С советских времён мы привыкли считать декабристов, отправленных на каторгу в Нерчинские рудники, страдальцами за свободу и за народ. Этому нас научил ещё Пушкин, отправивший своим друзьям в Сибирь известное напутствие: «Во глубине сибирских руд храните долгое терпенье…»
На самом деле, жизнь значительной части декабристов в местах их заключения была довольно комфортной и разительно отличалась от каторги обычных подданных. С деньгами везде хорошо!
«Ужасы» царской каторги
Началось всё с того, что часть декабристов была доставлена в Сибирь на перекладных тройках, с ночёвками с гостиницах и с обедами в ресторанах. Так ехали на каторгу Сергей Трубецкой, Александр Якубович, Евгений Оболенский, Артамон Муравьёв, Пётр Бестужев, Михаил Пущин и некоторые другие. После доставки их к месту отбывания заключения, фельдъегерь, везший их, получил от их родственников 4000 рублей, что соответствовало годовому жалованью генерал-майора. Несколько меньшее вознаграждение получили сопровождавшие их жандармы. Всё – за «мелкие услуги по пути», разные послабления режима и т.д. Как известно, суровость российских законов смягчается необязательностью их выполнения, а проще сказать – коррумпированностью исполнителей.
На каторге декабристов из хороших семей было трудно заставить работать. Всего только восемь декабристов за всё время спускались в каменоломни. Но и там их рабочий день составлял максимум пять часов, после чего был обед, и начиналось свободное время.
По мере того, как тёк срок заключения, каторжникам-декабристам давали всё менее тяжёлую работу, а потом и вовсе освободили от неё. Достигалось это не только подкупом должностных лиц, но и монаршей милостью: Николай I заменил бессрочную каторгу в Нерчинске срочной на Петровском заводе и постоянно сокращал эти сроки, а потом и вовсе перевёл всех каторжников на поселение.
Разврат среди «героев»
К слову, многие заключённые на Петровском заводе восприняли перевод на поселение (что всегда считалось большим смягчением наказания) с неудовольствием. На каторге у них уже был налаженный быт, с жёнами, приехавшими к женатым декабристам, или с подругами, кто не был женат. Развились на каторге и склонности, которые в свете декабристы обычно скрывали.
Развились среди политкаторжан, страдальцев за свободу, и пьянство, и азартные игры. Завалишин вспоминал, что на почве карточной игры и беспробудного пьянства чуть не дошло дело до поножовщины между декабристами Сутгофом и Вадковским.
Жёны богатых декабристов построили себе «на каторге» дома и роскошно жили там. Общая сумма денег, переведённых страдальцам только за два года (1829-1830) составила 400 тысяч рублей (для сравнения: общая сумма внешних займов России за этот же период – 2 миллиона рублей).
Расслоение среди декабристов
Надо сказать, что далеко не все декабристы могли так хорошо устроиться на каторге, а только те, у кого были деньги. Очень многие офицеры, особенно те, кто участвовали в восстании Черниговского полка на Украине и были бедны, не имели таких средств. Они добирались до каторги пешком, в кандалах, и сполна хлебнули «прелестей» Акатуйских рудников.
Народ отлично понимал разницу между одними и другими. Тех декабристов, кто лихо подкатывал на тройках с жандармами, как со слугами, к воротам гостиниц и ресторанов, естественно, считали чужаками. Впрочем, тех это не очень волновало, так как им прекрасные приёмы с шампанским устраивало местное высшее общество в городах, через которые они проезжали. А те, кто шёл на каторгу пешком, могли и вправду потом петь, как в народной песне: «Девушки хлебом кормили меня, парни снабжали махоркой».
Потом, на каторге, многие из бедных декабристов были вынуждены устраиваться в услужение к своим богатым соратникам. Тех же это ничуть не смущало.
Дополнительные материалы смотрите у нас на ТЕЛЕГРАММ и ЮТУБ КАНАЛЕ, а также в ТикТоке.