Миниатюра из серии «Гаррий Бонифатьевич и его великолепный зелёный чемодан»
— Познакомься, Жоржетточка, это…
— Мы знакомы. Это Гарька-Баклан из Кошачьего переулка. Он в дому живёт, который напротив помойки.
— Чиво-о-о-о-о? Для кого баклан, а для кого Гаррий Бонфатьевич! Въехала, коза?
— Ах, простите-извините! Я не знала, что вы теперь не Гарька-Баклан из помойки! Пардон мерси!
— Гаррий Бонифатьевич, дура!
— Господа-господа! Не будем ссориться! Мы же, право, культурные люди!
— …кстати, милый, а как тебя зовут? Мы же так стремительно познакомились, что ты прям в натуре не успел представиться… Прям налетел как буланчик… Прям парень-огонь! Люблю таких экспрессивных! Хотя я, кажется, видела тебя вместе с Бакла… Гаррием Бонфатьевичем в нашем гастрономе в очереди за портвейном… Который вы потом распивали в кустах рододендрона. Рядом с помойкой…
— Ты ошибаешься, милая. Я никогда не стоял вместе с Бакла… Гаррием Бонифатьевичем ни в какой очереди ни за каким портвейном (особенно за мои любимым "Девяносто девятым") ни на какой помойке. А зовут меня Филимониус Бордельеро. Я, вообще-то, по национальности итальянец, а не какой-нибудь вам там…
— Ого! Настоящий итальянец! Тогда но пасаран! А я-то подумала, что ты, милый, проживаешь в том дому, который не напротив где Бакла.. Гаррий Бонифатьевич, а чуть подальше и наискосок. Но тоже недалеко от помой…
—Что тебя, милая так и прёт одним только этим ласковым словом — «помойка», «помойка». Я к вашей помойке не имею никакого отношения и никаким боком! У меня, между прочим, вилла на Лазурном берегу. Я, между прочим, ваще итальянский ресторатор.
— Эт чего такое — ресторатор?
— Ресторатор, милая, это успешный бизнесмен общественного питания. У меня сеть элитных итальянских ресторанов от Монте-Карло до Монте—видео, и от Монако до Жмеринки.
— Ого? Значит, каждый день в ресторанах выпиваешь и закусываешь?
— Выпиваю и закусываю я милая, на белоснежной балюстраде своей шикарной, уже названной мною помой… виллы. С какой открывается чудесный вид на залив в предрассветном тумане и плавающие по заливу гондолы.
— Ну, как сказать… Лично я предпочитаю «Гвардейские». Потому что их прочность проверена японской электроникой.
— Хе-хе-хе! Как же ты мила, милая в своей откровенной непосредственности! Я прям в натуре от тебя тащуся! Гондолы, милая, это не то, что мы в силу своей невероятной воспитанности подумала, а этакая итальянская лодка со специально приставленным к ней гребуном. Но что мы всё обо мне да обо мне. Это же нескромно! А чем, милая Жоржетточка, ты занимаешься?
— Да разным в натуре… А вообще, я — блогерша, певунья и фотомодель.
— Моменто морэ! Какая блогерша, певунья и фотомодель? Баклан, ты мне чего говорил? Что она — успешная бизнесменша и что денег у ней как грязи!
— Ты, Филя, опять всё перепутал. Успешная бизнесменша это Жанетточка из пятого подъезда! А это Жоржетточка. Она из третьего.
— Пятый, третий, сто сорок восьмой… Я с вашей арифметикой с ума сойду. Так она не успешная бизнесменша с деньгами как грязи?
— Кто? Жоржетточка? Я сейчас обсикаюсь от хохота. И возможно даже обкакаюсь.
— Тогда миль пардон, мадам, я ошибся адресом. И вообще сегодня вечерней лошадью срочно отплываю на Канарские острова. На свою шикарную виллу. Которая в предрассветном тумане и фантастических грёзах. А нальёт вам и с вами же закусит Бакла… Гаррий Бонифатьевич. Тем более что вы с ним хорошо знакомы по совместным прогулкам вдоль нашей… вашей прекрасной помойки. Так что чао, бамбино, сорри, с этими вашими многоквартирными подъездами!