Чуть больше двух недель, с 21 августа по 6 сентября Пушкин живет вместе со всей своей семьёй в Красном доме в имении Гончаровых Полотняный Завод. И – как чаще всего бывает – об этом времени никаких сведений нет. Думаю, это признак полного благополучия и гармонии. Подбирая иллюстрации, наткнулась на картину М.В.Переяславец «Александр Сергеевич Пушкин и Наталья Николаевна Гончарова в родовом имении Гончаровых Полотняный Завод». Судя по названию, художница изображает тот приезд Пушкина, когда он был ещё женихом. Но мне думается, что и в 1834 году так было…
От этого периода сохранилось его письмо к Н.И.Гончаровой, где он, в частности, пишет: «Покамест поздравляю Вас со днем 26 августа; и сердечно благодарю вас за 27-ое». На всякий случай напоминаю: 26 августа – Натальин день, 27 августа – день рождения Натали. И снова признание: «Жена моя прелесть, и чем доле я с ней живу, тем более люблю это милое, чистое, доброе создание, которого я ничем не заслужил перед Богом».
Известно также, что Пушкин знакомился с библиотекой гончаровского имения и отбирал себе нужные для работы книги. Ещё из Петербурга он писал жене: «В корректуре я прочёл, что Пугачев поручил Хлопуше грабеж заводов. Поручаю тебе грабеж Заводов — слышишь ли, моя Хло-Пушкина? ограбь Заводы и возвратись с добычею» (речь шла о книгах). Вероятно, она сумела кое-что отобрать для окончательного выбора мужа. Старожилы Завода, вспоминали, что Пушкина «видели несущим целый ворох старинных книг из Красного дома».
Поэт сообщает тёще о дальнейших планах: «Я оставляю их [семью] ещё на несколько недель и еду по делам отца в его нижегородскую деревню, а жену отправляю к Вам, куда и сам явлюсь как можно скорее». Однако поступили по-другому. 6 сентября Пушкины вместе с двумя сёстрами Натали уезжают в Москву, где останавливаются в доме Гончаровых на Б.Никитской. Отсюда 10-го Пушкин уедет в Болдино, а дамы с детьми в конце месяца – в Петербург (приедут 1 октября). Решение не ехать к матери было принято сёстрами уже после отъезда поэта (в письме из Болдина он напишет: «Теперь, вероятно, ты в Яропольце и, вероятно, уж думаешь об отъезде»).
Почему они так решили? Наверное, из-за того, что не было в их отношениях с матерью никакой сердечности. Я уже приводила (но очень давно, а поэтому повторюсь) фразу из письма Гончаровой к сыну о её предполагаемом приезде в Полотняный Завод: «Я льщу себя надеждой, что во время моего краткого пребывания там, твои сёстры соблаговолят оставить меня в покое; это единственное доказательство уважения, которое я желала бы от них иметь, и которого я не могу добиться, как только оказываюсь с ними». Видимо, сёстры просто не захотели нового свидания. Но Наталья Ивановна была явно обижена. После возвращения Пушкина, заехавшего-таки в Ярополец, одна из сестриц напишет брату: «Пушкин приехал позавчера в 10 часов утра; он нам сообщил все новости о вас; он был у матери, она ему наговорила Бог знает что о нас».
В Москве Пушкин с женой и свояченицами успеет побывать в Малом театре, где встретит А.И.Тургенева (тот отметит в дневнике: «Поскакал в театр, в ложе у Пушкина жена и belles soeurs его»), с которым до отъезда встретится ещё несколько раз.
После полудня 10 сентября Пушкин, как я уже писала, уезжает в Болдино. О случайной встрече с ним рассказал его знакомый К.И.Савостьянов (я раньше приводила его рассказ о празднике, устроенном в честь Пушкина в Грузии). На почтовой станции в селе Шатки отец рассказчика (сам он не вышел из кареты ввиду нездоровья) в «станционной избе» предложил оказавшемуся там Пушкину, которому хозяйка отказала в еде («У нас ничего не готовили сегодня, барин»), разделить с ним дорожный завтрак. Узнав фамилию любезного сотрапезника, Пушкин вспомнил о знакомом – и «когда он узнал, что я сын его и что я сижу в карете, то с этим словом послано было за мною, — и мог ли я не удивиться встретить Пушкина в грязной избе на станции?!»
