу вагона. Остатки здравого смысла вели его к вагону-ресторану, где он, наконец-то, сможет вернуть своему организму способность нормально функционировать при помощи очень простой процедуры, суть которой состояла в опрокидывании бокала холодного пива в пересохшую, как пустыня Гоби, гортань.
Проклиная себя за вчерашнюю несдержанность, Вадим медленно, но верно приближался к вожделенному источнику живительной влаги.
Вадим был представителем очень малочисленной породы людей, которые мало заботились о своей синхронизации с окружающим миром. В свои, сорок пять он по-прежнему оставался крепким, живым, лишенный всяческих соблюдений условностей. Он до сих пор одевался в джинсы и футболки, чихать хотел на упорное намолачивание «бабла» и жил одним днем.
Свой род занятий Вадим характеризовал, как «свободное плавание по волнам астрального океана». В рамках этого плавания он играл в рок-группе, созданной им же на барабанах, создавал скульптуры из металлолома, летом отправлялся в спонтанные путешествия на любовно собранном «из ничего» огромном мотоцикле и занимался фехтованием на мечах, участвуя в различных сборах «ролевиков» и клубов исторической реконструкции.
Презираемые Вадимом деньги приносила еще одна страсть Вадима — оружие. Он делал на заказ эксклюзивные травматические и пневматические пистолеты, ружья, изобретал совершенно немыслимые какие-то «пушки», делал ножи, тесаки, арбалеты и луки.
Апофеозом его карьеры оружейника был плазменный бластер, созданный воспаленным воображением заказчика и воплощенный Вадимом в весьма традиционных материалах. Бластер стрелял, конечно, не дезинтегрирующими ноополями, но выбрасываемые им языки синего газового пламени были впечатляющими и привели заказчика в полный восторг.
Внешность Вадима слабо отражала его богатый и многогранный внутренний мир. Это был широкоплечий, коренастый мужик с наголо обритой головой, острыми черными глазами, сидящими глубоко в черепе под широким лбом. Выдающийся подбородок и некогда сломанный нос не добавляли его облику утонченности. Но Вадиму всегда было плевать, как он выглядит. По его собственной оценке он был похож на слегка тронутого кистью эволюции троглодита.
В душе же Вадим был добрым и тонким, правда, с толстым налетом цинизма и своеобразного чувства юмора, которое, собственно, и помогало ему спокойно жить в реалиях сегодняшнего мира.
Вадим возвращался из Питера, где сдавал своему постоянному заказчику арбалет воина инопланетной нации пиратов и захватчиков, изобретенный им по спецзаказу и два ножа того же несуществующего воина с несуществующей планеты.
Деньги, полученные за заказ, были адекватны расстоянию от Земли до открытого космоса и Вадим на радостях решил устроить званый ужин, на который пригласил Полину. Собственно, его тяжелое состояние было последствием этого ужина — с коньяком старые знакомые явно перестарались.
С Полиной познакомились они лет семь назад, на сборах исторической реконструкции. Полина в то время носилась идеей создать серию кукол-рыцарей и в лагерь крестоносцев ее занесло желание изучить реальные доспехи и оружие, а также типаж настоящего рыцаря.
Типаж она нашла сразу же — тот сидел на деревянной скамеечке, точил огромный двуручный меч, периодически прикладываясь к такой неуместной здесь, бутылке с виски и оглашал окрестности монологом о бестолковости и искусственности современных жизненных идеалов, оснащая его сложными, филигранно построенными, словесными конструкциями из ненормативных терминов.
Полина была очарована. Очарована, философской составляющей речи небритого крестоносца, поэтичностью и изощренностью матерных дополнений, и самим внешним видом рыцаря — брутальным, бунтарским и подлинным.
Вечером этого же дня крестоносцы решили нанести дружеский визит в лагерь рыцарей-сарацинов, который располагался за небольшим леском. Визит планировался с единственной целью — совместное распитие крепких напитков у костра.
Облачившись в доспехи и белые плащи, опоясавшись мечами, крестоносцы под покровом ночной темноты двинулись к лагерю сарацинов. Полина напросилась в эту вылазку, чтобы проникнуться духом рыцарства и настоящих мужских забав.
Лесок прошли быстро. Впереди, на небольшой полянке, горел костер, вокруг которого двигались темные силуэты. Крестоносцы остановились, сурово сдвинув брови, вглядываясь во тьму поляны. Полина, конечно, понимала, что эти рыцари уже через пару дней станут незаметными рабочими, офисными работниками и водителями автобусов, но этой ночью, в голубом серебристом свете луны, глядя на льдисто мерцающие клинки, она вдруг на минуту поверила, что перенеслась в Средние века. Полина испытывала по этому поводу почти экстатические ощущения.
— Сарацины! — объявил Вадим. — Мужики, давайте приколемся? — и он с металлическим шелестом вытащил свой двуручник из ножен.
Мужикам идея понравилась. Полина, как зачарованная, любовалась этой сюрреалистичной картиной: в слабом лунном свете настоящие крестоносцы вынимали из ножен настоящие, тускло сверкающие мечи. Их мужественные лики, состоящие из черных теней и светлых пятен, казались нереальными и вместе с тем, очень живыми.
