Отрывок из романа «Голова Олоферна»
Попробуем применить к судьбе героя теорию ритма жизни. Эта теория, как ясно из названия, говорит о том, что каждый человек живёт определёнными периодами, в каждом из которых есть своё начало и свой конец.
Исходя из неё, легко разбить жизнь Довлатова на повторяющиеся отрезки. Вот начало жизни – счастливое детство и несчастное отрочество (толстый, застенчивый мальчик). Успешное начало студенческой жизни и неудачные женитьба и уход в армию. Вполне нормальное пребывание в армии – и неудача возвращения в родной город и т. д. Вот, собственно, ритм жизни Довлатова – от счастья к несчастью, после удачного начала всегда приходит неудача.
Довлатов понимал это и сам. В повести «Филиал» написано: «Мама говорит, что когда-то я просыпался с улыбкой на лице. Было это, надо полагать, году в сорок третьем. Представляете себе: кругом война, бомбардировщики, эвакуация, а я лежу и улыбаюсь…
Сейчас все по-другому. Вот уже лет двадцать я просыпаюсь с отвратительной гримасой на запущенной физиономии».
Нельзя сказать, что Довлатов с этим не боролся. Он пытался взять судьбу в свои руки. И это хорошо показывает Валерий Попов в своей книге, в которой в конце концов герой предстаёт с целым гроссбухом, где всё расписано – куда пойти, что кому сказать и даже каким тоном. Однако и это не помогло – следует последний чудовищный запой, инфаркт и смерть.
Однако Довлатов нам оставил свидетельства, которые могут нам помочь разобраться с его ритмом жизни. Одно из них звучит так – «Компромисс». Собственно, что плохого в компромиссе? Многие люди годами живут таким образом, и ничего. Тут как раз уместно будет привести отрывок из книги Довлатова «Соло на ундервуде», посвящённый автору его биографии: «Валерий Попов сочинил автошарж. Звучал он так:
«Жил-был Валера Попов. И была у Валеры невеста – юная зелёная гусеница. И они каждый день гуляли по бульвару. А прохожие кричали им вслед:
– Какая чудесная пара! Ах, Валера Попов и его невеста – юная зелёная
гусеница!
Прошло много лет. Однажды Попов вышел на улицу без своей невесты – юной зелёной гусеницы. Прохожие спросили его:
– Где же твоя невеста – юная зелёная гусеница?
И тогда Валера ответил:
– Опротивела!»
То есть перед нами яркий пример совершенно другого отношения к жизни. Значит, можно было и так. Можно было, но не для Довлатова.
Собственно, что происходит в том же «Компромиссе»? Ничего особенного. Кроме накопления фальши и неискренности, которое заканчивается взрывом. Тот же сценарий мы видим в знаменитой переписке с Игорем Ефимовым. Тот же сценарий работает во всех случаях и звучит он так: герой приходит в мир счастливым и беззаботным, на вершине счастья. Но каждый его шаг – вниз, под гору, человек всё больше и больше запутывается, не принадлежит самому себе, его тянет инерция жизни, нарастающим, так сказать, итогом. Всё кончается скатыванием в яму несчастья.
Да, Довлатов пытался в разные периоды жизни обуздать свою судьбу. Он пытался понять, что происходит, пытался стать успешным в том смысле, в каком понимали успешность его современники. Но каждый раз проигрывал, потому что не мог одолеть себя, свой талант, свою душу, свою судьбу. А ведь настоящим карьеристам – не будем лукавить – это удаётся. Все попытки честного человека смошенничать, обмануть судьбу видны как на ладони. Экзерсисы настоящих мошенников всегда остаются за кадром, так они талантливы.
Довлатов был трагической фигурой. Обратите внимание, что и в его книгах комический эффект достигается именно тем, что каждый шаг его героев – это катастрофа. Но словно ванька-встанька или Чарли Чаплин, они снова, как ни в чём не бывало, встают из лужи и шагают вперёд – чтобы упасть на следующем шагу.
Довлатов, как известно, никогда не был популярным среди своих собратьев-писателей ни в Ленинграде, ни в Нью-Йорке. Славу ему принесли миллионы читателей, которые увидели в нём что-то бесконечно родное. И этого родного книжка Попова не перечеркнёт.