«Едва я отворил дверь станционного приюта, весьма некрасивого, как Пушкин бросился мне на шею, и мы крепко обнялись после долгой разлуки. В это время мы провели вместе целые сутки. Пушкин заехал ко мне в дом и с большим интересом рассказывал свежие впечатления о путешествии своем по Оренбургской губернии».
Особо привожу характеристику, данную Савостьяновым поэту: «Пушкин в эти часы был чрезвычайно любезен, говорлив и весел. На покойного отца моего сделал он удивительное впечатление, так что он, вспоминая о Пушкине, часто говорил, что в жизнь свою он не встречал такого умного и очаровательного разговора, как у Пушкина».
И ещё одно – для тех, кто любит злословить: «Всё, что относится до воспоминания об нём, я глубоко сохранил в душе своей с полным уважением к его имени, как гениального народного поэта, как человека и как гражданина, равносильно драгоценного и до сих пор для многих. Кто имел случай знать его близко, тот, конечно, и по смерти его уважает и любит в нем создание прекрасное, благородное, приносящее честь родной стране своей и даже человечеству». Не мешало бы всем это помнить! А то вот получила недавно комментарий к статье о его противостоянии с Булгариным: «К сожалению, вся эта история марает Пушкина и подтверждает, что он был мелочным и жёлчным человечком. И тем более смешны его рассуждения о чести, доведшие его до могилы». Булгарина, выходит, не марает! А уж слова о чести… Лучше помолчу.
…13 сентября Пушкин приезжает в Болдино. Этот, третий по счёту, приезд был непродолжительным (две с половиной недели) и неплодотворным. Единственное законченное здесь произведение (кроме упоминаемой некоторыми исследователями маленькой повести «Кирджали», датируемой осенью 1843 года, но точных чисел нет) - «Сказка о золотом петушке» (помета на автографе: «Болдино 20 снт. 1834 10 ч. 53 м.»).
Одолевали хозяйственные заботы, жалобы крестьян на управляющих, а тех на крестьян. В письме жене он скажет: «Видно, нынешнюю осень мне долго в Болдине не прожить. Дела мои я кой-как уладил. Погожу еще немножко, не распишусь ли; коли нет — так с Богом и в путь». А по возвращении отметит в дневнике: «Управители меня морочили, а я перед ними шарлатанил и, кажется, неудачно».
Гонит к семье, видимо, и тоска. Недаром напишет жене: «Мне здесь хорошо, да скучно, а когда мне скучно, меня так и тянет к тебе, как ты жмёшься ко мне, когда тебе страшно». Беспокоит его и возможная беременность жены: «Если брюхата, прошу, мой друг, быть осторожной, не прыгать, не падать, не становиться на колени перед Машей (ни даже на молитве). Не забудь, что ты выкинула и что тебе надобно себя беречь. Ох, кабы ты уж была в Петербурге. Но по всем моим расчётам ты прежде 3-го октября не доедешь». Доехала Натали чуть раньше, и беременна, видимо, действительно уже была…
Пушкин даже откажется от приглашения на свадьбу А.М.Языкова. Его брату-поэту он объяснит: «Я был обрадован в моем уединении приездом Александра Михайловича… Блазнит он меня предложением ехать с ним в село Языково, быть свидетелем его свадьбы, обещаясь употребить меня с пользою — но мне невозможно — жена и дети...»
Видимо, 1 октября поэт уезжает из Болдина. О своих планах он сообщал жене: «В Москве останусь дня три, у Натальи Ивановны сутки — и приеду к тебе. Да и в самом деле: неужто близ тебя не распишусь? Пустое».
