Вспоминать, когда дети были маленькими – удовольствие. Их мордашки, забавные словечки. А еще потрясающая детская нежность. Подойдет твое чадо – обнимет. Прижмется мягкой теплой щечкой и скажет что-нибудь - скажет то, ради чего стоит жить.
У мужчины была настоящая дружба с сыном. Друг без друга никуда. Виделись не так уж часто: отцу работать приходилось. Но когда вместе – это праздник.
В парке сначала просто так гуляли. Затем сынок подрос. Купили велосипеды. И гоняли весь сезон. Иногда уезжали далеко от города. Например, на озеро. А до него сорок километров. Приедут, искупаются – и домой.
Не страшно, что дождь или ветер – ехали. Потому что побывать на берегу и вернуться – маленькое достижение.
Все спортивное – от отца. Мать же хотела его к культуре приобщить. Отдала в музыкальную школу. И даже пианино купили – с рук.
Мальчик года два в школу ходил. Без охоты. Через силу. На третий заявил решительный протест. Сказал, что не пойдет.
Мама решила прибегнуть к репрессиям. Но сын демонстративно улегся на полу. Не тащить же его на веревке?
Мать закричала. Но отец нарушил родительскую этику: муж и жена должны же одинаково ко всему относиться. Особенно к воспитанию ребенка. Так вот отец сына поддержал. И матери пришлось отступить бесславно. А пианино – продали, будто его и не было.
Затем сын поступил в институт. И за студенческую жизнь совершил не одну грубую ошибку. К примеру, взял кредит. Отдать не мог. Проценты выросли. Сумма стала громадной.
Дома снова скандал. Мать слегла. Но отец рванул тельняшку, напрягся и заплатил. И слова сыну не сказал. Только печально на него посмотрел. Видимо, взгляда было достаточно. И у сына появился ум.
Годы шли. Сын женился, и у него родился мальчик. А его отец овдовел.
Иногда приходил к сыну – в семью. И ему всегда были рады. Потому что понимали – тяжело ему.
Еще время прошло. Отец вышел на пенсию: невмоготу работать. На спину легла свинцовая усталость. Частыми гостьями стали простуды. Давление потеряло былую стабильность.
Невестка испекла пирог. Сидели и пили чай. И сын в шутку назвал отца «барином». Мол, ему не надо лямку тянуть. Можно дома сидеть и чай пить. А еще гулять. А еще долго спать по утрам.
Милый юмор сына. И все улыбались. И отец улыбался.
Долго не был у сына. Наверное, недели три. Так получилось. Пришел, когда они вернулись с работы. Заглянул на кухню. Попросил чашку чая. Сын сказал: «Тебе заняться нечем. Понимаю. Но мы устали».
Казалось бы, слова пустяковые. Но они почему-то ранили. Собрался и ушел. А сын не перезвонил. Наверное, нужным не посчитал.
Через неделю позвонил в выходные. Сын взял трубку. Сказал, что они лежат на диване. Отдыхают. И добавил: «Это тебе не надо работать. А люди, между прочим, вкалывают».
И снова не перезвонил. Наверное, не посчитал нужным.
Отец выдерживает длительную паузу. Приходит в семью сына. Чай не просит, в разговор не вступает: еще нарвешься! Они же устали! Они же «вкалывают»!
Хотел пройти к внуку. Но его остановил голос: «Папа, не ходи к нему. Пусть уроки делает – важным делом занимается».
Походил по их квартире. Вдруг почувствовал свою ненужность. Будто он какое-то преступление совершил. Что не работает и сидит дома. А они – невестка и сын – очень важные. На их плечах миссия – работать. Поэтому с «бездельниками-пенсионерами» лучше не общаться.
Получается так: что он – отец – не нужен. Он за скобками уравнения. Он потерял свою значимость. Как сейчас говорят про пенсионеров? «Пенсы» - вы слышали? Пенсы – это не люди. Не те, кого уважать надо. Они не работают и всегда ворчат.
Отец дошел до двери. И тихо вышел на улицу. Его никто не вернул. Не позвал. Будто он приживальщик. Будто он приходит «выпросить» чашку чая.
Успокаивал себя: я не приживальщик. У меня есть своя крыша. И на чашку чая я заработал. Вот только куда-то внимание ушло. Любовь ушла.
Пришел домой. Вечером позвонил сыну. Услышал его раздраженный недовольный голос: «Ну, что еще тебе»?
Помолчал и сказал: «Сынок, когда помру, то ты, наверное, долго не узнаешь. Так вот – запиши телефон моего соседа. Он мужик хороший. Он тебе скажет, где меня закопали».
И отключился.
Прошло часа два. Отец уже расстелил постель. Сын позвонил: «Папа, ты меня прости».