Место спасения
Мой друг, писатель Саша Карабчиевский привёл меня в такую организацию, которая называлась «Гуманитарный фонд». Это был сумрачный подвал, где очень странные люди занимались какими-то очень странными делами. Я впервые увидел человека, который находился в полной прострации. Это был руководитель Фонда Миша Ромм. К нему постоянно подходили какие-то люди, что-то ему говорили, что-то от него требовали.
Наконец, он немного освободился, и Саша подвёл меня. Миша Ромм качнул головой, и я был принят. После этого я и стал торговать книжками по всей Москве на всех литературных вечерах, а ещё и в Измайловском парке.
Гумфонд издавал литературную газету, которая так и называлась. У неё были подписчики по всей стране. И даже были подписчики за рубежом. Их список с адресами и попал мне в руки. Я составил письмо и разослал по тому списку – я предлагал им посылать самиздат, то есть книги местных авторов, которые начали выходить в России.
Среди тех, кому я послал письмо, был и Иосиф Бродский.
Через несколько месяцев пришёл один заказ, от какого-то американского филолога. Я ему отослал эти книжки, но больше заказов не было. Ни от кого.
С годами я стал лучше понимать Мишу Ромма, и, думаю, что «Гуманитарный фонд» был великолепной организацией, а Миша был её прекрасным руководителем. Жаль только, что такие организации просто обречены на умирание, как в первобытном океане выживают только зубастые и клыкастые существа.
Но очень многие, в том числе и я, благодарны Мише Ромму и «Гуманитарному фонду» просто за то, что в это время мы были вместе. Это дорогого стоит.
Наверняка я был не лучшим работником, раз уж и сам не стал миллиардером и в Гумфонд не принёс миллиарды. Делал, что мог, а если не всё было хорошо, где-то я не всё сделал как надо, то надеюсь на прощение и снисхождение. Что же остаётся нам в этой жизни?
Выживание
После того, как первый секретарь башкирского обкома партии, всесильный и всемогущий Мидхат Закирович Шакиров был отстранён от должности и отправлен на пенсию, он решил заняться бизнесом. Он решил, что печь домашнее печенье как-то не соответствует его масштабам и взялся торговать нефтью.
Поскольку везде сидели люди, которых он когда-то назначил, бизнес пошёл в гору.
Это не понравилось новому всесильному и всемогущему, и он отдал приказ закрыть фирму.
Мидхат Закирович Шакиров был возмущён произволом и беззаконием власти. Он пришёл на работу при всех своих орденах и медалях, главной из которых была золотая медаль Героя Социалистического Труда.
В его кабинет пришли люди и объявили волю нового начальства.
– С места не встану, – заявил Шакиров, – ничего вы не сможете сделать!
Тогда люди подняли стул, на котором сидел Шакиров, вынесли его на улицу и бросили бывшего всесильного и всемогущего в сугроб.
Бремя выбора, тяжкое бремя
В дневниках Александра Николаевича Бенуа я прочитал о том, как во время Гражданской войны находились люди, которые возвращались из-за границы в страну, охваченную голодом и разрухой, потому что они элементарно не могли выжить на Западе, где для них не было работы.
В 90-е годы многие люди уехали из России, но думать, что все они достигли успеха на Западе, было бы наивно.
В последний день в США я шёл из музея «Метрополитен» в отель. Я шёл мимо центрального парка с его чудесными видами. Вдоль дороги через каждые пять метров была скамейка, и на каждой скамейке спал человек. На одной лежал явно больной чернокожий человек, он страшно кашлял, его просто-напросто выворачивало наизнанку.
Я шёл и думал о том, не остаться ли мне в США, не попробовать ли себя в новой стране.
Там, где пригодился
Сергей Довлатов уехал из страны в 1978 году. Он стал главным редактором газеты «Новый американец», сотрудничал с радио «Свобода», публиковался, издал двенадцать книг.
Для примера я бы привёл судьбу такого же эмигранта, поэта Никиты Поленова, который никаких книг на Западе не издал, а вовсе даже попал в тюрьму и отсидел за «бытовое насилие» три года, а потом три года бомжевал в Нью-Йорке, пока не умер.
Ещё одна судьба – наш земляк, художник Ян Крыжевский тоже бомжевал в Нью-Йорке, пока власти Башкирии не привезли его обратно в Уфу, откуда он родом.
Не хочу сказать, что кто-то лучше, а кто-то хуже, просто судьбы людей складываются не случайно, тут дело не в колоде карт, а в стратегии, которую избрал для своей жизни тот или иной человек.
