-Ты правда помнишь, что было ТАМ? - восторженно спросила она. - Расскажи!
Как я любил её такую! Милую, воодушевленную, с горящими глазами и слегка приоткрытым в удивлении ртом. Совсем как та девчонка, в которую я стремительно и безоглядно влюбился долгих восемь лет назад.
- Я видел тебя, милая, - улыбнулся я. - Ты стояла в белом платье, грустная и красивая, и звала меня обратно. Вот я и вернулся.
- Правда? - просияла она.
- Конечно, да, - ответил я и обнял её за плечи.
Конечно же, нет.
***
Я пережил клиническую смерть. Врачи говорят, что мне повезло: обошлось без последствий. Многим везёт гораздо меньше... А я просто оставил в той тёмный цвет волос и цинизм, без которого не представлял своей жизни. Но зачем об этом кому-то знать?
После моей выписки из больницы к нам потянулась вереница гостей. Заходили старые друзья, коллеги по работе, случайные знакомые и соседи. Их интересовало одно: что я видел ТАМ? Я выдавал им ту же версию, что и супруге, забавляясь умилением на их лицах. Женщины шептали: вот это любовь! Мужчины качали головой и поглядывали на жён.
Я вытерпел ровно неделю. На седьмой день мне приснилось, что я снова умираю. Я проснулся среди ночи с диким сердцебиением и понял: пора.
- Не понимаю, зачем тебе это нужно, - ворчала Джо. - Она даже приехать не соизволила! Её сын умирал, а она просто вежливо осведомлялась о его самочувствии!
- Дорогая, я должен к ней съездить, - терпеливо отвечал я. - В конце концов, она моя мать.
- Да какая она мать! - огрызнулась жена и виновато замолкла. - Извини...
- Ничего, дорогая, - сдержался я. - Целуй меня, и я поехал.
Расцеловав смущенную жену и сонную дочь, я уехал. Пути было буквально два часа. Да, в словах Джо была некая истина: когда твой сын при смерти, можно и преодолеть пару часов. Но уж такова была моя мать.
Вот и знакомый дом, выдержанный в голубых и серых тонах. Дом детства, в котором никогда не было детства.
Мать открыла мне дверь и замерла на пороге, недоуменно приподняв бровь.
- Я не ждала тебя, Майк. Мог бы и предупредить о своём приезде.
- Здравствуй, мама, - спокойно ответил я и вошёл внутрь. Меня давно не удивить подобной встречей. Вот если бы она полезла обниматься, или, не дай бог, целоваться с единственным сыном, тут бы я напрягся. А так - все привычно. Здесь все так и должно быть.
Внутри дома ничего не изменилось. Диван, телевизор, несколько цветочных горшков, раскрытый ноутбук на журнальном столике. Ничего того, что указывало бы на характер живущего здесь человека. Сколько я себя помню, у неё никогда не было хобби. Ну, знаете, чего - то для души. Ни тебе пирогов, ни вязания, ни сада... Моя мать никогда не занимается тем, что не имеет смысла. Она работала, чтобы зарабатывать деньги, готовила, чтобы поесть, вышла второй раз замуж, чтобы меньше работать. Единственной бессмыслицей в её жизни был, друзья мои, я. Силы и деньги впустую. И дело не в том, что я не оправдал каких-то её ожиданий. Она никогда ничего от меня и не ждала. Кроме, разве что, одного : чтобы я побыстрее вырос и свалил из её дома.
- Чаю, Майки? - спросила она.
- Да, мам, спасибо.
- Пойдём на кухню.
За чаем мы продолжили светскую беседу. Мать вежливо осведомилась о моем здоровье, спросила, как дела у Джоанны и Лоры. Ах нет, не Лоры. "Девочка" - так она называет внучку, которую видела от силы три раза. Никакой привязанности к пятилетней Лоре она не испытывает. Исправно шлёт подарки и не забывает поздравить с днем рождения.
Машинально отвечая на дежурные вопросы, я вглядываюсь в лицо матери. Говорят, до сорока у вас то лицо, которое вам дала природа, а после сорока - то, которое вы заслужили. Бред, друзья. Моя мать не только всё ещё красива, но и выглядит добродушной, как Санта Клаус. Поверьте,это не так. Я прожил с ней почти 20 лет.
В детстве я по-щенячьи старался заслужить её любовь. Учился едва ли не лучше всех, готовил яблочный пирог, который она любила, встречал её у дверей, стараясь побыстрее забрать тяжёлые пакеты. Торопился рассказать ей свои новости, вернее, рассказать о том, какой я сегодня молодец. Любой, даже самой мимолетной похвалы или ласки, хватило бы мне для полного счастья. Ничего. Равнодушный взгляд. Когда я пытался обнять её, она, не скрывая раздражения, высвобождалась из объятий, в качестве утешения слегка потрепав по плечу.
Годам к восьми я понял, что ей всё - равно, есть я или нет, и прекратил попытки. Я замолчал. Она была этому только рада.
Когда я уезжал в колледж, я не выдержал и спросил: почему ты не любишь меня, мама? Она традиционно подняла бровь и пожала плечами. После колледжа я домой не вернулся. Мы созванивались пару раз в неделю, говорили несколько минут ни о чём и с облегчением клали трубку.
Я даже ходил к психологу однажды. Мне сказали "будь благодарен за то, что есть, и не держи обид". К слову, это был самый дорогой бесполезный совет в моей жизни. Даже если мужик с блокнотом в дорогом костюме был прав, он не сказал главного: как это сделать?
Я женился на чудесной девушке, достиг определённых высот на работе, купил дом, родилась Лора. Я счастлив, друзья, поверьте мне! Но иногда, когда Джо говорит, как гордится мной, я хочу, чтобы это сказала ОНА. Моя мать.
Незадолго до аварии, следствием которой и явилась моя клиническая смерть, наши отношения с Джо стали портиться. Она жаловалась, что я стал холоден, мало уделяю внимания ей и дочери. Я злился. Я не понимал, что от меня хотят. Я, черт возьми, пашу как проклятый, хожу по воскресеньям с ними в парк, а по субботам - в гости к друзьям. Что ещё нужно? Делать с ней маникюр или играть с Лорой в куклы? В одну из ссор Джо тихо сказала: "ты стал совсем как твоя мать". И в ответ я приподнял бровь! И пожал плечами. Осознав это, я испугался. Я не хотел быть как моя мать!
На самом деле, вряд ли это озарение в корне изменило бы нашу жизнь. Но случилась та авария...
- Ещё чаю, Майки? - спросила мама.
- Нет, спасибо, - поднялся я. - Мне пора.
- Зачем ты приезжал, Майк? Не чаю же попить ты ехал два часа?
- Нет, мам, не за этим, - улыбнулся я. - Спасибо тебе, мама.
- За что? - удивилась она.
- За то, что я есть. За все, мама. Я всё - равно люблю тебя. Просто ты такая.
- Что ты несёшь, Майк? Это последствия аварии сказываются?
- Нет, мама, - серьёзно ответил я. - Просто я понял. Спасибо тебе за всё.
Если вы думаете, что после этих слов началась какая-нибудь мыльная опера с долгими объяснениями, горькими слезами и горячими объятиями, то вы плохо знаете мою маму. Она проводила меня до порога, пожелала счастливого пути и захлопнула дверь. А я спокойно поехал. Действительно спокойно. Без обид или злобы. Просто здесь оно так. И всё. Без всяких трагедий.
А, кстати, знаете, что я видел ТАМ? Если там что и было, я ничего не запомнил. Но сказать "ничего" - это слишком скучно, не так ли? Зачем разочаровывать близких?