— За святую инквизицию! — грянули крестоносцы и, размахивая мечами, выбежали из леса.
Ошибка была фатальной. Как выяснилось чуть позже, братья-сарацины стояли лагерем метрах в двухстах. А костер, замеченный крестоносцами, оказался алтарем молодых сатанистов, на свою беду решивших, провести свои мрачные ритуалы в этом лесу.
Услышав в ночи громогласный клич инквизиторов, увидев бегущих к ним крестоносцев, размахивающих мечами, сатанисты впали в состояние, которое описать словами «ужас» и «паника» было таким же преступлением против истины, как описание счастья словом «улыбка».
Один из участников мессы, сохранивший подвижность и решивший воспользоваться этим для бегства, в темноте протаранил вековую сосну головой на полной скорости, заработав сотрясение мозга.
Другой, сатанист впал в полное оцепенение. Из всех функций организма работоспособной осталась одна — функция дефекации. Сраженный тяжелейшим приступом Медвежьей болезни, этот приверженец Черных Месс остался сидеть на бревне, наполнив прохладный ночной воздух явственным запахом страха.
Еще двое банально хлопнулись в обморок, никак не соответствующий суровому облику адептов Черного Властелина.
В общем, когда, наконец, крестоносцы добрались до лагеря братьев-сарацинов, им было о чем рассказать.
Именно на этих ночных посиделках Полина и познакомилась с Вадимом.
Знакомство ознаменовалось обильным поглощением коньяка и грозило перерасти в банальный быстротечный роман, если бы раскрепощенные алкогольными парами, сознания Вадима и Полины не пришли к решению, что дружба будет единственно правильной формой их творческого и общечеловеческого взаимодействия. Будучи людьми до корней волос, творческими, они, перепрыгнув стадию низменных и прозаических плотских утех, перешли на уровень общения возвышенно — духовный, не отягощенный предрассудками и комплексами.
С тех пор они периодически встречались, обогащая друг друга творчески и духовно. Единственным непонятным и непостижимым для обоих обстоятельством было непременное окончание их встреч тяжелым абстинентным синдромом. Обдумывая этот аспект, Вадим добрался, наконец, до вагона-ресторана и большими глотками влил в себя кружку холодного темного пива, внимательно прислушиваясь к реакции организма на лекарство. Организм отблагодарил своего хозяина немедленным возрождением и Вадим, заказав еще две кружки и бифштекс, сел за столик, внимательно наблюдая за пробегающими за окном зимними пейзажами.
— Вероятно, это некая сублимация, — продолжил свои размышления Вадим. — Мы отказались от секса в отношениях, но взаимное достижение алкогольной эйфории — это некий суррогат оргазма. Так сказать, взаимное высвобождение разумов.
Окрыленный этим открытием, Вадим полез в карман за телефоном, чтобы немедленно поделиться открытием с Полиной, но подумав, что та сейчас, вероятно, находится в состоянии, которое близко к растительному.
«Нет, растительный разум не в состоянии принять такие глубокие концепции», — подумал Вадим и решил отложить звонок до лучших времен.
С поезда Вадим сошел глубоким вечером. Втянув в себя морозный декабрьский воздух, он решил первым делом избавиться от большой красной коробки с куклой, которую Полина передала для своей знакомой.
Кукла Вадиму очень понравилась. Он был убежден, что — это лучшая работа Полины.
Кукла была очень живой. Стройная, длинноногая, с огромными глазищами и мягкой теплой улыбкой на красивых губах, в черной полупрозрачной короткой тунике. Длинные волосы венчал узкий золотой обруч с цветными камнями. На ногах — сандалии с шнуровкой крест-накрест до колен. На широком красном поясе с золотыми чеканными накладками — изящный меч с золотой гардой и рукоятью из красного дерева, с большим камнем в навершии . Большие черные крылья. Валькирия. Вадим, правда, не совсем был уверен, что именно так выглядели настоящие валькирии, но кукла была великолепна. А когда Полина сказала, что кукла — портретная копия той самой знакомой (Наташа — так зовут ее), Вадиму стало интересно увидеть прототип валькирии живьем.
Планов на вечер у Вадима не было. Он достал из кармана куртки телефон и, сверяясь с визиткой Полины, на обороте которой был написан номер, он позвонил.
—Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети! — радостно объявила электронная девица.
Вадим задумчиво закурил. Делать было нечего и он, решив отложить звонок Наташе на завтра, пошел к метро, чтобы уехать домой.
Анонсы Telegram // Анонсы в Вайбере подпишитесь и не пропустите новые истории
Спасибо за прочтение. Лайк, подписка и комментарий❣️❣️❣️
Книга написана в соавторстве с Дмитрием Пейпоненом. Каноничный текст на сайте Проза.ру
НАВИГАЦИЯ по роману "Взрослая в пятнадцать" ЗДЕСЬ (ссылки на все опубликованные главы)