В СССР Довлатова не пускали в писатели, а в США стать писателем оказалось легко. И тут, когда уже не надо было писать проходные тексты, Довлатов развернулся и стал писать о том, что ему хотелось писать всегда – с любовью к людям, с огромным к ним интересом. Именно это и привлекает в его книгах, именно это и ценят читатели.
Позвольте, скажет иной неместечковый критик, ведь Довлатов пишет о людях нелицеприятные вещи, многие его герои страшно обижались на него! Так и есть.
Дело в том, что о людях можно писать по-разному – шершавым языком плаката, или языком гэпэушных приговоров, или языком советских писателей, то есть врать.
Довлатов с любовью описывал то, что видел, в этом плане он был такой типичный башкирский писатель – что вижу, о том и пою. Его герои обычные люди с обычными недостатками, но вот как раз эти недостатки люди тщательно скрывают и не желают, чтобы другие их видели. А Довлатов видел.
Ещё один его предшественник – это Незнайка. Вспомните, как все его друзья хохотали над стишками и портретами собратьев. И только собственный портрет вызвал в них даже не столько обычное недовольство, сколько гнев. А почему? Потому что это была пусть карикатурная, но правда.
Так что Довлатов правдивый писатель. Даже если он о ком-то что-то придумал, то придумал только для связки, для большей художественной достоверности, но уж никак не наврал, потому что всё это в духе его персонажа.
Так что пока живы герои Довлатова, писатель будет нам, читателям, интересен. Я имею в виду, разумеется, архетипы, которые так любовно выписал писатель. Чуть ли не единственный писатель, который пишет о реальных людях, а не приседает им на мозг, – это Довлатов.
Но чтобы это понять – у нас ушли годы. И к тому же сработал ореол изгнанника, эмигранта в тот краткий миг, когда это было редкостью. Живи он в СССР, он бы умер. Или я уже повторяюсь?
Так что только в США Довлатов оказался на своём месте, его стратегия жизни оказалось успешной. Да и дружба с генералом от литературы Бродским была вовсе не лишней.
Оборотная сторона стратегии
Довлатов умер в 48 лет.
Это очень и очень рано для США, где писатели живут долго. В чём же причина, кроме того, что его можно было бы спасти, если бы медицинская служба сработала как надо.
Дело в том, что любовь к людям имеет оборотную сторону – разочарование в них. Сколько бы ты ни писал о них так, как тебе хочется, они всегда недовольны и всегда подступают к тебе с упрёками. И бездна разочарования всегда поджидала Довлатова, а спасением от этого был только сладкий (или горький) яд алкоголя. К тому же этот шлейф писательского образа жизни тянулся ещё из Советского Союза. Алкоголизм в среде интеллигенции насаждали, уж в этом-то сомневаться не приходится.
Так что срок жизни Довлатова был отмерен, не случайно же он на фотографиях выглядит старше своих лет.
Как стать писателем
Легко воодушевить себя мыслью о том, что вот есть на свете местечко с названием из трёх букв, где живут уникальные люди, чья жизнь зависит не от них самих, а от выбора, который они сделали когда-то, скорее всего в раннем детстве, так что даже не понимают себя.
Но страшная правда заключается в том, что все жители нашей страны подвержены этой напасти, так что вздыхать о том, что вот какой хороший был человек Серёжа, если бы ещё не пил, бессмысленно и непродуктивно.
В СССР Довлатов просто бы спился и умер. Так что его нельзя было переделать, а можно было только переместить туда, где бы он пригодился со своими особенностями. Так что давайте скажем прямо, что писателем Сергей Довлатов стал благодаря своей жене Елене Борисовне, которая увезла его в США.
Довлатов долго не мог найти свой стиль, поскольку он всегда ориентировался на сильных мира сего и популярных. В СССР подражал всяким Бубенновым, в эмиграции – всяким Аксёновым. Уверен, что к своему стилю он пришёл только и исключительно благодаря своей супруге, которая одобрила это начинание, потому что в США она стала для него наивысшим авторитетом.
Да и на кого ориентироваться человеку, который уже полгода лежит на диване и нигде не работает и ни с кем не видится в чужой стране?
ПРЕДЫДУЩИЕ ЧАСТИ
Автор: Айдар Хусаинов
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!