Об отъезде его в начале ХХ века был записан рассказ со слов Ф.К.Раевского, сына болдинского дьякона во времена Пушкина, Кирилла Семёновича: «Пушкин выезжал из Болдина в тяжёлой карете, на тройке лошадей. Его провожала дворня и духовенство, которым предлагалось угощение в доме. В последний отъезд из Болдина имел место такой случай. Когда лошади спустились с горы и вбежали на мост, перекинутый через речку, - ветхий мост не выдержал тяжести и опрокинулся, но Пушкин отделался благополучно. Сейчас же он вернулся пешим домой, где ещё застал за веселой беседой и закуской провожавших его, и попросил причт отслужить благодарственный молебен».
4 октября Пушкин уже в Москве, а 9 или 10 – в Яропольце у Натальи Ивановны. Вместе с тёщей Пушкин навещает соседей – Чернышёвых. На всякий случай напомню: Александра Григорьевна Чернышёва - жена Н.М.Муравьёва. Её брат Захар Чернышёв, декабрист, добрый знакомый Пушкина, после тяжёлого ранения на Кавказе был уволен в отставку с обязательством безвыездно жить в Яропольце. Об отношении семьи к декабристам написал историк и мемуарист М.Д.Бутурлин: «Все они… смотрели на опозоренных брата и зятя, как на жертвы самодержавного произвола, и сочувствовали, без трезвого анализа, идеям, целью которых было, как они воображали, благо отечества» (Бутурлин их взглядов явно не разделял, но Бог с ним).
И вот к Чернышёвым приезжает Пушкин. Н.И.Гончарова напишет сыну: «Мы с ним вместе были у Чернышёвых всё с тем же добрым намерением продвинуть твоё дело». «Дело» - это попытка сватовства Дмитрия Гончарова к Надежде Чернышёвой. Ещё за год до того Пушкин с юмором опишет этот «роман» жене: «Теперь, жёнка, послушай, что делается с Дмитрием Николаевичем. Он, как владетельный принц, влюбился в графиню Надежду Чернышёву по портрету, услыша, что она девка плотная, чернобровая и румяная. Два раза ездил он в Ярополец в надежде её увидеть, и в самом деле ему удалось застать её в церкви. Вот он и полез на стены. Пишет из Заводов, что он без памяти от la charmante et divine comtesse [прелестной и божественной графини], что он ночи не спит, et que son charmant image etc. [и что ее прелестный образ и т. д.] и непременно требует от Натальи Ивановны, чтоб она просватала за него la charmante et divine comtesse; Наталья Ивановна поехала к Кругликовой и выполнила комиссию. Позвали la divine et charmante, которая отказала наотрез. Наталья Ивановна беспокоится о том, какое действие произведёт эта весть. Я полагаю, что он не застрелится. Как ты думаешь?»
Сейчас, видимо, Наталья Ивановна надеется, что посещение Пушкина как-то поможет желанной помолвке. Не помогло – в письме указала, что «не решились ничего сказать по этому поводу».
А вот кого мог увидеть Пушкин в соседнем имении? Он нигде и никогда не писал об этом (и кому мог писать, зная, что письма его читаются посторонними)? Натали? Но ведь он приехал к ней раньше, чем пришло бы письмо (написала же сестрица её, что поэт сообщил «все новости»).
Можно пофантазировать. Кроме Чернышёвых (в том числе и декабриста Захара), Пушкин мог увидеть девочек 11 и 12 лет - Екатерину и Елизавету, дочерей декабриста В.Л.Давыдова, которых в это время взяла к себе старшая сестра Чернышёвых (в замужестве Кругликова)… Так что, видимо, была встреча с прошлым.
Затем, вернувшись на день в Москву, Пушкин отправляется в Петербург, куда и приезжает 14 октября, в воскресенье, в 10 часов утра.
А уже назавтра А.И.Тургенев в дневнике отметит: «Вечер у Пушкина: читал мне свою поэму о П-бурском потопе. Превосходно. Другие отрывки...», - а потом напишет брату: «Пушкин читал мне новую поэмку о наводнении 1824 года. Прелестно; но цензор его, Государь, много стихов зачернил, и он печатать её не хочет».
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал.
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
Навигатор по всему каналу здесь