Дед смастерил для меня маленькую скамеечку. Я просила бабушку дать мне подоить. Она взялась было учить меня. Но ничего не вышло. Струйка текла еле-еле и жиденькая. Зорька волновалась. Не стояла ровно, топталась. Бубушка забеспокоилась: не ударила бы копытом! Кто знает, что там у животины на уме. А тут дитё малОе.
-Руки у тебя слабые еще, подрасти маненько,- бабушка отстраняет меня от дойки.- Поди-ка лучше молочая Зорьке набери.
Я беру старый, прохудившийся подойник и иду на бахчу. Здесь по обочинам хватает и молочая, и повилики. Но у молочая стебелек горький. Я уже пробовала на вкус выступающую на сломе белую капельку. Бедная Зорька! Как она ест такую горечь? И я дергаю плети вьюнков с нежными бело-розовыми граммофончиками. Вот они на вкус прямо медовые! И пахнут тоже сладко-сладко.
Зорька довольна. Благосклонно смотрит на меня большими глазами. Красивые у Зорьки глаза. Почему Нюрку дразнят - зенки как у коровы? Ну-да, выпученные у нее глазищи. Зорьке - красиво, а Нюрке не очень.
Сегодня мальчишки собрались идти за птичьими яйцами. Мы тоже увязались за ними. Взяли не всех.
-Мне на тот год уже в школу!- выставляю последний аргумент своим братьям.
-Ладно, айда!- разрешает старший, Саша.- Только обуйся.
Я бегом мчусь надевать сандалии. Они из свиной кожи, разношены уже с весны, нигде не трут. Бабушка успевает повязать мне на голову светленький платочек в зеленую крапинку. Райка тоже идет. И босая! Она и по стерне ходит смело, не чувствуя боли. Потому к деревенским и подход другой. Берут даже пятилетнего Митьку. Но тоже с братом. Тот тащит его иногда на закорках. Младший погоняет сорванной на ходу травинкой:
-Но! Но!
Оба хохочут. Вихрастые, с выгоревшими макушками, они, как веселые колокольчики в нашей компании. То и дело слышатся их звонкие, задорные голоса.
Идем далеко. Не знаю, километров шесть-семь, может быть. Все время по солнцу. Поволжские степи. Ковыль колышется волнами под легким ветерком. Терпко пахнет сухим уже чабрецом. Осы жужжат над желтенькой кашкой. Я срываю и внюхиваюсь в полынь. До сих пор люблю ее горьковатый запах. Вдохнешь - и как в детство вдруг окунешься!
Стрекочут кузнечики. Помните детскую игру?
-Кузнец, кузнец! Дай мне смолки!
Кузнечик спрыгивает, на пальцах остается коричневый след.
-Ура! Дал!
А муравьиную кислоту добывали? Опускаешь прутик в большой муравейник. Держишь недолго. Вытягиваешь осторожно, чтобы не порушить муравьиных ходов. Облизываешь. Кисленько!
Под ногами пошли уже кочки. Мы подходим к болотам. Но это не такие болота, где можно увязнуть. Самое большее - вымочим ноги по щиколотку, а кто и по колено.
- Тихо! Замолкли все!- пацаны грозят нам, мелким, кулаками.
Разбредаемся. Дальше уже идем по одному, внимательно всматриваясь в кочки. Вернее, в ямки между ними. Здесь, укрытые свисающей с бугорков травой, могут быть гнезда. А в них яйца. Мы за ними пришли. И какое это было счастье - найти маленькое гнездышко, а в нем - пестренькое или серенькое яичко! Сердце отчаянно стучит. Оглядываешься - не опередил бы кто! - и осторожно берешь добычу. Тихонько зажимаешь в кулачке.
Иногда не тихонько. И тогда слезы, неподдельное горе!
Мальчишки постарше добывали крупные яйца. Потом пекли их в костре, насобирав прошлогодних будылок и сухой травы. Угощались все. Хвалили вкус.
-Эх, жаль, что соли никто не прихватил! Хорошо, хоть водой запаслись. Бутылка из-под ситра ходит по кругу. Глотка хватает, чтобы утолить жажду.
Пора возвращаться. Солнце уже почти над головой.
Признательна вам за лайки, комментарии, подписку. Приятно узнавать среди читателей "своих", родом из "той же песочницы". Какие у вас были деревенские забавы? Кому посчастливилось хоть раз сходить в ночное? Меня так ни разу и не взяли... Поделитесь своими воспоминаниями из детства. Почитаем друг друга, порадуемся!
Путеводитель по каналу
Хочешь, покажу секретик?
